Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери - Тим Бёртон

Думаю, в каждом фильме, который я сделал, есть множество недостатков, но к изъянам в других картинах я отношусь спокойнее, чем к тем, что в «Бэтмене». Я испытываю к своим фильмам чувства сродни тем, которые мог бы питать к собственным детям-мутантам. У них могут быть недостатки, они могут быть источником всяких нелепых проблем, но, несмотря на это, я люблю их. У меня уходит добрых три года на то, чтобы дистанцироваться от фильма и судить о нем беспристрастно. Всего лишь пару лет назад я начал получать удовольствие от «Большого приключения Пи-Ви». Чем дальше от меня фильм, тем яснее я его вижу и тем большую радость он мне доставляет.

Первоначально сценарий «Бэтмен возвращается» был поручен Сэму Хэмму, работавшему над «Бэтменом», однако написанное не удовлетворило Бёртона, и тогда на сцене появился Дэниел Уотерс, сочинивший для Ди Нови едкую черную комедию «Вересковая пустошь».

Сэм выдал свой вариант сценария, но именно тогда мое воображение начал все больше занимать образ Женщины-Кошки. Я мимоходом упомянул об этом в разговоре с Дэном Уотерсом, и он сразу же ухватил суть идеи. И тогда я понял, что этот материал мне по душе: я полюбил Бэтмена, Женщину-Кошку, Пингвина, мир, в котором они обитают. А это хорошая основа для разработки характеров. Мне нравилась двойственность этих персонажей, а больше всего — качество, которое отличает «Бэтмена» от других комиксов: все действующие лица полные моральные уроды — именно это в них замечательно. В отличие от остальных комиксов, все герои здесь уроды уродами — и сам Бэтмен, и злодеи. Однако часть проблемы в том, что я никогда не относился к ним как к злодеям.

Сценарий Уотерса отталкивается от хэммовского оригинала и разрабатывает уязвимые стороны личности Бэтмена. Умопомрачительная фабула сводится к противостоянию главного героя и Женщины-Кошки — одетой в причудливые синтетические наряды антигероини, ненавидящей Черного Рыцаря и одновременно вожделеющей к нему; Пингвина — мрачного мутанта, отвратительного полуживотного с ластами, сброшенного в канализацию пришедшими в ужас родителями; Макса Шрека — седовласого, алчущего власти промышленника, выступающего, по существу, в качестве катализатора для остальных героев. Многим зрителям, однако, показалось, что такое обилие злодеев идет во вред Бэтмену, вновь оттесняя героя Китона на вторые роли.

Признаю это. Думаю, я просто немного увлекся: почувствовал интерес к ним всем и как бы поставил на одну доску. Мне также хотелось получить от этой картины удовольствие, которого я не испытал, работая над первым фильмом. Я надеялся вернуть ощущения, пережитые во время съемок «Битлджуса». Ничего из этого, конечно, не вышло, работа шла крайне тяжело.

Многих героев комикса — Джокера, Женщину-Кошку, Харви Дента — легко изобразить психологически убедительно, но этого не скажешь о таких персонажах, как Пингвин или Человек-загадка. И здесь возникает вопрос: «Кто они такие?» Именно эта неопределенность, когда не знаешь, кто есть кто, привлекает меня в сюжете «Бэтмена». Очень непростой вопрос: «Кто мы?» Является ли то, что мы ощущаем, реальностью? Предмет очень опасный, во многих смыслах эфемерный. Мы сделали попытку дать Пингвину какую-то историю, психологический фон. Может быть, я несколько перестарался, уделил этому слишком много времени. Впрочем, полагаю, никто лучше Дэнни[64] не умеет сделать ужасное приемлемым.

Мне понравилось, что некоторые зрители не могут определить, отрицательный персонаж Женщина-Кошка или нет. Она никогда не была плохой. Даже в телесериале отрицательные герои не были по-настоящему плохими. В этом все дело: я никогда не считал никого из них законченным злодеем, я вообще не верю, когда мне говорят, что какой-то человек — плохой. У меня нет компаса, чтобы определять подобные вещи.

Женщина-Кошка

На роль Селины Кайл, бесцветной секретарши Макса Шрека, превращающейся в Женщину-Кошку по-бёртоновски невиданным способом (она получает жизненную силу от многочисленных бродячих кошек), Бёртон первоначально пригласил Аннетт Бенинг, но она забеременела и была вынуждена отказаться от съемок. Для Бёртона оставалась только одна кандидатура на эту роль — Мишель Пфайффер. Однако Шон Янг, которая должна была играть в первом фильме о Бэтмене, но сломала руку, упав с лошади, и поэтому уступила свою роль Ким Бейсинджер, полагала, что на этот раз настал ее черед сниматься, и появилась на съемочной площадке «Уорнер бразерс» в наряде Женщины-Кошки.

Шон Янг приехала на студию и заявилась в мой офис. Меня там не было, но она оставила на парковке своего то ли телохранителя, то ли ассистента и, увидев кого-то, похожего на меня, сказала: «Вот он, хватай его». Кажется, то был журналист, пишущий о кино; он перепугался до смерти. Когда люди, работавшие со мной, сказали ей, что это не я, она ворвалась в офис Марка Кэнтона, где как раз оказался Майк Китон, и потребовала, чтобы ее взяли сниматься в фильме. После этого в бесконечных ток-шоу она не уставала поминать «бесчестный Голливуд». Полная нелепица, словно Шон не понимала простого обстоятельства: приглашение актера на роль — выбор режиссера, и только его. Я не «бесчестный Голливуд» и вовсе не игнорирую ее, но она подняла такой страшный шум, что сделала из себя настоящее посмешище. Явилась на шоу Джоан Риверс в костюме Женщины-Кошки, хотя ее одеяние, на мой взгляд, больше подходило для фильма о женской борьбе, и заявила: «Эти чертовы голливудские шишки не желают замечать меня». Ненавижу, когда меня воспринимают подобным образом. Я очень трепетно подхожу к выбору актеров. Я не из тех режиссеров, кто бездумно назначает встречи. Не понимаю, зачем людям зря нервничать, тратить понапрасну время. А Шон устроила большой дурацкий скандал. Наверно, ей давно хотелось сыграть Женщину-

Кошку, что вполне понятно — роль действительно замечательная. Я и сам не отказался бы сняться в такой роли, но это всего лишь вопрос выбора, причем это мой выбор, и такие категории, как «правильно» и «неправильно», здесь просто не уместны. Она вопила: «Голливудская система!» На что я отвечал: «Нет, это выбор художника, режиссера фильма».

Мы встретились с Мишель. Я видел не так много фильмов с ней, но наша встреча прошла хорошо: она мне понравилась. Конечно, взглянув на Мишель, не скажешь, что в ней есть что-то кошачье, некое качество, которого ожидаешь от Женщины-Кошки, просто мы поговорили, и я увидел ее в этой роли. Здесь всего лишь выбор, некое ощущение общности, ничего больше. Мишель — из округа Ориндж[65], она принадлежит к той же эпохе и тому же окружению, что и я, возможно, связь между нами возникла как раз на этом уровне. Она талантливая актриса и сыграла здорово. На меня произвели впечатление ее физические возможности — как много она способна сделать. Могла, например, взять в рот птицу, вообще отличалась редким терпением. Сотворила что-то фантастическое со своими глазами, и не для того, чтобы шокировать публику: просто глаза у героев фильма играют важнейшую роль — ведь их лица закрыты масками!