Симфония любви - Мэрилин Джордан

Она уселась на стул прямо напротив него и поставила перед собой намного менее полную тарелку. Потянулась за бутылкой вина и, бросив на Ника короткий взгляд, вопросительно приподняла ее. Он кивнул, и она наполнила их бокалы вином.

— Тебе по-прежнему удобно в общей комнате? — поинтересовалась она, поднося вилку ко рту.

— То что надо!

— Может быть, ты хочешь что-нибудь там поменять, так скажи.

— Спасибо, Лили. Все нормально, мне ничего не нужно, — поблагодарил он, зная в душе, что это бессовестная ложь. От Лили ему нужно было такое, что у него язык не поворачивался сказать это вслух.

Она улыбнулась и слегка пожала плечами:

— Хорошо.

Ужин и сопутствующий разговор шли без его активного участия. Лили оживленно болтала о доме, уникальности его проекта и о своих экспериментах. Нику оставалось лишь время от времени вставлять то вопрос, то коротенькое замечание. Он поймал себя на том, что не сводит глаз с ее оживленного лица. Ее голубые глаза начинали возбужденно блестеть, а щеки заметно розовели всякий раз, когда он одобрительно отзывался о доме.

А венчала все копна огненно-рыжих волос, которая, казалось, составляла сущность личности Лили. Он понимал, что не должен так распускаться и бездумно увлекаться расслабляющей атмосферой вечернего ужина. Впрочем, частично свою битву он уже проиграл, согласившись сесть с ней за стол. Если он продолжит в таком духе и дальше, то очень скоро потерпит сокрушительное поражение во всей войне.

— Ты чувствуешь? — неожиданно спросила Лили.

Ее вопрос вывел его из транса, в который он погрузился, рассматривая ее белую алебастровую кожу.

— Что?

— Тянет холодом.

Уж что он почувствовал бы в последнюю очередь, так это холод, но об этом он не собирался сообщать Лили.

— Теперь, когда ты сказала, похоже, действительно откуда-то тянет прохладным ветерком.

И он показал рукой в направлении коридора, что вел в холл.

— Я себя чувствую как на Северном полюсе, — призналась Лили и вскочила со своего места. — Пойду проверю компьютер. Доедай, пожалуйста, я сейчас вернусь.

Она действительно вернулась почти сразу. На лице у нее было странное выражение — смесь глубокого беспокойства и какого-то непонятного страха.

— Что случилось?

— ПЭР, похоже, опять отлынивает от своих обязанностей, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Входная дверь распахнута настежь. Я прекрасно помню, что захлопнула ее, когда входила. Ты, случайно, с тех пор не выходил наружу?

— Нет.

— Впрочем, не суть важно, — решила Лили и расстроенно нахмурилась. — Не важно, кто оставил дверь открытой, в любом случае робот должен был подать сигнал. Может, стоит осмотреть дом? Я знаю, случившемуся должно быть какое-то логическое объяснение, но мне будет спокойнее, если ты пройдешься по комнатам.

— Нет проблем. — Ник вскочил на ноги. Ему захотелось обнять Лили за плечи и ободряюще прижать к себе, чтобы перестало хмуриться ее лицо. Вместо этого он сказал: — Оставайся здесь. Я вернусь через несколько минут.

— Когда случается такое, я всегда начинаю жалеть, что не завела собаку, — пробормотала Лили.

Ник осмотрел каждую комнату в доме, но все оказалось на своих местах. Вернувшись на первый этаж, он открыл входную дверь и выглянул наружу, в пробирающую до мозга костей холодную зимнюю ночь. Все было тихо.

Вернувшись в столовую, он увидел, что Лили убирает со стола.

— Ник, прости за все эти хлопоты, — со смущенной улыбкой извинилась она, увидев, что он вернулся.

— При чем здесь хлопоты?

— То одно, то другое, прямо наказание какое-то, честное слово! Теперь ты понимаешь, отчего я успокаиваю свою совесть, готовя каждый вечер ужин?

Ник заулыбался:

— Из всех, кого я знаю, ты самая последняя в очереди на успокаивание совести.

— Это самые замечательные слова, которые ты мог мне сказать, Ник! Я боялась, ты можешь подумать, что я, со своим инженерным умом, все это специально сконструировала, чтобы выманить тебя из твоей берлоги. В конце концов, я же не знала, будешь ты со мной сегодня ужинать или нет. — Она бросила на него шутливый взгляд. — К моему несчастью, я не настолько хорошо знаю систему безопасности, чтобы устроить нечто подобное.

Однако, несмотря на беспечный тон, вид у Лили был озабоченный, и она непроизвольно нахмурилась.

— Ты не все сказала. Ведь есть что-то еще, что тебя беспокоит.

— Даже и не знаю, — вздохнула Лили. — Наверное, это мое слишком живое воображение. ПЭР уже во второй раз сходит с ума без какой-либо видимой причины. И от этого мне становится не по себе. А если в лесу прячется какой-нибудь психопат, который играет с нами и только ждет удобного момента?

— Ты просто насмотрелась детективов по телевизору, вот и все. Сама подумай — как можно подобраться к роботу, который нигде, кроме как внутри дома, не передвигается, и что-то в нем сломать?

— Не знаю. Мы делали три пробных прогона с ПЭРом, и все три он отработал отлично. Очень странно, что он вышел из строя, особенно теперь, после того как Майкл меня заверил, что он все починил и все работает прекрасно.

— Только не это, — проворчал Ник. — Значит, нам грозит его повторный визит?

Лили не удержалась от смеха.

— Я попробую его упросить отвезти железного бродяжку в институт и досконально проверить все программы. Как насчет десерта? По дороге домой я заехала в кондитерскую и купила пирог с яблоками, прямо из печки.

— Такой вкусной едой ты меня развращаешь.

Лили рассмеялась снова, и колокольчики ее смеха прозвучали для него сладчайшей музыкой.

— Все идет по плану, — объяснила она.

Из кухни она вернулась неся тарелку с пирогом и чистые вилки. И Ник, вместо того чтобы поспешить к роялю, снова уселся на свое место, и они дружно доели десерт до последней крошки. Ник сказал себе, что вернуться на второй этаж он не может до тех пор, пока Лили не успокоится после всех этих приключений с открытой дверью и вышедшим из строя роботом.

— Как продвигается твоя симфония?

— Замечательно! — Еще одна ложь, но не мог же он сказать ей, сколько сил отнимает у него сочинение симфонии.

Он по-прежнему хотел знать, что она о нем думает, радостно ли ей в доме от его присутствия. Сколько ночей он пролежал, представляя, как это будет — позволить красивой чувственной Лили Метьюз Донахью любить его по-настоящему.

— Вернусь-ка я, пожалуй, к работе, — проговорил Ник, поднимаясь со стула.

— Хорошая мысль! А я подсчитаю энергопотребление за последние сутки. До встречи.

Он проводил ее взглядом, любуясь струящимися по спине длинными рыжими волосами. Ничего, кроме поддержки его работе, он от нее не получал. Она ни разу не пыталась помешать ему и, уж вне всякого сомнения, не унижала и не давила, как мать, за то, что он хочет сочинять музыку. Напротив, она старалась сделать его жизнь удобнее и приятнее, готовя все эти горячие ужины, что бы там она ни говорила про свои эксперименты с кухонным оборудованием. Он уже достаточно хорошо ее узнал, чтобы понимать, что все это она делает ради него. Страшило его совсем другое. Сегодня вечером своим волнующим присутствием она напитала его душу больше, чем всеми своими ужинами.