Петля разума - Дэвид Исаев

явление, от чего удивление Рика достигло предела. Буквально несколько секунд отделяло его от стремительно несущейся волны, учитывая, что в радиусе десяти тысяч миль не было ни моря, ни океана. Достигая высотой пару десятков метров, она не оставляла после себя ничего. Но только его это заставляло переживать. Еще пара секунд, и на месте, где стоял Рик осталась лишь груда обломков, уносимых волной стремительно вдаль…

Глава 12. Необратимое

– Ааа!!! Что за черт?! Твою мать! Что это за дерьмо?! – Рик просто в панике вскочил с кровати и начал метать все, что попадется под руку. Все еще пребывая в диком ужасе, не переставая кричать, он несся по комнате, бил кулаками об стену, перевернул и опрокинул все, что только мог. Все это продолжалось до тех пор, пока он, лишившись всех сил, не скатился по стене на пол.

– Что же это было… черт возьми? – задыхаясь, бросил он в пустоту.

– Почему? Почему меня не выкинуло? О Боже…

Одна мысль за другой проносились в его голове. Рик сидел, весь дрожа от страха и стресса; чувства, которые он не чувствовал уже давно. Даже капсула, обещавшая ему встречу с тем, ради чего он продолжал жить, стала для него ударом ножа в спину.

– Удар оттуда, где меньше всего ждешь… И что же теперь… что дальше, Рик? – спросил он себя.

– Как мы поступим?

Немного придя в себя, он поднялся и понял, насколько сильную испытывает жажду. За водой необходимо было спуститься на кухню, и пока туда шел, задумался над тем, почему его выбросило именно в этот момент. И почему цунами? Он прекрасно помнил, какие события следовали после посещения им этого бара в реальности. И как эти посещения, в какой-то момент, станут постоянными. Как встретится с тем самым таксистом, который вез ее в ту злополучную ночь. Рик, конечно, догадывался, что ехала она к нему, убедиться, все ли с ним в порядке. И все же, он не мог не поговорить с человеком, который последним видел ее живой… От этих мыслей у Рика нахлынули слезы – он даже не видел, не был рядом с нею, когда она умирала. Что же она чувствовала в этот момент? Одиночество? Грусть с тоской? Страх, что больше никогда его не увидит? Но он знал, что чувствовал сам в это время. Похоть и страсть, наркотическое опьянение, безразличие к ней. Имел ли он право после всего этого даже думать о ней? Жалеть, что ее не стало? Это было нечто больше стыда, смесь ненависти к себе и отчаяния, порой меняясь на всепоглощающую тоску. Себя он не мог жалеть – только презирать. Мысли вновь вернулись к разговору с таксистом: от него он убедился, что оказался прав насчет цели ее поездки. К сожалению для себя так же услышал, что в ту ночь Мия была немногословной и какой-то задумчивой, сильно переживающей. Еще речь зашла про какой-то сюрприз.

– Что же это был за сюрприз? Странно, никак не получается вспомнить …

Затем вспомнил, как похоронил Мию рядом с ее семьей. Как сидел возле ее могилы сутки напролет и рыдал, пока, обессилевший, он не уснул на скамейке рядом. Проснувшись, вернулся, чтобы взглянуть напоследок, перед тем как уйти, на ее надгробие.

– Стоп, что-то не так… почему на нем два имени?

Он вспомнил.

Это был очередной поход в бар, где он проводил большую часть времени после похорон, а после отправлялся в мотель, потому что все еще не мог найти в себе силы вернуться домой. В привычной для себя манере, напившись до потери связи с реальностью, решил пройти мимо дома, в надежде, что хоть сейчас сможет себя заставить переступить через порог. На улице моросил дождь, добавляя этому вечеру еще больше грусти и тоски. Весь в слезах, в той же самой одежде, которую он не снимал с себя третий день, он шел домой, теперь уже стараясь отгонять мысли о том, насколько ему тяжело. Мысли о том, что ее больше нет. Нет окончательно. Навсегда. Осознанность, которую он так искал, пришла слишком внезапно и ярко, окончательно убив в нем надежду на возможность искупления. Медленно свернув с тротуара, он начал подходить к двери и остановился. Вновь та же картина перед глазами, только время суток другое. Нерешительность перед дверью, но необходимость войти, что подталкивает его вставить ключ в замок. Щелчок. Вечно бежать от этого не получится. Пора принять и жить дальше. Пусть даже существовать, хоть пока и не понятно, ради чего. Наверно ради Мии…

Внутри темно, лишь свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь окно кухни, слегка освещает коридор. Нащупал выключатель, но что делать дальше? Прошел чуть дальше: слева гостиная, где сквозь темноту можно было ощутить порядок и уют. Ведь он знал каждую деталь в этой комнате. Взгляд вправо – кухня. Решил зайти и включить свет. На столе бокалы, бутылка вина, аккуратно разложенные тарелки и две свечи. Есть еще кое-что – маленький, продолговатой формы, коробок, украшенный подарочной бумагой и красивым узелком из ленты.

«Вот что за сюрприз она имела в виду».

Слегка пошатываясь, он сел на один из стульев и взял в руки коробок. Судя по весу, да и по размеру, внутри что-то маленькое, возможно цепочка.

«Но какой повод дарить подарок? Вроде нет никаких знаменательных дат, разве что на мое повышение».

Начал не спеша раскрывать ленту, поднял крышку и замер – внутри тест. На беременность. Две полоски. У них должен был быть ребенок…

– Я был бы отцом. Господи, я должен был быть отцом. Да что же все так то? Мартин. Ублюдок, давший мне многое, но забравший еще больше. Забравший все. Тебе нет прощения, мразь. А хотя, мог ли он знать, что все так получится? Он всего лишь хотел, чтобы я повеселился. Получается, единственный ублюдок здесь – я. И нет мне прощения за все это. Преданный всеми, даже гребанными капсулами. Я теперь не уверен, увижу ли я ее в следующий раз, когда выпью капсулы. Увижу ли я вообще что-либо… Может, это он, тот самый момент, когда пора сдержать слово? Мия, я не знаю, где ты, но я искренне верю, что мы вскоре встретимся. И уже не во сне. Прости, что не нашел себе ничего в этом мире, за что смог бы зацепиться. Не нашел – неправильная фраза, скорее даже не стал искать. Мия, я все еще люблю тебя. Как же я по тебе