Проклятое семя - Михаил Март

— В сапог засунул. В мой. Черные осенние сапоги лежат на антресоли в коридоре.

Мужчина достал телефон и набрал номер.

— Я на месте. Антресоль в коридоре. Черные женские сапоги. В одном из них пленка.

Он убрал трубку в карман.

— Снимите удавку. Я же могу упасть.

— Можешь. Стой смирно и не раскачивайся. Тогда уцелеешь. Ты уговорила Максима убить жену отца?

У девушки навернулись слезы.

— Я даже ее не видела. Мне ничего от них не надо. Это Макс все придумал. Но он не мог ее убить.

— Крыша съехала.

— Отпустите меня. Я хочу жить. Мне ничего не надо.

— Подумай еще раз. Заявление из суда ты заберешь. Оригинал завещания вышлешь по почте «До востребования». Кому, я скажу позже, если ты доживешь. Тебе придется хорошенько подумать. Мы не оставляем живых, если нам делают пакости.

Он опять заклеил рот ревущей девчонке и вышел из квартиры. Тут Кирилл Майский снял маску с лица и стер у нее пот. Впервые он играл роль палача, и она ему очень не нравилась. Он хотел пойти в соседнюю забегаловку и там напиться, но боялся, что девчонка может упасть и тогда ее уже не спасти. Риту не интересовала жизнь падчерицы. Она дала ему конкретное указание, и он, как послушный солдат, выполнял все, что она от него требовала. Кирилл приоткрыл дверь и присел на ступеньках темного вонючего подъезда. Минут через двадцать позвонил адвокат Риты.

— Мы нашли пленку. Сейчас вызову Ратехина. Он «найдет» труп в машине и сумеет связать нужные концы в один узелок.

— Что мне делать с Машей?

Адвокат хихикнул.

— Отведи ее к себе и приласкай. Эта чумичка должна отдать нам завещание. Или она умрет. Ты же собирался с ней договориться по-хорошему. Вот и пыхти. Но помни. Эта змея ядовитая.

Адвокат положил трубку.

Кирилл встал, отряхнулся и вошел в квартиру. Девушка все еще стояла, стиснув зубы, а ноги у нее стали деревянными, похожими на костыли. Она держалась из последних сил. Невероятная концентрация силы воли. Сейчас Кирилл ей завидовал. Сам он никогда не попадал в экстремальные ситуации. Жизнь не хлестала его по щекам. Он подошел к ней на цыпочках, будто боялся разбудить спящего. Сначала снял с нее наручники, но она не пошевелила руками. Девчонка в шоке. Может сорваться. Кирилл пододвинул второй стул, встал на него и снял петлю с шеи. На горле отпечатался след от веревки, напоминающий ожог. Он спрыгнул и снял ее со стула. Она окаменела, как окоченевший труп, суставы не работали, ноги не сгибались.

— Ну все, дорогуша. Смерть ушла. Ты можешь вернуться в этот мир.

И тут она словно разлилась, как вода из разбитой банки, и распласталась на полу без сознания. Волосы закрыли ее лицо, и только сейчас он увидел широкую седую прядь. Кирилл выругался. Он начал называть себя последними словами. Его душили злость и отчаяние. Не все женщины похожи на Риту. Не все имеют каменное сердце и высушенную душу. Есть и живые, с чувством, зрением и элементарными слабостями.

Он поднял ее на руки и понес на улицу. Его машина была припрятана во дворе. Его партнер не собирался за ним заезжать. У каждого свои задачи.

В дом, где они снимали квартиру с Максимом, ее везти нельзя. Там сейчас орудуют менты. Адреса ее родителей он не знал. Да и сказать им нечего. Адвокат прав. Придется ее пригреть на своей груди.

Подполковник Ратехин выслушал медэксперта, перелистывая паспорт жертвы.

— Два выстрела в затылок из «ТТ». Скорее всего, он нагнулся, что-то доставая с заднего сиденья. Там лежат сумки с продуктами. Убийца зашел сзади. Он его не видел. Сопротивления не оказывал. А мог бы. За поясом заткнут пистолет. Такой же «ТТ». Китайский, того же разлива.

— Возможно, свои грохнули, — кивнул Ратехин.

— Ты что-то знаешь, Юра? — спросил медик.

— Нужны уточнения. Остапчук по кличке Дылда уже мелькал в делах. Запрошу его досье и проверю. Увози труп, Пантелей, не собирай здесь зевак.

— Как скажешь.

— Снег примят, — продолжил подошедший криминалист. — Тут узкий проезд, машины то и дело шастают. Следы искать бесполезно.

— Уверенное заявление, Коля. А если стрелок пришел пешком?

— Нет. Он бы его в подъезде поджидал, а не рисовался бы на улице. Ехали следом. Остапчук припарковался к обочине и вышел. Второй с ним поравнялся и выстрелил. Потом лишь подтолкнул труп вперед, захлопнул дверцу и уехал. Стопроцентный глухарь.

— Не торопись с выводами. За так просто людей не убивают. Даже отморозков. Что-то нашел?

— Пистолет ты видел, героин в пакетиках можно не считать. Жмурику обвинения не грозят. Перстенечек любопытный. Дорогой, и на пальце болтается. С чужой руки.

Эксперт протянул подполковнику массивный золотой перстень с черным камнем. Тот его осмотрел.

— Тут гравировка есть: «А.Е. Злотверу в день юбилея». Надо бы выяснить, кто это такой. Кольцо можно снять только с трупа. А что этот обалдуй тут делал? Прописан в другом районе.

— Соседей опросили. Парня не знают. Но в кармане есть ключи. Можно примериться к замкам. Тут всего-то пять этажей.

— Хорошая идея. С этого и начнем.

Она очнулась в чужом доме, в постели. Долго соображала, где она очутилась. Ей снились кошмары. На горле все еще чувствовалась щиплющая боль, словно ее кололи иголочками. Ощупав шею, Маша вздрогнула. Это не сон. Все происходило на самом деле. В памяти всплыли чьи-то слова о завещании.

Девушка быстро вскочила с постели и нашла свои вещи. Они аккуратно были развешаны на стуле. Маша оделась и вышла из комнаты, попав в другую. Мужчина спал на диване, свернувшись калачиком. За окнами темно. В комнате горел торшер, возле дивана стояла опустошенная бутылка из-под водки и стакан. Маша осторожно выбралась в коридор. На этом ее планы оборвались. Крепкая железная дверь оказалась запертой изнутри. Ключей нет. Но он же ее не убил! Даже не изнасиловал. Правда, как можно изнасиловать полутруп? Насилие предполагает сопротивление. Она всегда смеялась над ментами, дающими интервью: «Маньяк убил свою жертву, а потом изнасиловал ее». Какая чушь ей лезет в голову. Она не может сосредоточиться. Мысли мотаются в голове, как бильярдные шары.

Маша тихо прокралась в кухню и подошла к окну. Совсем рядом, чуть левее, находилась Шаболовская башня. Большой квадратный двор с кирпичными девятиэтажками. Она находилась на пятом или шестом этаже. Прямо под окнами бойлерная. Одноэтажная будка желтого цвета. Примет немало. Адрес нетрудно установить. Телефона в квартире нет. Скорее всего, он просто выключен. Вряд ли квартира арендована. Здесь живет хозяин, на времянку не похоже. Очень много книг и дорогих вещей. Перевалочное гнездо выглядит иначе. Это вчера ее привели вешать в заброшенный дом. Но почему этот тип оставил ее живой? Это был он. Она узнала его по ботинкам, стоящим у дивана. Маша увлекалась психологией. Она часто давала людям характеристики по одежде, а потом ей рассказывали о ее подопытном правду. В восьмидесяти процентах девушка не ошибалась в своих оценках. Но что в этом проку сейчас. Она выжила только потому, что им нужно завещание. Но какую оно имеет силу, если наследник мертв? Значит, если ее убьют, то подозрение падет на другого наследника. Но этот тип сказал, будто жену отца убил Максим. Сплошная неразбериха…

— Кофе хочешь?

Маша вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял высокий симпатичный парень лет тридцати, с благородным лицом и совсем не похожий на убийцу. Еще один? Нет, ботинки те же.

— Да, буду.

Он принялся готовить завтрак. Начал с яичницы, самое ходовое блюдо для холостяков. Женщиной тут и не пахло. Возможно, у парня проблемы с женщинами? Молодой, и уже импотент. Она наглядный тому пример. Маша знала, что чувствуют мужчины, когда ее видят. Особенно летом, когда она ходит в мини-юбках. Отбоя нет. А этот тип ее раздевал. Уж он-то видел больше других ротозеев.

— Раз я знаю, где ты живешь, то могу принести завещание к тебе домой. Обойдемся без почты.

— Приноси. Только позвони сначала. Я редко бываю дома.

— Ладно. Оставь мне номер своего телефона. Не боишься, что я ментов приведу?

— И что ты им скажешь? Доказательств у тебя никаких нет. У меня заготовлено алиби. Железное. Но самое смешное в том, что и сказать им ничего не смогу. Я наемный человек со стороны. В историю твоего хахаля меня посвятили. А ты-то ее знаешь?

— Он меня в постели устраивал. А жить с мамой-алкоголичкой мне надоело. Хотелось вырваться из плена. Квартиру мне отец снял. Он и деньгами меня снабжал. Макс сидел на моей шее. Меня это не очень-то волновало. Идея с завещанием мне не принадлежит. Я до таких игр еще не созрела. Умишком не вышла. Отец договорился со своим другом врачом, и его положили в больницу с сердечным приступом. Я тут же к нему прибежала. Его жена об этом ничего не знала. Для нее он уехал в командировку. Вызвал нотариуса и показал мне свое первое завещание, о котором я ничего не знала. Тогда он мне сказал: «Я все завещаю своей жене. Пока она так считает, то будет со мной жить. Я люблю эту женщину и боюсь ее потерять. Но я ей не нужен. И она даже не скрывает этого. Я взял ее напрокат, за деньги. Сам предложил, не она. И вот теперь я понял, что она не может дождаться моей смерти. Я боюсь ее больше, чем своих партнеров. Жить мне осталось недолго. Я сам подписал себе смертный приговор. Но я ей ничего не оставлю. Ты моя единственная дочь и наследница. И ты получишь мое состояние. Я так решил. Только не трогай фирму. Забудь о ней. Иначе тебя убьют». Вот так сказал мне отец.