Торговцы жизнью - Николай Басов

Они только кажутся защищенными и охраняемыми. На самом деле…

Ростик так и не понял, что это значит, но вскочил, стал натягивать штаны. Пока надевал второй сапог, доскакал на одной ноге до двери, отпихнул ее и стукнул в дверь напротив. Оттуда не раздалось ни звука, но Ростик не сомневался, что Ким по ту сторону двери уже не спит.

– Ким, просыпайся. И хватай оружие, что-то происходит.

Дверь в комнату пилота раскрылась со скрипом, от которого заломило зубы. Показался Ким, он был сонный и взъерошенный.

– Чу-челось?

– Ничего не случилось, но мне, понимаешь… В общем, нужно проведать Пестеля.

Ким уже обретал нормальную способность разговаривать.

– Сейчас, только рожу ополосну… Эй, у тебя воды с вечера не осталось, а то у меня – ни капли?

Умываться приходилось, как в средние века, из тазиков, заготавливая воду с вечера в кувшинах.

– По дороге из фонтана ополоснешься. Оружие возьми.

Открылась дверь дальше по коридору. Из нее плавно, как будто вместо ног у него были приделаны колеса с отменными рессорами, выкатился Квадратный. Он осмотрелся в свете факелов, освещающих площадь и через окно обрисовавших Ростика в отцовской тельняшке, понял, кто его разбудил.

– Зачем тебе оружие, лейтенант?

– Ты спи, – предложил Ростик. – Мы вдвоем… Да и нет ничего конкретного, так, плохой сон приснился.

– Знаю я твои сны, – пробормотал старшина и уже из глубины своей комнаты произнес в приказном тоне:

– Меня подождите.

Одевался он куда быстрее Кима и появился, уже готовый для похода, раньше. К тому же у него и подсумки болтались на поясе, и меч хлопал по боку, и даже автомат он уже подвесил под правой рукой. Вот только пуговицы на гимнастерке застегивал на ходу.

Они вышли из гостиницы, кивнув сонному постовому у входа, чуть в стороне от факелов. Ростик провел пальцами по металлу своего «калаша». Это прикосновение, как всегда, должно было вселить уверенность и спокойствие. Но… Оно же значило, что его нужно успокаивать. От чего?

Он еще раз осмотрелся по сторонам. Тьма над морем стояла непроглядная, не было видно ни единого огонька. Да и откуда им тут взяться?

– Ну, что? – спросил старшина. – Что-нибудь чуешь?

Почему-то простонародное словечко зацепило Ростика, словно крючок.

– Я тебе собака, что ли?

Но вместо того чтобы хохмить или подлавливать его, старшина вполне серьезно прошептал:

– А ты все-таки постарайся. Подумай и скажи – что это?

Ростик так и сделал. Страх, ужас, как отдаленный гром, которого человеческое ухо уже и слышать не может, но все равно ощущает, стал медленно затихать в стороне гавани. Ближе к воде, нет, пожалуй, у самой воды. Или нет, вода тут, кажется, ни при чем.

– Не знаю. Теперь ничего не чувствую.

– А было? – спросил старшина все еще шепотом, словно боялся спугнуть что-то, словно сидел в засаде.

Ростик не ответил. Зато неожиданно подал голос так и не умывшийся Ким:

– А я, кажется, тоже это… Словно звук какой-то или далекий крик.

– Крик и есть звук, – огрызнулся Ростик. – Хватит рассуждать, пошли к Пестелю.

Они потопали во тьму, выбирая направление наобум.

– Нужно было факел взять, – пробурчал Ким.

– За поворотом увидим свет из его окошек, – миролюбиво отозвался Квадратный. – Тут идти-то всего метров триста.

Да, подумал Ростик, для него, умеющего шагать по темноте десятки километров, это не страшно. А для его лейтенантского «благородия»? Почему он так расклеился, раскис, размяк? Что это вообще было и почему именно с ним? И правда ли, что Ким тоже что-то почувствовал или просто решил поддержать друга?

И вдруг все исчезло. Разом, как будто огромный колокол бесшумно лопнул над ними. И снова воздух стал мягким, напоенным запахом близкого моря, и как будто в самом деле стало светлее. То, что заставило Ростика проснуться, ушло. Несомненно и полностью.

– Вот теперь и я почувствовал, – мерно произнес старшина. Автомат он уже держал в руках, перед собой. Но никуда специально не целился. – Мы его спугнули.

– Кого? – отозвался Ким. – Ты знаешь, что это было?

– Нет. Но охотиться за ним придется… В общем, пока мы его не кончим, спокойно тут никто спать не сможет.

«Так, – решил Рост, – теперь понятно, почему он потащился за нами. И правильно, кстати, сделал, это его работа – охрана города».

– Значит, сегодня тревога отменяется, – отозвался Ростик. – До следующего раза.

– А будут следующие разы? – тут же повернулся к нему Ким.

– Если никто не будет оставаться в одиночестве, если никто не будет уж очень… Ну, не знаю как сказать, производить слишком много злобы, что ли… Тогда, может, все и обойдется.

– Злобы? – переспросил Ким.

– Злобы, усталости, гнева, жестокости – не знаю точно. Что-то в этом роде. Или, например, желания убить то, что тебе не очень даже и угрожает.

– Злоба тут ни при чем, – вдруг хмыкнул Ким. – Все дело в запахе.

В самом деле, как-то так получилось, что они вошли в полосу таких ароматов, что даже старшина засопел.

– Это из лаборатории Пестеля долетело, – сказал Ростик. – Что же, может, ты и прав, запахи тоже вызывают… Ладно, мы его спугнули, и на том спасибо.

– Завтра же поставлю тут пост, – пробурчал старшина. – И прикажу, пожалуй, набережную метров на триста патрулировать. С факелами.

Они вошли в домину, облюбованную Пестелем в личное владение. Тут, как ни странно, запах ощущался даже меньше, чем на улице. Или они уже привыкли? Ростик набрал в легкие побольше воздуха:

– Эгей! Господин вивисектор!

Он бывал тут не раз, поэтому уверенно шагал в сторону самого большого зала, где по ночам Пестель и ставил свои эксперименты. Отворив большую дверь, они вывалились на освещенное пространство.

Тут сильно пахло горящим керосином, и не из-за факелов, а из-за трех примусов, которые стояли на длинных каменных столах, оставшихся еще от прежних хозяев города. Теперь Ростик не сомневался, что именно из-за этих столов Пестель устроил в этом доме свою лабораторию – раскладывать на них приборы и прочую всячину было в самом деле удобно. На этот раз примусы были так прикручены, что бросали не голубоватое, почти прозрачное и жаркое пламя, а огромные сполохи сенно-желтого цвета, которые освещали все неровным, но довольно ярким мерцанием.

Примусы были расставлены вокруг центрального круглого стола, за которым Пестель сидел, уронив голову на руки. Ребята замерли. Квадратный поднял автомат, быстро осмотрелся по углам зала, в которых было немало густых теней.

– Жорка! – позвал Ким. – Кончай придуриваться.

Ростик протянул вперед руку, которая в этом желтом пламени показалась ему не своей, даже не вполне человеческой. Он хотел уже коснуться плеча биолога, как вдруг Пестель дрогнул, поднял голову, прищурился. Прядь каштановых волос упала ему на переносицу. Он поискал перед собой и водрузил на привычное место очки.

– А, ребята! А что вы тут делаете?

Квадратный забросил автомат за плечо. Ким беззлобно ругнулся. Ростик подошел совсем близко к очкарику и в упор спросил:

– Ну, ты как? В порядке?

– А почему я должен быть не в порядке?

– Ты ничего тут не почувствовал, ничего тебе не приснилось?

– К запаху привык уже. – Пестель улыбнулся. – А в остальном – нормально.

– Кстати, что это за запах? – поинтересовался Ким. – Меня еще на улице чуть с ног не сшибло.

– Это ракушки, – отозвался биолог и встал. Он был в темно-синем халате, какие им выдавали в школе на уроках труда. В таком же обычно расхаживал Перегуда и остальной персонал обсерватории. – Понимаете, я с ними возился тут и кое-что выяснил.

Ростик положил автомат на стол, рядом с собой, уселся на угол каменного стола, подальше от кучи пахучей, неаппетитной коричневой массы, некогда бывшей желтыми, шевелящимися в воде моллюсками.

– В общем, мы были правы. Градины, конечно, из металла. Я поставил кучу опытов и, хотя с реактивами у меня тут не очень, уверен, что это смесь никеля, меди и железа.

– Сплав? – отозвался Ким.

– Нет, никто этот металл не плавил. Не забывай, он биологического, так сказать, происхождения.

– Согласен, – кивнул пилот. – Сплавом это не очень-то и назовешь.

– И в тканях моллюсков полно металла. Количественные анализы делать еще труднее, чем качественные, сами понимаете, но я думаю, что из тонны этой массы, – Пестель кивнул на коричневую мешанину поодаль Ростика, – можно получать по десять-двенадцать килограммов металла. Представляете, эти вот желтые ракушки содержат в своих тканях столько полезных веществ, что не всякая руда с ними сравнится.

– И их число практически бесконечно, потому что они могут расти из года в год, – проговорил старшина.

– Да, как всякая живность, это возобновляемый ресурс. Ну а сам металл, – биолог сделал широкий жест, – в море его неограниченное количество. Ракушки умеют улавливать его из воды и превращать в химические соединения своего тела.