Казаки-арии: Из Руси в Индию - Анатолий Фоменко

Между прочим, при описании битв «античности» как Махабхарата, так и многие другие «древнейшие» источники часто говорят об использовании «боевых слонов». В некоторых случаях, может быть, на полях сражений в Индии действительно появлялись настоящие слоны. Хотя, надо сказать, восторженные рассказы, например, Тита Ливия о том, будто «античное» войско Ганнибала СО СЛОНАМИ ПРЕОДОЛЕВАЛО СНЕЖНЫЕ ГОРНЫЕ ПЕРЕВАЛЫ В ЕВРОПЕЙСКИХ АЛЬПАХ, звучат весьма странно. Военные историки, тем не менее, серьезно и тщательно анализируют «античный» головокружительный опыт переброски слонов по крутым и горным тропинкам. На которых лежал глубокий снег или лед [33], т. 1,с. 110.

Но теперь, когда мы понимаем, что «античные битвы» — это сражения XIV–XVI веков, в голову приходит следующая простая мысль. В некоторых случаях — а может быть даже и во многих — под «боевыми слонами» в старых летописях имелись в виду пушки. Известно, что средневековые орудия иногда назывались именами животных. Например, были пушки под названием «свинья», рис. 1.69, под названием «Лев», рис. 1.44в и т. п. На стволах пушек могли отливать изображения тех или иных свирепых существ, см. например, рис. 1.37а и рис. 1.37б. В целом, понятно, откуда взялись такие прозвища. Скажем, взбешенный кабан очень агрессивен. Иногда вслепую бросается вперед, не разбирая дороги. Но если были СВИНЬИ-пушки, и ЛЬВЫ-пушки, то почему бы не существовать и пушкам-СЛОНАМ? Разъяренный слон тоже очень опасное животное. Может быть, даже пострашнее кабана. Далее, в книге «Библейская Русь», гл. 4:10, мы показали, что в Библии пушки назывались «змеями». Вероятно потому, что змея опасна. И последнее замечание. Какая особенность слона сразу обращает на себя внимание? Хобот. Но ведь хорошо известно, что ствол орудия иногда называли «хоботом».

Рис. 1.69. «Легкое артиллерийское орудие XVI века „СВИНЬЯ“. По сравнению с кулевриной обладала большой дальностью стрельбы» [46], кн. 2, с. 216.

Пушки через горные перевалы Альп протащить можно. Это сделал в свое время выдающийся полководец А. В. Суворов. А вот живых слонов, надо думать, даже Александру Васильевичу не удалось бы перебросить через заснеженные Альпы. Так что «античный» Тит Ливий говорил, скорее всего, не настоящих живых слонах, а о пушках.

В связи с этим стоит отметить, что в Махабхарате для обозначения «слона» используется слово падат, другим значением которого является «змея», «змий»! [77], т. 6, с. 555. Как справедливо отмечает Б.Л. Смирнов, использование в обоих случаях ОДНОГО И ТОГО ЖЕ СЛОВА объясняется, скорее всего, «по ассоциации хобота-змея» [77], т. 6, с. 555. Так что в подлиннике Махабхараты слово падат означало, вероятно, змея-пушка со стволом-хоботом. Повторим, что «змеями» пушки назывались и в Библии, см. подробности в книге «Библейская Русь», гл. 4:10. Далее, в Махабхарате употребляется слово КАЛИНГА = слон, змея [77], т. 6, с. 589. То есть опять-таки одним и тем же словом обозначается и СЛОН и ЗМЕЯ. Между прочим, может быть, санскритское КАЛИНГА первоначально означало КАЛИТЬ, НАКАЛ, НАКАЛИТЬ или КАЛЕНЫЙ ОГОНЬ, что хорошо отвечает образу пушки, извергающей пламя, огонь, раскаленную картечь.

Теперь становятся ясными и такие, например, сцены из «античной» Махабхараты: «Произошла свирепая и страшная битва МЕЖДУ СЛОНАМИ… И в то время как они соприкасались своими телами и терлись друг о друга, ВОЗНИК ОГОНЬ, СМЕШАННЫЙ С ДЫМОМ от (такого) трения множества бивней о бивни… Они из-за ОГНЯ, ПОРОЖДЕННОГО ИХ БИВНЯМИ, ВЫГЛЯДЕЛИ ПОДОБНО ОБЛАКАМ, В СОПРОВОЖДЕНИИ МОЛНИИ, ЗАПОЛНИВШИХ НЕБОСВОД» [85], с. 51. Совершенно ясно, что описано пушечное сражение. Поздний редактор, стараясь хоть как-то затушевать орудийный грохот, звучащий со страниц Эпоса, вставил нелепое пояснение, будто огонь, произошел от «трения слонов телами». Историки упорно стараются не замечать подобных мест. Лишь наиболее критически настроенные из них начинают рассуждать о «гиперболизации». Дескать, нельзя понимать древних авторов буквально. Надо делать скидку на их необразованность и пещерную дремучесть. Усомнимся. По нашему мнению, никакой «гиперболизации» тут нет. Все проще. «Слоны» — это огнестрельные пушки. А «бивни», ИЗВЕРГАЮЩИЕ ОГОНЬ, — орудийные стволы-хоботы. Надо лишь изменить хронологию, и все встанет на свои места. Многочисленные якобы преувеличенные описания «античного» Эпоса сразу превратятся во вполне реальные картины средневековых пушечных сражений.

Подчеркнем, что подобные «огнестрельные мотивы» заполняют СОТНИ СТРАНИЦ Махабхараты. В этом отношении особенно показательна книга «Дронапарва» [85]. Уже хотя бы отсюда видно, какое глубокое впечатление производили пушки ариев = юриев не только на население колонизируемых земель, но и на летописцев самих ариев = юриев. Невозможно процитировать здесь все такие фрагменты. Мы ограничимся лишь отдельными примерами.

Теперь мы понимаем, почему в арийской Индии существовали две военные науки: «обычная» и «особая». При этом «особая наука владения оружием… СЧИТАЛАСЬ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫМ ИСКУССТВОМ» [82], с. 158. Под особой наукой понималось, скорее всего, искусство владения огнестрельным оружием. В эпоху, когда новое и поразительное оружие было еще окружено ореолом таинственности, мастера «огненного боя» — пушкари — рассматривались, вероятно, как обладающие сверхъестественными познаниями. «В Адипарве Махабхараты (121. 21–22) рассказывается о том, что по просьбе брахмана Дроны Парашурама… отдал ему все свое оружие и передал навыки военной науки. Дрона обращается к нему со словами: „Благоволи же… отдать мне все без исключения виды оружия ВМЕСТЕ С ЗАКЛИНАНИЯМИ И ТАЙНАМИ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ“» [82], с. 158.

«ТАЙНУ ПРИМЕНЕНИЯ» обычного меча вряд ли нужно было специально хранить в секрете. Меч был распространенным оружием. И многие владели искусством боя на мечах. А вот тайну приготовления пороха, картечи, правильной стрельбы из орудий и т. п. действительно следовало долго изучать и тщательно охранять от противника. Пока это оружие оставалось сравнительно новым, им владели немногие и секреты тщательно охранялись.

Недаром постоянно подчеркивается, что науке «о божественном оружии» в Индии была «придана МИСТИЧЕСКАЯ ОБОЛОЧКА, постигший же науку считался ОБЛАДАТЕЛЕМ сверхъестественных сил. Если бы Арджуна, главный герой Махабхараты, не изучил у своего отца — бога Индры (и других богов) различных видов БОЖЕСТВЕННОГО ОРУЖИЯ и не овладел тайнами их применения, то победа его, а вместе и войск пандавов, не была бы обеспечена» [82], с. 159–160.

Одна из самых больших книг Махабхараты — «Дронапарва» [85] — рассказывает о великой битве на поле Курукшетре [85], с. 461, то есть о Куликовской битве, как мы начинаем понимать. Однако стоит обратить внимание на следующий важный факт. На страницах Дронапарвы, наряду с главным стержнем повествования, разворачиваются сражения, в которых участвуют самые различные народы и племена. Список их названий и имен их героев довольно длинен. Как и библейская книга Иисуса Навина, огромная арийская Дронапарва, занимающая примерно 500 страниц современного плотного мелкого текста в книге крупного формата, посвящена описанию МНОЖЕСТВА БИТВ. Ее так и называют — «Книга баталий» [85], с. 460.

Сегодня считается, что все эти многочисленные схватки являются лишь составными частями великой битвы на поле Курукшетра. Но верно ли это? Что если в повествование о главном сражении Эпоса вплетены сведения о других войнах, происходивших в других местах и в другое время? Некоторая схожесть структуры библейской книги Иисуса Навина и арийской Дронапарвы наводит на мысль, что в Дронапарву, в седьмую книгу индийского Эпоса, попали события из эпохи, последовавшей за Куликовской битвой 1380 года, а именно — из эпохи османского-атаманского завоевания XV–XVI веков. Которое в некоторых летописях было названо завоеванием «земли обетованной». В частности, описано, вероятно, и повторное покорение османами-атаманами полуострова Индостан. А также — других, быть может, соседних с ним стран. Причем, это уже не колонизация, не простое продвижение ариев = юриев на малозаселенные, пустующие земли (как это было в XIV веке). О тех сравнительно мирных событиях повествуют другие книги Эпоса и Рамаяны. Дронапарва же рисует мрачные картины яростных столкновений. Где обе стороны уверенно владеют оружием, одинаково хорошо умеют сражаться. И у тех и у других есть пушки. Воины бьются до последнего. Потомки ордынцев первой волны сошлись с ордынцами второй, вновь накатывающейся волны завоевания.

Вот, например, описание финала одной из баталий: «(Воистину, Партха) заставил течь там свирепую реку, чьи стремительные потоки состоят из обильной крови. (Убитые) пехотинцы и кони, колесницы и слоны заменяли ей запруженные ими переходы через нее, ливни выпущенных стрел служили ей плотами, а волосы воинов составляли ее мох и прибрежную траву; ТЮРБАНЫ же воинов заменяли ей мелких рыб» [85], с. 161. И далее: «Неисчислимые безглавые туловища, еще встающие (сгоряча), были видны… повсюду в той СВИРЕПОЙ СХВАТКЕ» [85], с. 171. И далее: «Тот непреодолимый и неизмеримый океан колесниц, беспредельный и невозмутимый, где стрелы заменяют ему волны, а знамена — водовороты, где слоны служат ему крокодилами, а пехотинцы заменяют бесчисленных рыб… а раны и увечья заменяют ему грязь, (тот океан), покрытый ТЮРБАНАМИ (воинов) вместо черепах…» [85], с. 178. И далее: «В той ужаснейшей реке (крови — Авт.) стрелы заменяли мелких рыб, а копья и дротики — свирепых змей, мозг и мясо служили густой трясиной, а вместо лодок плавали безглавые тела» [85], с. 325.