Моя фамилия Павлов - Александр Айзенберг

вся бомбардировочная авиация ЗОВО, до последнего самолёта могущего взять бомбу или эрэс, под прикрытием части истребителей, двинулась к польской границе и чуть позже начала немецких бомбардировок нашей территории, нанесла уже свой массированный бомбоштурмовой удар по приготовившимся к удару немецким частям на линии государственной границы. Одновременно с этим открыла огонь и наша полевая артиллерия, рисковать тяжёлыми орудиями я не стал, все они были заранее оттянуты к местам долговременной обороны. Пускай Ф-22 и УСВ были не такими мощными, но и их фугасные снаряды могли натворить делов, а там, где были скопления пехоты, в ход пошли устаревшие шрапнельные, и немецкая пехота оказалась под железным дождём. Но это было у границы, а пока жители Миска ранним утром воскресного дня были разбужены рёвом сирен гражданской обороны. И хотя зенитчики и истребители отработали на отлично, ни одна немецкая бомба не взорвалась в городских пределах, но по общегородской системе вещания всем жителям города было велено спустится в подвалы своих домов. Под этот вой сирен, который врывался в мой кабинет и состоялся мой второй разговор за сегодняшний день с товарищем Сталиным.

-Товарищ Сталин, немцы бомбят нашу территорию.

-Что у вас там за шум, товарищ Павлов?

-Это сирены гражданской обороны.

-Немцы бомбят Минск?

-Пытаются, сначала на подходе к городу их встретили наши истребители, а затем орудия ПВО.

-Как общая обстановка?

-Пока ещё мало данных, товарищ Сталин, всё только началось, но немцы клюнули на нашу обманку, бомбят подготовленные для них объекты и несут потери.

-Большие?

-Пока не знаю, ещё не докладывали, да и бомбёжки пока продолжаются.

-Ваши ответные действия.

-Вся авиация округа способная нести бомбы и эрэсы в воздухе и по идее уже должна достичь границы. Их прикрывает часть истребителей, отбомбятся они без особых проблем, а вот на обратном пути их скорее всего перехватят обозлённые немцы, вот тогда истребительное прикрытие и сработает. Кроме того, по разведанным данным, как только начнётся, наша полевая артиллерия должна была нанести артиллерийский удар по местам скопления противника.

-Почему не тяжёлая?

-Может не успеть отойти, она вся стянута к узлам обороны, там от неё будет больше толка.

-Как вы думаете, товарищ Павлов, может это всё же провокация?

-Нет товарищ Сталин, это война, но возможен нюанс, если нам удастся сразу нанести немцам большие потери, то они могут выдать это, как скажем бунт части генералитета, которое решило самостоятельно объявить нам войну. Конечно всем будет ясно, что это натуральное враньё, но в таком случае результат будет исключительно от нашего желания, как мы решим интерпретировать это.

-А как, по-вашему, сможем мы нанести такие потери?

-Сможем, вот только проблема в том, что не быстро. На границе определённо нет, противник продвинется на значительную территорию вглубь нашей земли, до укрепрайонов точно, только там, на специально подготовленных позициях, заманив его в ловушку, мы сможем нанести свой удар.

-Я так понял, что у вас это уже подготовлено?

-Да товарищ Сталин, все войска уже заняли свои позиции, полевые укрепления построены, артиллерия стянута, осталось только дождаться противника.

-Хорошо товарищ Павлов, не буду вас отвлекать, но при любых изменениях обстановки сразу звоните.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Разговор закончился и я выдохнул. Больше всего я боялся, что Сталин категорически потребует полного недопущения немцев на нашу территорию, а это просто невозможно. Хотя сейчас наша армия в гораздо лучших условиях, чем это было в моей истории, и подготовка, и оснащение, и даже то, что война не застала её мирно спящей в казармах, но всё равно она пока ещё не готова. Ей надо сначала закалиться в крови, в смертельных сражениях, прежде чем это станет армией образца 1945 года, способной легко смести любого противника на своём пути. Теперь оставалось только ждать сообщений с мест.

22 июня 1941 года, 6 часов утра, штаб группы армий Центр.

Командующий группой армий Центр, генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок был не в духе. Совсем не так он ожидал начало этой войны. Они должны были нанести свой удар по ни чего не ожидавшему противнику, но это, судя по последним данным, не получилось. В местах сосредоточения вражеской техники и сил их авиацию ждала засада, туда были стянуты значительные силы русской ПВО, а кроме того, встретили русские истребители, которые по всем расчётам немецкого генерального штаба должны были быть в этот момент на земле, на тех самых аэродромах, которые бомбили асы Геринга. Так должно было быть, но так не случилось. С этих аэродромов не взлетел ни один русский самолёт, зато сначала русские истребители встретили немецкие бомбардировщики в воздухе, а спустя короткое время, уже русские самолёты обрушили на приготовившиеся к атаке немецкие войска град бомб и реактивных авиационных снарядов, которые так охотно использовали русские.

Одновременно с этим огонь открыла и русская полевая артиллерия. В то время, как немецкие гаубицы стреляли по выявленным местам расквартирования русских войск, русские лёгкие орудия обстреляли приготовившиеся к рывку немецкие части. Общие потери немецких войск уже составили приличную цифру, а ведь война по сути ещё не началась. Когда перешедшие границу немецкие войска захватили несколько мест дислокации русских войск, то обнаружили там пустые казармы и разбитые макеты техники и орудий. Весь первый удар немецкой артиллерии, и судя по всему авиации, пришёлся в пустоту. Русские обманули их, заранее выведя свои войска и технику в неизвестном направлении, и теперь один только бог знает, где они находятся.

Это очень плохое начало войны, русские знали о ней и подготовились, теперь точно не получится впервые мгновения войны нанести противнику значительный ущерб. Правда немецкие части движутся вперёд, особого сопротивления пока нет, но вот неприятные сюрпризы постоянно. По сообщениям с войск, почти все части передовой линии понесли большие потери в разведывательных частях. Русские наносят мгновенные удары и отходят не принимая боя, плюс многочисленные минные постановки и судя по всему управляемые, так как мощные взрывы раздаются в середине колонн немецких войск. День ещё только начался, а неприятных известий море, и ещё неизвестно, чем закончится этот день.

Как и думал фон Бок, хороших вестей сегодня было мало. Немецкие войска за день боёв продвинулись на 30 — 50 километров вглубь вражеской территории, и хотя регулярного сопротивления русских не было, но от не прекращавшихся нападений его части понесли большие потери. Почти все мосты оказались заминированы и зачастую, не смотря на предварительные проверки их сапёрами, мосты взрывались именно в тот момент, когда на них оказывались немецкие части. Также, по сообщениям с