Краткая история тела. 24 часа из жизни тела: секс, еда, сон, работа - Дженнифер Акерман

которые служат хронометрами клетки, сообщая ей ее возраст. Теломеры сидят на кончиках хромосом, как маленькие пластиковые наконечники на шнурках, защищая содержащуюся внутри хромосом ДНК от внешнего воздействия. Каждый раз, когда клетка делится, некоторое количество теломеров пропадает. После многих делений их остается так мало, что клетка перестает делиться и умирает.

В 2004 году группа Элиссы Эпель опубликовала поразительные результаты своего исследования: у тех матерей, которые, по их собственной оценке, переживали самый сильный стресс, теломеры были значительно короче. У них отмечалась также сильно сниженная активность теломеразы – фермента, помогающего сохранять теломеры. По сравнению с клетками не подвергавшихся стрессу женщин того же возраста клетки матерей, переживающих стресс, были «старше» на 9–17 лет. Ученые предполагают, что причина преждевременного старения, вероятно, кроется в вызванном гормонами стресса избытке свободных радикалов, которые подавляют активность теломеразы.

* * *

За реакцию организма на стресс частично отвечают гены. Посмотрите на своих коллег и друзей. Кто переживает по любому поводу? Кто поддается стадному чувству? Если один из ваших друзей одинаково волнуется из-за ерунды и действительно важных вещей, то другому, кажется, вообще на все наплевать. Почти каждый из нас знаком с людьми, которые никогда не нервничают и не волнуются, не реагируют на стрессовые ситуации и плюют на опасность.

Моя подруга Мириам как раз такая бесстрашная душа. Невысокая и хрупкая, но смелая и полная оптимизма, она легко преодолевает жизненные невзгоды или подстраивается под них. В колледже друзья прозвали ее Митомим – от митохондрии, крошечной энергетической станции клетки. Счастливее всего Мириам бывает в те моменты, когда задействованы все ее физические или умственные силы, например когда она взбегает на гору Вашингтон[249] или пытается одновременно решить несколько проблем на работе. Однажды, незадолго до своего сорокапятилетия, она забралась на отвесную вершину горы Маттерхорн ночью во время снежной бури – просто ради удовольствия. На следующий год Мириам попала в автокатастрофу. Столкновение было лобовым, и она чуть не умерла, а когда пришла в себя, не захотела тревожить мужа сообщением о несчастье.

А есть Мэри, которую самое легкое потрясение – физическое или психическое – ввергает в пучину отчаяния. Мэри относится к той категории людей, которые пасуют даже перед такими испытаниями, как выступление на публике или конфликт с начальником. Самые заурядные бытовые неприятности вызывают в ее организме мощный выброс гормонов стресса.

Чем же объясняется разница между жизнестойкой Мириам и беспомощной Мэри?

Еще совсем недавно этот вопрос посчитали бы бессмысленным, списав всё на темперамент, человеческую природу. Однако теперь нам стало известно возможное биологическое объяснение этого различия. Наша способность противостоять стрессу зависит от определенных генов, а точнее, от длины так называемых серотонин-транспортирующих генов[250]. Они бывают длинными и короткими и отвечают за выработку серотонина – «медиатора хорошего настроения». Несколько лет назад эти гены произвели настоящую сенсацию, когда ученые Национального института психиатрии США обнаружили, что короткий ген имеет некоторое отношение к невротизму – склонности к волнению, самокопанию, смене настроений и низкой самооценке. Поэтому его стали называть «геном Вуди Аллена»[251]. Люди, которым посчастливилось иметь два длинных гена (около 30 % всего населения планеты), гораздо спокойнее относятся к превратностям жизни. Те, у кого два коротких гена (около 20 % населения планеты), в 2,5 раза чаще серьезно страдают от стресса. Остальные – обладатели одного длинного и одного короткого гена – находятся где-то посередине.

Я не хочу свести жизнерадостность Мириам к одному фрагменту ДНК. И не хочу утверждать, что обладание двумя длинными генами автоматически делает вас невосприимчивыми к хроническому стрессу. Один ген не может нести полную ответственность за способность противостоять тревогам и страхам или склонность к ним; в деле участвуют сотни генов. Но вот что говорят новые исследования: набор генов (два коротких) и обстоятельства (серьезные травмы, проблемы в интимных отношениях, долгая безработица) способны сделать Мэри более уязвимой и в 2,5 раза более подверженной психогенным заболеваниям. А два длинных гена гарантируют, что Мириам будет страдать не слишком сильно, какие бы невзгоды на нее ни свалились.

Так что же делать тем, кто постоянно тревожится?

Старайтесь контролировать ситуацию, советует Эстер Стернберг, эксперт по нейроэндокринной иммунологии и директор Программы первичной нейроиммунологии Национального института здоровья США[252]. Ощущение, что вы командуете парадом, остаетесь хозяином своей судьбы, рассеивает чувство беспомощности и панику и смягчает последствия хронического стресса.

В качестве примера Стернберг приводит историю летчика американских ВМС, который постоянно поднимал боевые истребители F-14 с палубы авианосцев. Пилот признался, что в сложных условиях – например, когда приходилось взлетать или садиться ночью во время шторма в Японском море – он чувствовал то же самое, что и большинство из нас при стрессе. Сердце колотилось, ладони потели. Но все же он не поддавался тревоге, потому что мог контролировать свои эмоции и обратить стрессовые реакции себе на пользу.

Если вам никак не удается совладать с эмоциями, говорит Стернберг, попробуйте успокоиться с помощью глубокого дыхания и медитации. Ричард Дэвидсон из Университета Висконсина и его коллеги недавно определили, какие физиологические изменения происходят в организме под влиянием так называемой сознательной медитации[253]. Идея состоит в том, что медитирующий сосредоточивается на настоящем моменте, на спокойном ритме своего дыхания, позволяя мыслям и чувствам затопить мозг, но не анализируя их и не предпринимая никаких действий. Исследования показали, что сознательная медитация может действовать как сильный «антидот» при неврозах страха, хронической боли и повышенном давлении. Одно исследование даже выявило, что она оказывает определенный положительный эффект на состояние кожи у больных псориазом[254].

Дэвидсон и его коллеги обследовали группу работников одной биотехнологической компании. Часть испытуемых (25 человек) прошла восьминедельную программу медитаций. Когда ученые измерили у них электрическую активность мозга перед началом программы и после нее (а затем еще раз, четыре месяца спустя), а также сопоставили ее с показателями остальных работников (16 человек), они обнаружили, что у медитирующих более выражена активность левой префронтальной зоны коры головного мозга, которая отвечает за положительные эмоции: энтузиазм, оптимизм, доверие. Более того, ученые открыли прямую связь между этой положительной активностью мозга и здоровьем, особенно работой иммунной системы. Те медитирующие, у которых резко увеличилась активность левой префронтальной зоны, также легче других перенесли прививку от гриппа: спустя месяцы после эксперимента в их крови сохранялось высокое содержание антител к вирусу гриппа. Степень активирования этой зоны мозга определяла интенсивность реакции на вакцину: чем выше была активность, тем больше вырабатывалось антител.

Еще одно лекарство от расшатанных нервов – музыка. Несколько дней спустя после 11 сентября в тихой церкви нашего городка собрался огромный хор, чтобы исполнить Реквием Моцарта. Церковь