Отказ от нас - Ann Li

под скальпель, чтобы меня разрезали, но прекратили мое мучение! Я слабая! Я хочу, чтобы это закончилось!

— Готовы рожать? Раскрытие десять сантиметров, — сообщает мне врач, а вздрагиваю, я не верю, что час икс настал, — позовите будущего папочку, пусть встает у изголовья.

Я смотрю на Марата со страхом, в его же глазах читаю уверенность, что все так, как и должно быть. Он берет меня за руку, нежно накрывая второй ладошкой.

— Уже близко, скоро ты станешь мамой! Все хорошо, Лия! — говорит Марат, успокаивающе поглаживая мою ладошку своей.

А ты станешь папой. Но я не могу этого тебе сказать. Ты уже отказался от нас однажды. Я не смогу пережить это второй раз…

Все происходит так быстро, что я не успеваю что-либо понять. Плач. Детский плач пронзает родильную палату, а я смотрю на свою девочку, которую сразу приложили ко мне на грудь. Боже мой! Это такое счастье! Неописуемое счастье! Это безграничная любовь, которая пронзает каждую частичку моей души. Слезы катятся по моим щекам. Марат наклоняется и целует меня в соленый лоб от пота. Я смотрю на эти маленькие пальчики, этот чудесный носик, щечки, и не могу поверить, что этот человечек только что был у меня в животе, а сейчас лежит на мне. Моя доченька! Я стала мамой! Мамой! Неужели я справилась? Неужели я выдержала?

— Спасибо, что вылезла из меня, — пытаюсь я пошутить дрожащим голосом. Акушерка и врач улыбаются, а Марат пытается не засмеяться.

Мою девочку забирают врачи, а я неотрывно слежу за их действиями: боюсь потерять ее из вида. Пока ее пеленают, врач сообщает, что нужно меня подшить, есть небольшой внутренний разрыв. Но я почти не слышу и не чувствую. Пока врач возится со мной, я вижу, как медсестра подносит сверток с малышкой Марату, и он аккуратно берет ее. Смотрит на нее, что-то ей шепчет. Я не вижу его взгляда, но мое сердце стучит с бешеной скоростью. Несмотря ни на что, моя девочка заставила своего папу присутствовать при ее рождении! Пусть он об этом не знает! Пусть у него другая семья, но сегодня он был настоящим папой для нашей девочки. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох. Я смогла. Невероятно!

Доктор быстро справляется со своей задачей. Я с поддержкой медсестры перебираюсь на кушетку. Сил почти нет! Марат подходит ко мне с нашей принцессой на руках, ласково ее покачивая.

— Смотри, принцесса, это твоя мама! — говорит Марат дочке.

Я улыбаюсь, хотя слезы все еще бегут по моим щекам.

— Тише, все хорошо, Лия, слышишь? Все хорошо! Ты справилась! Посмотри, какое сокровище теперь есть у тебя!

Я киваю, не в силах что-либо ему ответить. Мое сердце наполнено любовью, неведомой до этой секунды! Какие бы чувства я не испытывала за всю жизнь, сегодня я знаю точно, что такое любовь. Безграничная. Некорыстная. Настоящая.

— Как назовешь доченьку? Уже выбрала имя? — спрашивает меня Марат.

"Доченьку" — как же это звучит сладко. У меня есть список, в котором выписаны все понравившиеся имена (их всего три), но я еще не выбрала.

— Хотела на нее посмотреть и решить. Но теперь не знаю, — честно отвечаю я, — может быть, ты мне поможешь?

— Мне кажется, она настолько прекрасна, что ни одно имя ее не достойно! — сообщает мне Марат, улыбаясь.

Я смеюсь, а Марат смотрит на меня с нежностью. Мое сердце переполнено любовью к этому моменту, к дочери, к нему. Сейчас я настолько счастлива, что готова забыть все обиды.

— Я буду называть тебя принцессой, — сообщает Марат дочери.

— Если бы у тебя была дочь, то, как ты ее назвал? — спрашиваю я спокойно, хотя в груди сердце делает кульбит. Марат думает несколько минут.

— Если бы у меня была такая принцесса, то я назвал бы ее Аней, Анечкой, Анюткой. Всегда хотел так назвать свою дочку.

Этого имени в моем списке не было, но Марат говорит с такой нежностью, что я не могу не улыбнуться. Марат аккуратно передает дочку мне на руки. Я смотрю на свою малышку несколько секунд, она открывает свои прекрасные темно-синие глазки и смотрит, мне кажется, что на меня. В моих глазах опять влажнеет.

— Значит, добро пожаловать в этот мир, Анечка! — говорю я с улыбкой на лице.

Марат поднимает на меня удивленный взгляд, расплываясь в улыбке. А потом наклоняется и целует меня в губы так нежно, что мир вокруг замирает. Я замираю, желая запечатлеть этот момент в памяти.

Глава 22

Марат

Ощущаю на своих губах малину: сладкий, еле уловимый вкус. Хочется продлить этот момент еще немного, но я прерываю поцелуй, понимая, что сегодня действую чувствами и эмоциями, и перешел черту дозволенного. С трудом отрываюсь от Лии и вижу ее растерянный взгляд.

— Прости, — говорю и делаю глубокий вдох.

Лия молчит, внимательно смотрит на меня, а потом переводит взгляд на свою дочку. Я погружаюсь в себя, не в силах объяснить, зачем я это сделал. Просто порыв. Эмоции захлестнули. Когда я впервые взял на руки малышку, мое сердце кольнуло стрелой. В душе медленно разрасталось чувство, которое не походило ни на что другое. На моих глазах впервые в жизни выступили слезы, и я, чтобы отогнать их, часто заморгал. Взгляд маленькой крохотной девочки блуждал, не фокусируясь на мне, а я любовался. Чужим ребенком! Чужим! Господи, что со мной происходит?

— Давайте приложим вашу доченьку к груди, — говорит с порога акушерка, прерывая наше неловкое молчание.

Мы оба поворачиваем головы и киваем.

— Я пойду, тебе нужно отдохнуть, — говорю я Лие, понимая, что смотреть, как она кормит грудью Аню уже выше моих сил, — я приеду завтра.

— Да, папе тоже нужно отдохнуть, — соглашается со мной акушерка.

Я не спорю, почему-то мне даже хочется быть папой для Ани, но я понимаю, что это невозможно. Целую Аню и Лию в ручки. Руки Лии опять ледяные, ну как там можно?

— Я тебе шерстяные варежки принесу! — сжимаю ее пальцы в своей ладошке.

Лия смущается, одаривая меня легкой улыбкой.

— Тогда еще носки захвати, ноги тоже мерзнут, — смеется Лия.

— Обязательно! До завтра, — говорю я и покидаю палату.

Сажусь в машину и опускаю голову на холодный руль. Я устал. Очень устал! Если так себя чувствую я, то не знаю, как Лия это вынесла. Знаете, что самое отвратительное в родах? То, что ты не можешь помочь любимой женщине абсолютно ничем! Абсолютно ничем, чтобы облегчить ее страдания. Стоп. Любимой?

Тру руками свои виски, пытаясь соображать лучше.

Наверное,