Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

мундир, а затем уложила на живот и разодрала рубашку, на которой уже расползались пятна горячей крови.

Брен учил, что в шипах телифонов есть нервнопаралитический яд, и в первую очередь нужно избавиться от них. Но они вошли так глубоко, что я не знала, как справиться одновременно и с ядом, и с кровотечением!

Вырвала из спины первый шип. Он пробил лёгкое, и мне едва удалось закупорить артерии. Начала чертить на Мервеле заживляющие знаки, но пальцы дрожали и плохо слушались из-за шока. Заклинание ложилось неправильно. Получилось лишь с третьей попытки…

Второй шип воткнулся в ребро и сломал его, но это не страшно. Третий ушёл ниже и задел печень. Как же плохо! Вынула и пыталась остановить кровотечение, когда командор рявкнул:

— Мервел! Захожу на круг! Готовь!

— Он без сознания! — крикнула я в ответ и продолжила трясущимися руками выписывать окровавленные знаки на коже лейтенанта.

Он хрипло дышал проколотым лёгким.

— Какого кантра?.. Тогда иди сюда ты!

— Не могу, — отозвалась я.

— Иди сюда! Это приказ! — прорычал командор, и я почувствовала, как маголёт накреняется вбок.

— Не могу, Мервел ранен.

— Это подождёт! Иди сюда! Сейчас же!

— Не могу, он истекает кровью, — хрипло прокричала я.

Вираж стал ещё круче, тело ускользнуло из-под моих рук, и очередное заклинание просто сорвалось. И противоядия у меня тоже нет! Ни инструментов, ни бинтов, только грязные руки!

— Быстро сюда! — прогремело так, что задрожала обшивка.

— Тогда он умрёт! — отчаянно простонала я.

— Сколько времени тебе нужно?

— Не знаю! Минут пятнадцать, лучше двадцать!

— Тогда бросай и иди сюда! У нас нет пятнадцати минут!

Я вложила столько силы в распластанное на металлическом полу тело, сколько успела, и с трудом поднялась на ноги. Чуть не упала, когда маголёт накренился влево ещё круче, но уцепилась за идущий по всему фюзеляжу трос над головой.

Когда добралась до кресла пилота, командор ухватил меня за руку и усадил перед собой. Наложил мои руки на штурвал и прорычал в ухо:

— На себя — нос вверх, набирает высоту. От себя — нос вниз, начинает падать. Влево и вправо вот так, плавно. Твоя задача — кружить над плацем, ясно?

— Я не могу! — всхлипнула я. — Я не умею!..

— Когда биплан в воздухе, им несложно управлять. Просто делай всё плавно.

— А другие? — запаниковала я, глядя, что в небо поднимается третий маголёт.

— Они тебя видят! — рявкнул командор напоследок и одним рывком выскочил из кресла, оставив меня одну.

Я до боли вцепилась в штурвал, и почувствовала, как огромная махина подо мной вдруг задрала нос и устремилась ввысь.

— Штурвал от себя. Мягко! — раздалось сзади.

Повиновалась. По щекам потоком лились слёзы, но я слишком боялась отпустить штурвал, чтобы вытереть их. Картинка передо мной расплывалась, и приходилось часто моргать, чтобы видеть хоть что-то.

Маголёт неожиданно тряхнуло, я на мгновение застыла в ужасе, не сразу поняв, что командор начал обстрел тех тварей, что бесновались внизу.

Короткие, лязгающие звуки раздавались один за другим, а земля под нами покрывалась страшным узором из огненных вспышек.

— Теперь меняемся. У тебя две минуты! — командор выдернул меня из кресла и одной рукой перехватил штурвал, чтобы сделать вираж и снова зайти на цель.

Маголёт качнуло, но мне уже было всё равно. Я кинулась к Мервелу и едва успела. Он потерял столько крови, а все мышцы задеревенели. Яд уже действовал! Рухнула на колени и принялась рисовать заживляющее заклинание. Влила столько магии, что она заискрила. Крен увеличился, но на этот раз я удержала равновесие и завершила дело. Запаяла крупный сосуд и напитала Мервела силой жизни.

— Меняемся!

Кинулась к штурвалу, и Блайнер буквально впечатал меня в кресло одной рукой, держа штурвал другой.

— Есть! — перехватила я.

Спустя секунду раздался новый хлопок и Блайнер скомандовал:

— Забирай левее! Ещё!

Мы кружили, пока наконец не попали точно в цель — внутрь одной из трёх нор на плацу. Бомба провалилась под землю, а затем бабахнула так, что вверх фонтаном брызнули осколки камней и звенящей дробью прошлись по дну фюзеляжа.

— Штурвал на себя! Забирай выше и завершай виток. Пройди над норой, что у главного входа!

Руки двигались сами. Я вся дрожала от напряжения, но выполняла приказы Блайнера и старалась не думать о Мервеле. Он продержится! Осталось совсем немного…

Чудовища расползались по части, с высоты было видно, насколько они быстрее и крупнее людей. Площадка у главного входа походила на месиво. Трупы убитых тварей перемешались с телами погибших бойцов, в ровной глади брусчатки зияли воронки взрывов, а штаб смотрел на это пустыми глазницами окон.

— Вот так! — победно воскликнул командор, когда ещё одна бомба влетела точно в нору и разворотила её изнутри.

Вокруг плаца на бреющем кружил другой маголёт, он поливал монстров жидким огнём, и я с ужасом подумала, что даже если кто-то из раненых там, внизу, оставался жив, то теперь… Подавилась этой мыслью, и к горлу подступил кислый комок.

— Меняемся снова!

Я уже едва соображала от потрясения, покорно отдала штурвал и метнулась к Мервелу.

— Ну же, хороший мой… — прошептала я.

Как трудно оказалось справиться с его ранами одной лишь силой — без зажимов, с настолько грязными руками, что за лечением обязательно последует сепсис. Меня тошнило от необходимости делать это именно так, но я продолжала накладывать одно заклинание за другим. Сепсис — проблема другого дня!

Пульс Мервела стал настолько слабым, что едва ощущался. Но он ещё был. Как и редкое, надсадное дыхание.

— Держись, только держись, — молила я, топя его в силе. — Мы перебьём всех тварей и дотянем тебя до медблока. Только держись!

— Меняемся! — приказал Блайнер.

С каждой сменой у меня в душе что-то надрывалось. Я понимала, что командор пытается остановить прорыв, понимала, что внизу гибнут люди, но душу раздирало на части от необходимости оставлять пациента.

Мы зашли на ещё один виток, когда Блайнер крикнул:

— Мервел ещё дышит. Делай круг шире! Бери ближе к Разлому, я вижу ещё одну нору там.

— Я не знаю, где Разлом, — рыдая, прокричала я.

— Севернее!

— Я не понимаю, где север! — всхлипнула я и до боли сжала штурвал.

— Слева! Мы спиной к солнцу!

— Ясно… — прошептала я