Мир Александра Галича. В будни и в праздники - Елена П. Бестужева

равных пропорциях составляли ароматичные табаки сорта 3-го А и 3-го Б, 80 % − скелетные табаки, тоже в определённой пропорции, которую приводить не стану, дабы не загружать пространство страницы лишними цифрами, но о размерах следует упомянуть: диаметр 8,2 мм, длина курки 32 мм, длина мундштука 40 мм. Покороче и потоньше «Беломора», а рядом с «Казбеком» попросту недомерок-окороток. И цена ему соответствующая.

Так что в день полпачки «Севера» – недорого, 7 копеек. Хотя − с чем сравнивать. В метро или в автобусе поездка – 5 копеек, на троллейбусе (почему это «на»? загадка) – 4 копейки, как ни экономь, не хватит. Зато на трамвае можно съездить и туда, и обратно, и копейка ещё останется про запас, а трамвай в шестидесятых годах представлялся самым-самым комфортным способом езды. Нет, самым покойным, даже безмятежным. На трамвае хорошо было ехать, ни о чём не думая, просто смотря в окно, он казался чудесным, почти волшебным транспортом. Об этом есть и фильм – «Трамвай в другие города».

Впрочем, тогда, в шестидесятых, не оставалось места отчаянию. Верили, что всё к повернётся к лучшему, всё наладится, только б не было войны. Только б не было войны.

Баллада о прибавочной стоимости

Призрак бродит по Европе,

призрак коммунизма…

Я научность марксистскую пестовал,

Даже точками в строчке не брезговал.

Запятым по пятам, а не дуриком,

Изучал «Капитал» с «Анти-Дюрингом».

Не стесняясь мужским своим признаком,

Наряжался на праздники «Призраком»,

И повсюду, где устно, где письменно,

Утверждал я, что всё это истинно.

От сих до сих, от сих до сих,

От сих до сих,

И пусть я псих, а кто не псих?

А вы не псих?

Но недавно случилась история —

Я купил радиолу «Эстония»,

И в свободный часок на полчасика

Я прилёг позабавиться классикой.

Ну, гремела та самая опера,

Где Кармен свово бросила опера,

А когда откричал Эскамилиё,

Вдруг свое я услышал фамилиё.

Ну, чёрт-те что, ну, чёрт-те что,

Ну, чёрт-те что!

Кому смешно, мне не смешно.

А вам смешно?

Гражданин, мол, такой-то и далее —

Померла у вас тётка в Фингалии,

И по делу той тёти Калерии

Ожидают вас в Инюрколлегии.

Ох, и вскинулся я прямо на дыбы:

Ох, не надо бы вслух, ох, не надо бы!

Больно тема какая-то склизкая,

Не марксистская, ох, не марксистская!

Ну прямо срам, ну, прямо срам,

Ну, стыд и срам!

А я-то сам почти что зам!

А вы не зам?

Ну, промаялся ночь как в холере я,

Подвела меня падла Калерия!

Ну, жена тоже плачет, печалится —

Культ – не культ, а чего не случается?!

Ну, бельишко в портфель, щётка, мыльница, —

Если сразу возьмут, чтоб не мыкаться.

Ну, являюсь, дрожу аж по потрохи,

А они меня чуть что не под руки.

И смех, и шум, и смех, и шум,

И смех, и шум!

А я стою – и ни бум-бум.

А вы – бум-бум?

Первым делом у нас – совещание,

Зачитали мне вслух завещание —

Мол, такая-то, имя и отчество,

В трезвой памяти, всё честью по чести,

Завещаю, мол землю и фабрику

Не супругу, засранцу и бабнику,

А родной мой племянник Володечка

Пусть владеет всем тем на здоровьечко!

Вот это да, вот это да,

Вот это да!

Выходит так, что мне – туда!

А вам куда?

Ну, являюсь на службу я в пятницу,

Посылаю начальство я в задницу,

Мол, привет, по добру, по спокойненьку,

Ваши сто мне, как насморк покойнику!

Пью субботу я, пью воскресение,

Чуть посплю – и опять в окосение.

Пью за родину, и за не родину,

И вечную память за тётину.

Ну, пью и пью, а после счёт,

А после счёт,

А мне б не счёт, а мне б ещё.

И вам ещё?!

В общем, я за усопшую тётеньку

Пропил с книжки последнюю сотенку,

А как встал, так друзья мои, бражники,

Прямо все как один, за бумажники:

– Дорогой ты наш, бархатный, саржевый,

Ты не брезговай, Вова, одалживай!

Мол, сочтёмся когда-нибудь дружбою,

Мол, пришлёшь нам, что будет ненужное.

Ну, если так, то гран мерси,

То гран мерси,

А я за это вам – джерси.

И вам – джерси.

Наодалживал, в общем, до тыщи я,

Я ж отдам, слава богу, не нищий я,

А уж с тыщи-то рад расстараться я —

И пошла ходуном ресторация…

С контрабаса на галстук – басовую!

Не «Столичную» пьём, а «Особую»!

И какие-то две с перманентиком

Все назвать норовят меня Эдиком.

Гуляем день, гуляем ночь,

И снова ночь,

А я не прочь, и вы не прочь,

И все не прочь.

С воскресенья и до воскресения

Шло у нас вот такое веселие,

А очухался чуть к понедельнику,

Сел глядеть передачу по телеку.

Сообщает мне дикторша новости

Про успехи в космической области,

А потом:

– Передаем сообщение из-за границы. Революция в Фингалии! Первый декрет народной власти – о национализации земель, фабрик, заводов и всех прочих промышленных предприятий. Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют братский народ Фингалии со славной победой!

Я гляжу на экран, как на рвотное,

То есть как это так, всё народное?!

Это ж наше, кричу, с тётей Калею,

Я ж за этим собрался в Фингалию!

Негодяи, бандиты, нахалы вы!

Это всё, я кричу, штучки Карловы!

Ох, нет на свете печальнее повести,

Чем