Жестокое сердце - Нина Карноухова

Она протянула десятидолларовую бумажку в окошко, но ей ее вернули и сказали что-то грубое.

— Бежишь от родителей? — спросил ее Джеффри.

Девушка сначала с испугом быть узнанной посмотрела на него, но поняв, что Джеффри — незнакомец, тем более, тоже от кого-то удиравший. ю она подошла к нему и кивнула головой.

— Джеффри, — представился он, — бегу от непонимающей железной мамаши.

— Ненси, — представилась девушка и промолчала.

Дж достал из бумажника 100 долларос и сказал Ненси:

— Видишь Бенджамина Франклина? Он нам улыбается. Он и доставит нас в Даллас.

Ненси посмотрела на Джеффри сначала как на богатенького, но потом осознала, что он профессиональный беглец от родителей и путешествует в одиночку не в первый раз.

— А в Далласе мы будем сидеть в кабаке и пить водку? Если так, то я лучше отправлюсь куда поближе, — показывая свое достоинство, сказала Ненси.

— У меня там дом, недвижимость, понимаешь? Садик, мебель французская, семь замков на двери. Тебя если захотят — не найдут.

И Ненси поверила Джеффри. Они взялись за руки и пошли как закадычные друзья.

Ненси бежала из дому потому, что ее отец, смертельно больной лейкемией, которому оставалось жить не больше месяца, хотел выдать свою шестнадцатилетнюю дочь замуж, чтобы она не так уж страдала по нему. Но парни, которые нравились Ненси были разобраны богатенькими девчонками, а мулатке Ненси с курчавыми волосами приходилось выбирать друга из прыщавых толстых, да к тому же тупорылых халявщиков. Ее отец подобрал ей одного такого прокуренного идиота, но Ненси ради протеста сбежала из дому.

— Ты же совсем убьешь своего отца, — сказал про эту историю Джеффри, когда они уже сидели у камина в доме-норе, — он ведь это ради тебя, Ненси.

Ненси ясными глазами посмотрела на Джеффри и ответила:

— А ты своих?

— Мои — другое дело. Отец — уголовник, мать — окружной прокурор. Что я для них значу? Совершенно ничего. Отец чуть меня в тюрьму за собой не утащил, только мой адвокат, мистер Кеннеди… О, мистер Кеннеди имеет замечательный дар убеждения… так вот, мистер Кеннеди убедил отца оправдать меня. О матери же я узнал день назад, да и она раньше готова была зарыть меня, как чужого, только вот мистер Кеннеди. А вот как узнала, что я ей родня, так и запричитала: «Ах, сыночек! Ах, миленький, живи со мной!» Подхалим, да и только.

— Джеффри, она же хочет вернуть все утерянное вами. Она хочет быть любимой, она хочет вернуться в пустую нишу прошлого…

— Нет у нас прошлого, прошлое — это вчера, его вернуть нельзя, нужно нам завтра, понимаешь, Ненси, завтра, то, что будет. Сегодня — это секунда, которая после очередного восхода солнца станет вчерашним днем, а вот завтра — это вещь. Есть в жизни вчера и завтра, и есть еще свобода и Новые Рубежи, как говорил мне мистер Кеннеди.

Тут Ненси словно вспыхнула, когда услышала о новых рубежах?

— А… Я знаю, что такое «Новые Рубежи», я про них по истории работу писала. Это политика такая, начала 60-х.

— Ну вот. Какие новые рубежи посреди века? Там люди — зануды или коммунисты, или демократы, — спутать можно как двух близнецов. Везде кризис, чепуха, холодная война. Модернизация экстренно необходима, но кто придумал называть ее «новыми рубежами»? Да, впрочем, кто придумал, тому пулю в шею всадили. Из этого вывод, Ненси, — несвоевременные мысли.

— Да ты непросвещенный…

— Ненси, я знаю, о чем говорю. Тогда нужны были не «Новые рубежи», а ускорение. «Новые Рубежи» нужны сегодня. Видишь, сейчас вся жизнь наша рубеж, новый рубеж. Рубеж века, тысячелетия, эпохи, всего, нам нужно постигать новые рубежи, мы должны не по инерции плыть по реке времени, а открывать доселе непознанное. Ненси, через две недели все это начнется, кончится наш век. И что будет там?

— Новые рубежи! — крикнула Ненси и подняла руку вверх, в небо.

— Да, но не только новые рубежи, но и новые люди, новые мысли, новый воздух, новое солнце…

— Ты похож на агитатора, Джеффри, — пошутила Ненси.

— Нет, я не агитатор, я лишь за новое, за будущее. Моя душа кричит и ничего с этим не поделаешь.

— Так ты и в президенты загремишь.

— Нет, Ненси. Моя нога никогда не переступит порог дурацкого Белого Дома. Я тихий демократ, я не к власти стремлюсь, я за будущее.

Ненси с упреком посмотрела на Джеффри и ее взгляд говорил ему, что он малость зазнался и поэтому пошли у него неискренние фразы. Теперь Джеффри понял, что он наговорил много и настало время помолчать. Прошло достаточно времени, когда они молча сидели у горящего камина и Джеффри сказал Ненси:

— Тебе нужно вернуться, ты отца убиваешь.

— А ты дашь слово вернуться к матери?

— Зачем тебе это? Я вольная птица, тем более, ей не худо без меня.

— Она страдает очень сильно, — с расстановкой сказала Ненси, теребя в руках прядь своих волос.

Джеффри встал с кресла и прошелся по гостиной. Да, в глубине души он понимал, что Кассандра страдает, что ему нужно немедля вернуться и все уладить, но гордость Джеффри не давала этого сделать.

Ненси еще раз повторила свои слова, еще… и еще. И тут он резко повернулся к ней и крикнул:

— Хватит! Продаю завтра дом и едем в Чикаго!

Джеффри и Ненси вернулись в Чикаго как раз в ту ночь, когда Кассандра пошла исповедаться к Джону. Джеффри и Ненси подошли к темному дому Кассандры и постучали в дверь, но никто, конечно, не отозвался. Они открыли дверь, и лишь пробившийся сквозь щель лунный свет осветил гостиную. Осмотрев дом и даже, на всякий случай, чердак и подвал, Джеффри сделал вывод, что дом был пуст, а Кассандра по его мнению ночевала у Уиндеграундов. И уставшие с дороги Ненси и Джеффри без сил свалились на диван в гостиной и заснули мертвым сном.

Разбудил Джеффри внезапный крик Ненси. Это ее отец нанял полицейских, которые выследили Ненси в Чикаго. Теперь Ненси увлеченно старалась отстоять свои позиции и спорила с отцом о мальчиках, у которых ей суждено было жить. Отец ей предлагал богатеньких сыночков с миллионом долларов карманных денег и виллой чуть ли не на каждой улице Чикаго, но Ненси даже у идеальных богачей находила изъяны.

— Ну как ты, дурочка, не понимаешь, — кричал на Ненси отец, — что Джимми Магисон тебе пара. Это чудо, а не мальчик, а его родители смогут и тебя обеспечить. Это же крупные экспортеры автомобилей. Ты будешь в шампанском купаться, покупать…

— Как ты, папа, не поймешь, — перебила его Ненси, — что не хочу я жить с теми, у кого извилины в форме доллара в мозгах, у кого в мыслях одни зеленые бумажки, а на свадьбу они мне платье обошьют шелухой с портретами Бенджамина Франклина…

— Да как ты смеешь так о Магисонах?! — во весь голос заорал на нее отец.

— Она здесь, с нами лучше будет жить, — сказал вдруг вышедший Джеффри и свысока посмотрел на отца Ненси.

Он принял гордую самодовольную позу, как Джон во время процесса.

— Да ты, кто такой, сопляк, ты не по моему размерчику, на тебе одни ошметки, а не одежда.

— Мистер, вы не знаете, с кем имеете дело, — повторял Джеффри излюбленные фразы Джона, — а жаль, ведь я сын окружного прокурора…

Отец Ненси отошел от дочери и вплотную подошел к Джеффри.

— Ты хоть знаешь, что у этой психованной дуры Армонти нет и не было ни мужа, ни детей, ни даже друга. Ты самозванец!

И отец Ненси дал Джеффри сильную пощечину, что тот даже не удержался на ногах.

— Личное оскорбление прокурору в его доме, нападение на ее сына карается по закону. Я знаю конституцию наизусть, — крикнул Джеффри еще одну излюбленную фразу Джона.

Отец Ненси не выдержал, подскочил к Джеффри, схватил его за ворот рубашки и начал трясти.

— Моя дочь никогда не выйдет за нищего юриста, ей предназначены богачи, так что тебя я заставлю заткнуться.

— Вторжение в чужой дом без разрешения карается по закону, нападение на жителя дома тоже, оскорбление — тоже, уж я то знаю всю конституцию, поверьте, мистер.

— Это ты сказал? — спросил Джеффри отец Ненси и жестоко дернул его за ворот.

— Нет… — услышал он хриплый ответ.

— Это мои слова, — ответил на вопрос отца Ненси только что вошедший Джон, — я, кстати, его адвокат и могу завести дело. Объяснения на стол!

В это время Кассандра подскочила к Джеффри и обняла его обеими руками. Слезы огромными ручьями катились из ее глаз. Она тискала Джеффри словно девочка маленького котенка, не желая больше отпускать его. А Джон в это время разговаривал с отцом Ненси, стараясь выяснить, что случилось на самом деле.

И Джон смог сделать с отцом Ненси то, над чем так безнадежно бился неопытный Джеффри. Да, этот немного неповоротливый, уже немолодой джентельмен с перевязанной шеей смог сделать своим обаянием и улыбкой чудо с отцом Ненси. Сначала тот притворялся, слушая Джона, но потом что-то странное и неповторимое случилось с ним. И конфликт, возникший в доме Кассандры, был подавлен в два счета.