Новый старый 1978-й. Книга третья (СИ) - Храмцов Андрей

Пришлось рассказывать свою охотничью историю по второму разу. Затем уже Солнышко, как гостеприимная хозяйка, повела гостей на экскурсию по квартире, показывая и рассказывая в деталях, что и откуда взялось. Димке сразу понравился рыцарь. Я ему пообещал разрешить померить шлем, но только после просмотра соответствующего клипа. Когда Солнышко показывала девчонкам ванную, то что-то прошептала им тихо и хитро улыбалась, после чего они захихикали и посмотрели на меня. Понятно, эта болтушка им рассказала, чем мы занимаемся вместе в ванной и, естественно, это вызвало довольный и, немного завистливый, девичий смех.

Мне уже хотелось есть, поэтому я всех позвал за стол. Вид накрытого стола с множеством импортных деликатесов произвёл впечатление на всех. Ленке с Машкой я сделал слабоалкогольный коктейль из мартини с апельсиновым соком, бросив им в бокалы по нескольку кубиков льда специальными щипцами из красивой английской ледницы. Им немножко можно, да и мартини я им плеснул чуть-чуть, только для запаха и вкуса. Димке я налил виски с колой и тоже бросил льда. Он парень покрепче да и петь ему сегодня не надо, в отличие от нас. Мы же трое налили сока в наши бокалы, но без льда. Горло надо беречь.

Первый тост Солнышко подняла за мои награды и что она мной очень гордится. Все выпили за меня и принялись за еду. Мы быстренько перекусили холодными закусками, а потом я принёс из кухни всю часть убитого мной кабана, пахнущего костром, и каждому отрезал по кусочку. Всем мясо понравилось, хотя на мой вкус оно было немного специфическое, с каким-то ореховым привкусом, но отлично приготовленное.

— Это мы вместе с Брежневым этого вепря завалили, — сказал я, жуя нежнейшее мясо, — теперь мы с ним большие друзья на почве охоты и песен.

Вновь прибывшие гости захотели посмотреть альбом и я опять стал объяснять всё про каждую фотографию подробно. Потом они увидели мой поцелуй с Леонидом Ильичом на банкете и дружно засмеялись. Дальше пошли английские фотографии и вырезки из газет. Все сидели просто ошалевшие от имён тех, кто был изображён на фотографиях. Потом мы смотрели наши клипы, которые у нас в стране ещё никто, практически, не видел. От клипов ребята были в полном восторге, особенно когда рыцарские доспехи, в которых я снимался, стояли у них прямо перед глазами. Кассету с нашими клипами я отдал Димке, чтобы он переписал её для наших фанатов. Димка выпросил померить шлем, а Ленка нарядилась в платье леди Ровены. Я их в таком виде тоже сфотографировал и отдал фотографии на память. Машка же захотела сфотографироваться с нашим «Золотым диском», который стоял рядом с телевизором. Затем мы посмотрели запись сюжета о нас из программы «Время» в день нашего прилёта в Москву, которую привёз с собой Димка. Показали Лондон и моё интервью после нападения на нас террористов, потом моё награждение «Медалью Королевы за отвагу». Ведущий хвалил меня за мужество и проявленную смекалку. Сюжет был минутный, а всё равно приятно посмотреть на себя и снова увидеть Англию.

После этого мы подарили Ленке нашу английскую пластинку, а Димке я отдал их аж восемь штук, чтобы он вручил по одной командирам пятнашек и своим двум заместителям. Оказалось, что командиров, как и пятнашек, прибавилось и пришлось добавить ещё три диска. Да и пятнашки Димка вынужден был увеличить до двадцати человек, так как желающих стать официальными нашими фанатами и членами клуба группы «Демо» было очень много. Я ещё отдал одну афишу с нашего концерта в Одеоне и часть газетных вырезок для нашего школьного музея. Но тут неожиданно раздался громкий телефонный звонок межгорода. Я час назад заказал разговор с Лондоном и поэтому ждал этого звонка. В трубке раздался голос Стива.

— Привет, Стив, — обрадованно сказал я в трубку по-английски. — Это Эндрю из Москвы. Как у тебя дела?

— О, привет, Эндрю, — тоже счастливым голосом ответил Стив. — Дела идут просто отлично. Главная новость — мы начали печатать ещё десять миллионов ваших дисков. После того, как мы американцам отправили один миллион пластинок, нам пошли предложения из Европы об увеличении тиража, поэтому мы отреагировали быстро. К вашему следующему приезду, если продажи пойдут в том же темпе, я подготовлю для вас уже «Платиновый диск».

— Вот это да! Отлично, я даже не ожидал, что так хорошо будет и дальше продаваться наша пластинка. А как с королевским концертом?

— Тоже всё получается, как ты хотел. Все, кто участвовал в исполнении твоей «We are the world» уже получили приглашения и они согласны участвовать в концерте. Это очень престижно для них, поэтому все с радостью согласились. Техническую сторону вопроса мы уже начали обсуждать с Букингемским дворцом, поэтому в конце новой недели уже должны подписать контракт.

— Прекрасно, я очень рад. Как с нашими синглами обстоят дела?

— Оба выпустили. «We are the world» раскупают очень хорошо, на следующей неделе начнём дополнительный тираж готовить. «Kings & Queens» тоже продаётся неплохо. Поэтому ждём от тебя новых песен, нужно приступать к новому альбому, пока ажиотаж с первым не спадает. Как у тебя-то дела?

— Тоже отлично. Сплошные концерты, выступления. Написал ещё одну песню, правда, на испанском языке. Очень горячую, завтра поеду регистрировать.

— Это здорово. Мы её у тебя покупаем, даже без прослушивания. Я в тебе уверен и знаю, что у тебя получаются только хиты. Кстати, о нашем музыкальном хит-параде. Все ваши девять песен держатся в десятке без изменений и я думаю, что, как минимум, в течение двух недель так и будет. Так что пиши больше.

— Спасибо Стив, ты меня очень порадовал. Обязательно напишу, уже есть задумки на две песни. Тогда через месяц обязательно увидимся.

— Жду с нетерпением. Удачи.

— И тебе удачи.

Выйдя из кухни, куда я перенёс телефон, чтобы мне не мешали разговаривать, я рассказал всем о результатах моей беседы со Стивом. Все были рады нашему успеху, особенно мы втроём и особенно новому большому тиражу нашей английской пластинки. Раз тираж вырос, значит мы получим больше денег в Москве и больше денег Стив переведёт мне на счёт моей офшорной фирмы. Затем мы опять сели за стол и я стал слушать новости из школы. Они казались какими-то уж очень детскими. Видимо, мы слишком быстро повзрослели и школьные новости стали выглядеть для нас с Солнышком уже неинтересными. Всего месяц назад школа была самой главной частью нашей жизни, а сейчас она была где-то очень далеко, хотя экзамены в конце мая сдавать нам всё равно придётся.

Интересный парадокс получается: я считаю Брежнева и его окружение, можно сказать, некими небожителями, а наши школьные друзья считают небожителями уже нас, только какими-то своими. Вот мы рассказываем Ленке с Машкой, что мы теперь подружились с Пугачевой и они на нас смотрят восхищёнными глазами. Я Димке рассказываю, что легко и просто общался с Маккартни и Меркьюри, и он тоже смотрит на меня восхищёнными глазами.

— Дим, — обратился я к Димке, — у нас сегодня репетиция в 18:00, а мне Андропов сообщил, что сегодня в это же время в «Международной панораме» будет показан сюжет о нас. Запиши его, я потом кассету у тебя заберу. И вот, возьми деньги на наш фанклуб и на видеомагнитофон. Мы в Англию только через месяц поедем, а он нужен сейчас. Не брать же видеомагнитофон у Серёги каждый раз.

— Понял, — ответил Димка и убрал деньги в карман джинсов. — Какие ещё у нас дела намечаются?

— В следующую субботу дадим концерт, я так думаю, опять в ДК Горбунова. Публике понравилось наше прошлое выступление, поэтому хотят ещё. Набери для этого человек пятнадцать нам в сопровождение и два «рафика». А в воскресенье нужны будут уже человек тридцать, мы в Концертном зале «Россия», я надеюсь, будем выступать.

— Да, солидно вы размахнулись. А сегодня где у вас репетиция? Может помочь надо, там аппаратуру подвезти-перенести или ещё что. Мы ведь на «рафике» приехали.

— А что, это отличная мысль. Как раз три комплекта одежды с символикой у меня осталось.

— У нас свои есть, в машине лежат. Мы её решили всегда брать с собой, вдруг неожиданно понадобится. И ещё к нам двое из новеньких ребят сегодня напросились, они в «рафике» остались. Они уже в нашей форме одеты. Оба из девятого «А», ты их можешь не знать.