Война в раю - Стивен Рэй Лоухед

Он отстал. Я быстро оглянулся через плечо и увидел, что Уэстон идет к нему. Неттлс махнул рукой, словно на прощание, а затем повернулся к Уэстону. Стена пирамиды скрыла от меня продолжение сцены.

Я быстро пошел по неровной земле, отыскивая вход, который мы каким-то образом снова пропустили. В ушах стоял грохот от вороньего грая, а тут еще всем им вздумалось одновременно взлететь. Вороны! Конечно, подумал я, вороны меня отвлекают, не дают найти вход.

Я поскользнулся на мокрой траве, росшей у основания пирамиды, и начал отчаянно всматриваться в поисках темной дыры, поглотившей Саймона. Птицы просто осатанели. Если бы я сделал еще один шаг, они бы напали, выклевали мне глаза и разорвали бы в кровавые клочья своими острыми клювами.

Я вышел на сторону, обращенную к лагерю. Уэстон и его люди собрались вокруг профессора Нетлтона. Тот, которого звали Эндрю, тянул Неттлса за руку, пытаясь увести. Неттлс громко сопротивлялся, изо всех сил старался их отвлечь. Я опустил голову и побежал на следующий круг. Тут Уэстон увидел меня. Но я уже снова заворачивал за угол.

— Остановите его! — донесся до меня крик Уэстона. Эндрю отпустил профессора, и вместе с другими людьми погнался за мной.

Я побежал; единственное, чего я хотел, это оставить пирамиду между собой и преследователями. Но, шлепая по неровной земле, я зацепился ногой за камень и упал плашмя. Мгновенно на меня бросились вороны, падая с неба, словно черные бомбы. Они сверкали крыльями, открывали и закрывали блестящие черные клювы, щелкая ими как ножницами. Я прикрыл лицо рукой и прополз пару ярдов по высокой траве, пытаясь встать на ноги.

«Не обращай на них внимания», — говорил Неттлс. Усилием воли я опустил руки и поднялся. Большие, злые птицы гневно кричали, пикируя на меня, но я отвел взгляд от неба, переполненного воронами, и посмотрел на стену из камней. Вокруг меня яростно шуршало и хлопало, но меня не задело ни одно перышко.

«Спасибо, Неттлс, — подумал я. — Работает!»

Не успел я додумать мысль до конца, как рядом раздался низкий скрежет — с таким звуком камень трется о камень. Я еще не сообразил, что может означать этот звук, как прямо перед собой увидел вход. Не знаю, как я мог пропустить его раньше, но вот же она — та самая трещина, только немного меньше, чем я помнил, — в основании пирамиды.

Недолго думая, я бросился ко входу, сбрасывая с себя рюкзак и разводя заросли руками. Вот! Блеснул синий пластик — Barclaycard! Именно там, где я ее оставлял. Я хотел взять ее, но тут позади послышался топот, сопровождаемый громкими проклятиями, — это вороны напали на моих преследователей. Из темного входа на меня пахнуло сухим затхлым воздухом. Я тяжело сглотнул и бросился внутрь, ударившись макушкой, когда рухнул в глубокую черноту пирамиды. Перед глазами мельтешили маленькие блестящие звездочки. Я зажмурился от боли и откинулся на каменную кладку, чтобы потереть шишку, вздувавшуюся на виске. А когда открыл глаза, меня уже не было в том мире, который я знал.

Глава 12. РАЙ

Мне показалось, что одна стена пирамиды обрушилась; через проем я смотрел на склон холма. Первым побуждением было броситься туда, пока меня не догнали метафизические головорезы.

Я встал, потрогал голову и прислонился к стене, потом все-таки шагнул вперед. Позади раздался нарастающий звук. Наверное, это были мои преследователи. Испуганно оглянувшись через плечо, я увидел, как стена за мной стремительно отдаляется — как будто я улетал от нее по длинному узкому коридору. Темная волна воздуха налетела на меня, забурлила вокруг. В тот же миг зеленый склон холма передо мной потускнел и растаял.

Я замер. Нужно было прийти в себя. Голова пульсировала ноющей болью, как будто по ней ритмично били кирпичом. Каждый новый удар вызывал яркие вспышки света и злобные красные пятна. Сделав глубокий вдох, я очень осторожно сделал шаг. Одежду трепал поток воздуха. Когда я понял, что следующий шаг я бы сделал в пустоту, меня затошнило. Я стоял на узеньком мосту, переброшенном через бездонную пропасть.

Мост был тонким, как лезвие меча. Это не пустое сравнение. Я действительно чувствовал, как острая сталь врезается в подошвы моих ботинок. Я опасно раскачивался, пытаясь удержать равновесие. Малейшая ошибка, и я нырнул бы в неизведанные глубины внизу, откуда долетало эхо каких-то мощных сил, сталкивающихся там, внизу, словно пустые товарные вагоны на полуночной железнодорожной станции. Каждый нерв, каждая мышца вопили: «Дурак!» Я заставил себя сделать шаг, уже понимая, что он может быть последним. Тело переместилось вперед и меня опасно качнуло. Поднимавшийся снизу воздушный поток вдруг замер. Стало очень тихо. Через мгновение я понял, что не могу дышать. Просто воздуха больше не было. Я судорожно сглотнул, но мои легкие не смогли втянуть ни молекулы воздуха. От удивления я крикнул, но вакуум, окружавший меня, не пропустил ни звука. Дрожа, я балансировал на мосту, голова у меня кружилась от страха. И все-таки я пока не падал.

Неимоверным усилием я продвинул ногу вперед на дюйм, а затем еще на один. И в этот миг пала тьма. Я больше не видел ничего ни перед собой, ни вокруг. Тьма и мертвая тишина. А затем налетел ужасный порыв ветра. Он пришел ниоткуда и сильно ударил меня прямо в лоб. Мне показалось, что с лица медленно сдирают кожу, одежда рвется в клочья, а плоть облезает с костей.

Неведомо как я сделал еще один шаг, и мгновенно пожалел об этом. Нога не ощутила опоры, и в один душераздирающий миг я почувствовал, что лечу: руки широко раскинуты, голова поднята, ноги согнуты…

Я падал.

Но вместо того, чтобы лететь сквозь бездонную пустоту, колено почти сразу ударилось о твердое, и я покатился по траве уже за пределами пирамиды, закрыв глаза от яркого дневного света.

Вот только дышать я все еще не мог. Я лежал на животе, как выброшенный на берег кит, с открытым ртом, пытаясь втянуть в себя хоть толику воздуха. Дышать! Легкие стремились разорвать грудную клетку, бесполезно расширяясь. В глазах потемнело, и я подумал: «Все кончено, умираю».

Я приподнялся на локте и перекатился на спину. Это усилие что-то освободило внутри меня, и я почувствовал, как прохладный воздух хлынул в грудь. Он был сырым и резким; он обжигал легкие, как огонь, но я все равно пил его