Соблазняя Анну - Дарья Лаграс

мне следовало покраснеть. Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я будут вести подобные разговоры, стоя голая в душе, с парнем, с которым у меня даже отношений нет, ни за что бы не поверила. Но если мои щеки и покраснели, то только от горячей воды. Видно было, что Этьена подобная реакция Рапаче если и не удивила, то раздосадовала. Джентльмен до мозга костей он явно был не прочь отчитать друга за отвратительное поведение.

Мы быстро оделись и уже через пять минут ехали домой. Лари ждал нас у самого клуба, и я даже не стала спрашивать, на чем по своим делам отправился его босс. Пока мы усаживались в машину, я успела заметить группу молодежи в скверике рядом с клубом. Судя по внешнему виду и некоторой нервозности, они рассчитывали попасть в заведение Рапаче.

— Их все равно не пустят, — кивнул головой на молодежь Этьен, залезая в машину.

— Почему? Выглядят как богатенькие детки, для которых всюду зеленый коридор.

— В том-то и дело — детки. Нил не хочет связываться с обвинениями в растлении малолетних и прочей ерундой. Клуб приносит неплохой доход и без вчерашних школьников. Пусть и с платиновой картой в кармане.

— Скоро и я буду приносить Нилу доход.

Мне хотелось звучать иронично, но получилось в итоге жалобно, и Этьен какое-то время внимательно смотрел на меня. Еще немного, и молчание грозило стать неловким, но мужчина наконец вздохнул и проговорил:

— Знаешь, не думаю, что Нил отправит тебя работать в агентство. Об этом тебе переживать точно не стоит.

— А о чем стоит?

— О том, что ты собираешься со всем этим делать.

Сказав это, Этьен отвернулся к окну, и до конца пути мы сидели молча, думая каждый о своем. Он был абсолютно прав — со всем этим нужно было что-то делать. Глупо было отрицать, что Рапаче понравился мне с первой секунды, несмотря на весь его флер мрачного типа. Казалось, что вселенная создала этого мужчину специально, чтобы соблазнять меня. Конечно, все очарование растворилось, стоило ему открыть рот, но время в итоге все расставило по местам. Меня тянуло к нему со страшной силой. Хорошие девочки, плохие мальчики, бла-бла-бла — эта история стара как мир.

Очевидно, что и Нил был не совсем ко мне равнодушен. Иначе чем объяснить все эти вспышки, которые очень уж похожи на ревность? Можно ли считать то, что между нами происходит, отношениями?

К концу поездки у меня от вопросов к самой себе разболелась голова.

Был еще один момент, с которым стоило разобраться — угрозы Тулли. Я твердо решила рассказать обо всем Нилу, так как что-то подсказывало мне, что этот извращенец рано и поздно перестанет изображать из себя галантного кавалера и покажет свою гнилую сущность.

Этьен чмокнул меня на прощание и запрыгнул в свой автомобиль, который уже стоял на подъездной дорожке дома Рапаче.

— До встречи, Анна.

Он весело подмигнул, и я впервые подумала о том, что этот высокий светловолосый умник очень близко подобрался к тому, чтобы считаться моим другом. Как бы абсурдно это не звучало в свете того, что буквально полтора часа назад я делала ему минет.

Солнце уже клонилось к закату, а Нила все не было. В самом начале он часто не ночевал дома, но в последние недели такого не было, поэтому я начала волноваться. Побродив немного по пустому дому и поиграв с Рыжиком, я вышла во двор. Под стройными кипарисами заметила Лари с охранником и направилась к ним. Это было странно, потому что охранник обычно всегда находился рядом с Нилом. Мужчины улыбнулись, увидев меня.

— Синьорина Анна, добрый вечер.

— Добрый вечер, Лари. Не знаешь, синьор Рапаче скоро вернется? Хотела обсудить с ним кое-что до того, как лечь спать.

— Лучше перенести ваш разговор на завтра, синьорина. Я отвез господина в поместье фон Штрейхер.

Глава 25

Лари поморщился, словно съел дольку кислого лимона, а я чувствовала себя так, как будто на меня вылили ведро ледяной воды. Разумеется, никто не обещал мне любви до гроба, но после всех разговоров с Этьеном я почему-то всерьез решила, что происходящее между нами имеет вес. Мне ужасно хотелось поговорить с Рапаче и обсудить не только Тулли, но и все, что случилось сегодня. Я была сбита с толку, ошарашена и мне требовались объяснения.

— Синьорина? — Голос Лари звучал обеспокоенно, и я тряхнула головой.

— Ох, прости, я что-то задумалась, — стоило большого труда выдавить беззаботную улыбку, но жалость мне сейчас точно была не нужна. — Отвез, говоришь, к фон Штрейхер? Тогда точно стоит отложить на завтра.

Весело махнув рукой, я пошла обратно в дом. Все. Мужики. Козлы. А Нил Рапаче — предводитель этого козлиного стада! Что мне не нравилось больше всего — так это подступающие слезы и ком в горле. До этого моей реакцией на выходки Рапаче была злость в разных ее формах и проявлениях, а то, что я чувствовала сейчас, мне совсем не нравилось. Не хватало еще распускать сопли из-за человека, который относится ко мне как к вещи.

Я вернулась в свою комнату, следом шмыгнул Рыжик. Кот сразу забрался на кровать, растянувшись на покрывале. Рыжее чудо практически сразу превратилось в мой антидепрессант: стоило погрузить пальцы в теплую шерстку и все проблемы отступали хотя бы на несколько минут.

— Ну и почему он такой? А, рыжий? Он же не может не понимать, что делает мне больно.

— Мррр. — Кот поднял голову, явно ожидая от меня не разговоров.

— Знаю, знаю. Тебе до этого нет никакого дела.

Вздохнув, я запустила пальцы в гладкую шерстку и постепенно успокоилась. Рыжик давно уснул, стрелки на часах беззвучно бегали по кругу, а я все лежала с открытыми глазами. За те часы, что я провела, прислушиваясь к шагам в коридоре, мне стало понятно, что я никогда не испытывала такой ревности по отношению к Антону. Внешне я оставалась спокойной, но внутри разгорался пожар похлеще лесного. Перед глазами стояли позы, в которых Рапаче мог иметь эту милашку, ее блаженное лицо и его тихий стон. Не знаю, до чего довело бы меня подобное самоуничтожение, если бы за дверью не раздались тяжелые шаги.

Меня как пружиной сбросило с кровати. Не отдавая никого отчета в собственных действиях, наплевав на чувство собственного достоинства или чего-то там еще жизненно важного