Ударная война - Сергей Зверев

– Осталось только согласовать порядок. Э-э-э-э… Короче, Наталья проходит с кошкой вдоль состава, выдает свой вердикт, и если боеголовка находится там, то она просто отпускает кошку. Если же ее в вагонах нет, то уходит с кошкой, не выпуская животинку из рук. Думаю, так будет правильнее всего. Да мы тебе и по внутренней связи сообщим, или же Андрей начнет штурм вагона с сопровождением. Увидишь через прицел?

– Увижу.

– Ну, тогда выдвигайся, Сергей. Винтовку только старайся не светить, мало ли что. Да и сам особо не мелькай, противник наверняка стойку принял.

– Хорошо.

Кравцов ушел, на выходе чуть не столкнувшись с Натальей. Пошутил что-то насчет неспокойной кошки и удалился в вечерние сумерки, вооружившись спортивной сумкой, в которую и положил свою винтовку. Наталья, едва вошла в комнату, сразу же обратила внимание на притихшее животное, взяла на руки, и пушистая почему-то не стала вырываться и грозно шипеть, как к родной отнеслась, даже мурлыкать начала, довольно жмурясь, едва попала в объятия к будущему доктору наук. Никитин сразу же заикнулся о свойствах характера и о хороших людях, но смолк под строгим взглядом Лаврова. Потом и вовсе удалился в комнату, собирать в сумку свои смертоносные механизмы, следовало поторапливаться, вот-вот поезд прибудет, а еще ведь и добираться надо.

Наталья молча выслушала Петровича, согласилась с предложенным планом, никаких изменений не стала вносить. Все время гладила кошку, и вид довольного животного говорил о том, что эта часть плана вполне состоялась, по крайней мере пушистая не вырвется из рук, будет смирно сидеть.

– Просто пройти вдоль состава, так? – она склонилась над картой.

– Да, Наташа. – Петрович кивнул. – Если обнаружишь, что боеголовка в каком-то из вагонов, то выпускай кошку из рук рядом с тем вагоном, в котором находится искомое. Если же ничего не обнаружишь, то просто проходи до конца и можешь быть свободна.

Она внимательно осмотрела карту. Перевела взгляд на хозяина дома:

– Договор по-прежнему в силе, Петрович?

– В силе, в силе…

– А если там ничего не обнаружу? Тогда как?

– Ищи внимательно, Наташа. Внимательно. Очень внимательно. Ошибки быть не должно, слишком многое поставлено на карту.

– Договорились, Петрович. Найду.

Кошка вытянула шею, в зеленых глазах спокойствие… Петрович убрал карту со стола. Сложил ее в несколько раз. Известил почти торжественно:

– Ну что, пора выдвигаться. Больше, я думаю, ждать нечего, все зависит от нас самих.

– Да, пора. – Лавров поднялся со стула и пошел в комнату к Никитину, следовало поторопить старлея да оружие под одеждой спрятать, неудобно же при даме вооружаться…

Темнота окончательно вступила в свои права, все были готовы. Никитин прихватил столько взрывчатки, что невольно казалось, будто собрался взрывать весь Белогорск. Глаза старлея лихорадочно блестели, наконец-то неопределенность развеялась и впереди маячит конкретная цель – безделье окончательно вымотало. Лавров тоже ощущал, что все предельно ясно, и это спустя почти две недели с того момента, как угораздило перейти границу и дать себя втянуть в шпионские игры. Оружие придавало уверенности, грело практически, и теперь исход операции не зависел от набора случайностей и мудреных игр изворотливых разведчиков. Петрович выглядел спокойным, заводя свой древний «Москвич» и выгоняя его из сарая, при взгляде на четвертого члена группы и не скажешь, что чем-то взволнован или обрадован, все такой же невозмутимый и хладнокровный. А оно и немудрено, в таких делах пожилой разведчик не одну собаку съел и не раз попадал в подобные ситуации. Рыба в воде тоже себя спокойно ведет, на взгляд неопытного аквалангиста, не шарахается из стороны в сторону и бестолково не гребет плавниками, пуская пузыри, для нее это родная и привычная стихия. Вот и Петрович…

Наталья вышла с кошкой на руках. Уселась в машину и невозмутимо ждала остальных. Животное было спокойным, доверяло женским рукам, не шипело, хотя могло попытаться получить свободу и скрыться в родном дворе.

Петрович закрыл двери сарая, притворил калитку и сел в машину.

– Мужики, я вас перед вокзалом высажу, дворами пройдете, так безопаснее. А сам дальше проеду, оттуда Наташа и пойдет, якобы домой возвращается по путям. Лады?

– Лады. – Никитин аккуратно положил свою сумку на сиденье. – Только старайся кочек избегать, Петрович.

– Обижаешь, Костя. Довезу в лучшем виде.

Наталья обернулась с переднего сиденья. Поинтересовалась:

– А что у вас в сумке, Константин?

– Э-э-э… оборудование. Да, особо ценное оборудование. Очень не любит тряски.

Лавров усмехнулся, определение очень понравилось. Но вслух ничего не сказал. Не стоило давать Наталье пищу для размышлений и, того хуже, подозрений. Прав Петрович, с нее и боеголовки хватит, и так слишком много знает для гражданского лица.

Город встретил вечерней многолюдностью. Оно и понятно, десяти-двенадцати еще нет, многие прогуливаются перед сном, некоторые и вовсе только в темное время суток полноценно жить начинают, днем отсыпаясь после бурных действий до рассвета. Есть и такие, которым дома скучно. Всякое бывает, тут хоть и провинция, но тем не менее живут такие же люди, как и в Москве. Светились витрины магазинов, уличное освещение высвечивало круги асфальта, народ прогуливался компаниями – многочисленными и не очень… Петрович притормозил на слабоосвещенном участке. Указал на небольшой парк, что располагался слева. Пояснил:

– Тут проще до путей добраться, Андрей. Бывайте.

– Ага.

– Я к вам попозже подойду, смотрите, не…

Покосился на невозмутимую Наталью. Закончил:

– Короче, ты понимаешь, Андрей, о чем я.

Лавров кивнул, выбираясь из машины:

– Понимаю, Петрович. Не беспокойся.

Никитин выбрался с другой стороны. Обошел машину сзади, аккуратно придерживая сумку на весу. Дождавшись, пока Петрович уедет, проронил задумчиво:

– У меня такое ощущение, Батяня, что боеголовку нам увидеть не удастся.

Лавров удивленно глянул:

– С чего ты взял, Костя?

Никитин пояснил:

– Наталья вполне резонно заметила, что только полный идиот повезет боеголовку на поезде через государственную границу. Вот и думается мне, что похитители уже сняли ее с состава.

– Время покажет. – Майор пожал плечами. – Состав все равно проверить надо, без этого никуда.

– То-то и оно.

Посмотрев по сторонам, десантники сошли с дороги, углубившись в парк. Дальнейший путь прошел в молчании, следовало соблюдать осторожность и производить как можно меньше шума. Пусть здесь и не горы, где звуки разносятся за многие километры, но все же, все же…

Рельсы мертвенно поблескивали в лунном свете. Редкие прожектора не справлялись с освещением, отчего резкие тени от вагонов позволяли беспрепятственно передвигаться в любом направлении. Высившаяся слева металлическая будка железнодорожников и бетонный забор за ней, именно тот, что рассматривали на карте, вообще облегчали подход. Можно было обойтись без коротких перебежек, оставалось лишь не выдать своего присутствия шумом.

Ветра не было, шевеления практически никакого, все это делало предварительный осмотр довольно легким. Лавров, выдвинувшись из высоких кустов, осмотрел прилегающую территорию через бинокль, пытаясь обнаружить предполагаемую засаду; все не верилось, что получается слишком уж праздно – подошли, осмотрели, взорвали, никаких ментов, никакой засады… Не увидев ничего подозрительного, майор осмотрел крышу будки, проверяя, там ли Кравцов. В ответ что-то коротко блеснуло: снайпер был на месте и заметил своих, некий знак подал, тем самым показывая, что опасности нет и можно подходить ближе.

Лавров вернулся к Никитину, повесил бинокль на шею, принялся надевать прибор ночного видения и закреплять устройство связи. Старлей, поняв, что все спокойно и беспокоиться не о чем, тоже полез за приборами. Спустя несколько минут, когда все было готово, майор вытащил пистолет-пулемет и передернул затвор. Кивнул в сторону будки. Оба выбрались из кустов и, пользуясь тенью от вагонов, осторожно приблизились к позиции Кравцова.

Тот все видел сверху. Дождавшись, когда подойдут, свесился над краем крыши:

– Работяг успокоил, все в порядке. Спать будут до утра.

Лавров указал на устройство связи. Назвал волну и дал понять, что переговариваться следует только так, нечего шуметь и оставлять позицию. Кравцов все мигом понял и исчез из виду. Спустя несколько мгновений продолжил пояснять, через наушник уже:

– Засад не обнаружил, Батяня.

Никитин негромко чертыхнулся, вставил замечание:

– На нормальный язык перейди! Хочешь, чтобы в радиусе ста километров узнали?

Донеслось сердитое покашливание-сопение. Пошла «нормальная» речь:

– Небо чистое, без звезд. Прохожих нет. Соседку не видать.