Королева ночи - Владимир Лосев

Костя даже подпрыгнул от неожиданности и, благодаря этому, увернулся от первой стрелы, она вонзилась в землю, а вторую, отмахнувшись, отбил мечом. Получилось это случайно, но выглядело очень эффектно, мужики аж ахнули от неожиданности.

Стрелки тоже дрогнули, и подались на шаг назад но тем не менее наложили не тетиву по следующей стреле. Костик уже бежал к ним, разъяренный и злой, убивать он их не стал, но тетиву на луках разрубил, а лучникам каждому врезал в грудь ногой так, что те попадали на землю без сознания. Даже сам не ожидал, что получится такой двойной удар, на тренировках такого никогда не получалось…

— Еще кто дернется, всех поубиваю, — Костя замахал мечом, подходя к толпе, мужики стали отходить назад, выставив перед собой вилы и копья. — Вы думаете вас ваши копья спасут?

Что дальше делать, он не знал — не убивать же всех действительно? Да и копья они держали так, что пробиться будет сложно, на тренировках против копейщиков они не дрались.

Глава четвертая

У меня острое чутье на неприятности, чую их за версту, за неделю, а иногда за месяц. Но этого я не ожидал. Когда у тебя рушится все, но еще имеется надежда, можно как-то жить. А вот когда она рушится на твоих глазах — это страшно. Еще до того, как Денис открыл рот, я понял, что он не сможет мне помочь — мы оба в беде.

С молочным братом после того как мы подросли, отношения у нас стали немного напряженными, и для этого имелось много причин.

Жила наша семья богаче, потому что отец был городским стражем, а служба в страже, как уже говорил раньше, приносит весьма неплохие доходы.

У Дениса же совсем не было отца, жили они вдвоем с матерью, а она — простая женщина — работала везде, где получалось, не гнушаясь ничем, чаще всего зарабатывала на кусок хлеба в качестве прислуги, реже поварихи в домах городских купцов.

Мне общаться с ними разрешалось, но никогда не приветствовалось, и не раз братья били меня, чтобы больше ходил к своей молочной матери. С их точки зрения такое знакомство позорило наше семейство.

И в какой-то момент, признаюсь, я сдался, решил, что родная семья мне ближе, чем молочная.

Не правда ли, какая-то горькая ирония в этом есть?

Теперь у меня нет семьи, и первым кого встречаю — своего молочного брата, от которого сам же отказался давным-давно.

И наша встреча не стала для обоих радостной.

— Наджес, — он сел рядом на поросший серым мхом камень, упершись взглядом на серую городскую стену. — Мне нужна твоя помощь, у меня случилась беда.

— У меня тоже не все благополучно, — грустно улыбнулся я. — Рассказывай сначала ты, потом я. Времени до темноты немного, так что поспеши. Конечно, я помогу, чем смогу, ты меня знаешь…

— Я не понял, — Денис нахмурился. — Пойдем к тебе домой, там и расскажу, а то действительно скоро стемнеет. А ночью в городе стало небезопасно. Столько трупов, особенно страшные те, что высохли, у нас на улице на прошлой неделе нашли один такой.

— К сожалению, у меня больше нет дома, поэтому вести тебя мне некуда, — признался я с грустной усмешкой. — Отец меня прогнал сегодня утром, да еще проклял…

— А… — на мгновение лицо моего молочного брата просветлело. — Тогда другое дело. Мне надо бы огорчиться за тебя, да только почему-то радостно.

— Радостно?

— Ну не то чтобы очень весело, — он ухмыльнулся. — Но, скажу честно, никогда не любил твоего отца. И всегда знал, что это когда-нибудь произойдет. Ты был не похож на него и братьев, есть в тебе что-то свое, непохожее на них. Думаю, это и послужило причиной…

— Не это… — я вздохнул. — Вчера ночью был в парке и наткнулся на труп. Человека разорвал оборотень, а оказывается, он был соглядатаем, следил за мной по приказу моих братьев. В общем, я нашел тело случайно, споткнулся, даже упал на него, поэтому на моих штанах оказалась кровь несчастного. Когда мертвеца обнаружили, отец узнал соглядатая, увидел мои следы рядом и побежал домой, там он увидел кровь на моих штанах, и… этого ему оказалось достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Он, даже не разговаривая со мной, сразу решил, что именно я убил этого человека. И чтобы потом ни говорил, меня не слушал, только грозил, что застрелит из арбалета серебряным болтом.

— Но это же не так! — возмущенно воскликнул Денис. — Ты этого человека не убивал, я это точно знаю!

— Не убивал, но только это никому теперь не докажешь, — вздохнул я. — Но отец и раньше меня не любил, а тут у него появился хороший повод, меня прогнать. Не думаю, что он действительно считает меня оборотнем, но точно боится, что кто-то решит, что это именно так. Доказательств хватает, чтобы меня вздернуть на виселице, а потом проткнуть осиновым колом — я был в парке в то время, когда несчастного разорвали на части, он следил за мной, так что у меня был повод на него рассердиться…

— Я слышал, что тот человек имел с собой заряженный арбалет…

— Да, — кивнул я. — Я его видел, только этот человек не успел им воспользоваться. Да и если бы выстрелил, ему это вряд ли помогло, болт был обычным, таким оборотня не убьешь.

— Тогда он собирался стрелять не в оборотня, — уверенно сказал Денис.

— С чего ты это взял?

— Ну, не дурак же он на самом деле? Весь город говорит об оборотне уже не первый месяц, как и всем уже объяснили, что с такой нечистью может справиться только серебро. Отсюда вывод, он либо дурак, либо хотел убить кого-то другого.

— Кого же это по-твоему?

— А много ли народа было в парке?

— Я никого больше не видел, возможно в этот момент только я гулял там с девушкой, народ сейчас не любит оставаться на улице, когда наступает вечер…

— Вот тебе и ответ!

— Ну и сказал! — фыркнул я. — Глупость-то какая. Зачем меня убивать?

— А выгонять из дома?

— Слушай, — я тяжело вздохнул. — Какая-то логика в твоих словах есть, только все это притянуто за уши. Я бы может с тобой поспорил, да только не хочется, и без этого противно на душе. А если начну думать о том, что моему отцу для чего-то была нужна моя смерть, станет еще более гадко.

— Может и не отцу, а братьям.

— Это ничего не меняет и хватит об этом. Лучше скажи, что делать будем? Теперь нас уже двое, а солнце вот-вот скроется. Тебе, как я понимаю, тоже домой нельзя?

— Нельзя.

— Объяснишь почему?

— Если в двух словах, то мать умерла, а меня прогнали родственники, которые решили наш дом продать.

— Если нужно, я устрою им небольшую войну, — Я хоть и сам был в тяжелом положении, но за Дениса все равно был готов вступиться. Так уж повелось, что я его опекал с раннего детства, он всегда казался слабым и беспомощным, и каждый, кто хотел, пользовался этим. — Ты меня знаешь, драться я умею Я за тебя могу вступиться, и мало им не покажется…