Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

Дуглас полулежал в кресле, скрестив босые ноги, протянутые к огню. На нем был темно-голубой парчовый халат. Одной рукой он оперся на подлокотник кресла и положил на нее голову.

Аликс почувствовала себя здесь лишней. Но ей нужно быть посмелее. Возможно, сегодня, в этой комнате, решится все ее будущее.

— Милорд?

— Да, — сказал Дуглас, не двигаясь и не поворачивая головы. — Я слышал, как вы вошли в комнату. Никогда не думал, что придется запираться от женщины. Чего вы хотите?

— Я хотела… вы думаете о том, как со мной поступить?

— Да, и о многом другом. Меня очень беспокоит вояж Райдера в Вест-Индию. Это очень дальнее и опасное плавание. Но он настоял, чтобы поехать туда самому. — Дуглас повернулся и посмотрел на нее: — Райдер сказал, что я должен остаться здесь и разобраться с самим собой и своей женитьбой. Могу вас обрадовать — вы ему очень понравились.

Она никак не прореагировала на это. Дуглас сменил позу, скрестив руки на груди, и сказал:

— Ваша ночная рубашка какая-то детская — длинная, белая и закрывает шею.

— У меня нет других.

— Просто с ума можно сойти, если подумать, сколько денег потребуется для смены вашего гардероба.

— Меня вполне устраивает эта. Она — теплая и приятна для тела.

— Это одеяние девственницы.

— Да, — ответила она просто. — Я и есть девственница.

— Ни одна уважающая себя женщина не надела бы такое.

Аликс вздохнула.

— Чего вы хотите? А, понимаю. Вы опять собираетесь меня уговаривать. У вас появились новые доводы, чтобы убедить меня, как вы мне необходимы. Я уже слышал, что вы — великолепная хозяйка. Умоляю вас, не обещайте услаждать мой слух по вечерам своим пением и игрой на фортепьяно. Господи, зачем вы заплели эту косу? Она же просто нелепа. Неужели вы не понимаете этого?

Аликс продолжала смотреть на него. Мысль о том, что волосы надо расплести, не приходила ей в голову. Наверное, и правда так она выглядит не очень соблазнительно. Мелисанда никогда не заплетала свои волосы. Ей многому придется научиться. Поставив свою свечу на столик, она подняла руки и медленно начала расплетать свою нелепую косу. Разобрав волосы на пряди, она встряхнула ими, чтобы они рассыпались по спине. Дуглас молча наблюдал за ней, а когда она покончила с этим, сказал:

— Перекиньте немного волос на плечо.

Она сделала, как он сказал.

— Да, так лучше. Они хоть как-то скрывают это ужасное белое одеяние. Вам когда-нибудь говорили, что у вас — красивые волосы?

Она промолчала.

— Итак, зачем вы пришли?

Он не оставляет ей никакой надежды. Неважно, скажет она ему что-нибудь или просто уйдет. Он не может дождаться, когда же она оставит его в покое. Это ужасно.

— Ну? Говорите же. Если это не связано с нытьем и уговорами, я выслушаю вас.

Она расправила плечи, вскинула подбородок и сказала:

— Я пришла, чтобы соблазнить вас.

— А-а, в ход пошли тяжелые орудия, — недобро усмехнулся Дуглас. — Я ничуть не удивлен, тем более, что сам подал вам эту мысль сегодня утром. Мне следовало догадаться, что вы предпримете такую попытку. Когда все остальное не дает результата, женщина выставляет на торги свое тело.

— Все дело в том, что я не очень хорошо представляю, как это делается.

— Не смешите меня.

— Если бы вы хоть немножко помогли мне, может, я и справилась бы с этим.

— Пожалуй, я действительно вам кое-что растолкую, то, что вы, похоже, не учли в своем плане. Дело в том, что весь этот фарс с нашим браком не будет иметь силы даже в том случае, если я возьму вашу девственность. Вы понимаете, о чем я говорю? Да и кто об этом узнает? Неужели вы сами или ваш отец станете трубить на весь мир, что вы являетесь подпорченным товаром?

— Вы говорите обо мне, как о какой-нибудь сломанной шляпной картонке. Это разные вещи.

— О нет, девушка, утратившая свою девственность вне брака, куда хуже сломанной шляпной картонки. Вообразите, как отнесется к этому ваш отец. Он будет возмущен, но ему придется молчать, так как он знает, что стоит ему открыть рот и заявить о том, что я с вами сделал, как ваша репутация будет погублена раз и навсегда, и вы станете всеобщим посмешищем. Что же касается меня, то ни один человек не посмеет обвинить меня в этом.

— Но почему? Это не правильно, это совершенно несправедливо.

— Справедливость вообще очень редко встречается. В нашем обществе вам придется смириться с фактом, что муж будет уважать свою жену и считаться с ней только в том случае, если она придет к брачной постели чистой и нетронутой. Так что если женщина совершит ошибку, то ей лучше молчать об этом, пока она не окрутит какого-нибудь простака так, что он не сможет вырваться из ее пут. Из всего этого следует, что вам не стоит распространяться о том, что я с вами сделал или не сделал. Если бы я захотел, я уже давно лишил бы вас невинности независимо от вашего собственного желания.

— Я не могу поверить, что мужчины могут быть настолько равнодушны и бессердечны по отношению к женщинам, которых они любят.

— Наконец-то вы вспомнили о любви! Но ведь в нашем-то браке речи об этом не идет, не так ли?. Вы для меня — незнакомая женщина, совершенно чужая и…

— Да, а еще, когда мне удастся соблазнить вас, мне нужно сделать так, чтобы у меня был ребенок. Тогда уж вам точно не добиться развода. Но я опять же не знаю, как это сделать.

Дуглас подобрался и уже заинтересованно посмотрел на нее. Он говорил с ней совершенно искренне, обращаясь к ее здравому смыслу, но, кажется, без малейшего успеха. Она стояла перед ним в одной своей девичьей рубашке, с босыми ногами, посиневшими от холода, и смотрела на него так, словно приносила себя в жертву. Было видно, что она страшно испугана, но она все же пришла к нему и решительно настроена привести свой план в исполнение. Да, в смелости ей не откажешь. Так что же она из себя представляет? Действительно ли она делает это ради отца или есть и другая причина?

— Кто же это вас надоумил насчет ребенка?

— Райдер.

— Ах, мой любезный братец. Черт его побери, что за натура, во все ему надо вмешаться.

— Только он не успел объяснить мне, как надо соблазнять. Послушайте меня, милорд. Я — ваша жена, и я хочу стать вашей женой и спать с вами в одной кровати. Я хочу спать в этой кровати до тех пор, пока все не узнают, что я беременна. Ведь вы хотели наследника? Разве не это — главная причина, по которой вы хотели жениться?

— Да, только вы — не та женщина, на которой я хотел жениться. И хватит об этом, я устал повторять одно и то же.

— Я дам вам наследника. Я молода и здорова и смогу родить вам хоть полдюжины наследников.