Марш обреченных (СИ) - Злобин Михаил

Слегка пошатываясь, я поднялся с обезображенного трупа и развернулся к притихшему отроку. Он всё еще оставался жив, хотя и старался прикинуться покойником. Однако мне нужен был мой нож…

Веки недомерка подрагивали при каждом моем шаге. Иногда он даже заметно жмурился. Потому принять его за мертвого мог разве что полный кретин. И когда малец догадался, что его «великолепная» игра провалилась, он жалобно заскулил:

— П-п-пожалуйста, милостивый эк-к-кселенс… сжальтесь… я не хот-тел, это они меня з-заставляли заниматься т-т-таким… Я ч-ч-честный ч-ч-человек, я буду трудиться! Т-т-только не н-н-адо… п-п-пощадит-те…

Но я не слышал его. В ушах всё еще звенел предсмертный крик сгорающего заживо разбойника, затмевая остальные звуки.

Беспардонно перевернув пацана на живот, я упер ступню ему в поясницу, а затем с некоторым усилием выдернул засевший под лопаткой клинок. Кажется, малолетний негодяй что-то вскрикнул. И я задумался, что делать с ним дальше. Однако сам он, по-видимому, принял мою нерешительность за милосердие.

— Сп-пасибо! Спас-с-сибо, экселенс! — грабитель умоляюще сложил ладони на груди. — У вас добрая душа и огр-р-ромное сердце! Я готов ради вас… хшса-ч-ч-ша-а…

Глаза юноши недоуменно расширились, когда вместо привычных слов из его глотки вырвалось тихое неразборчивое шипение. Он с ужасом посмотрел на зажатый в моей руке нож, а затем неверяще принялся ощупывать своё распоротое до самого позвоночника горло. Отрок попытался закричать, но изо рта у него вырвался только противный булькающий звук в сопровождении фонтана ярко-алой крови.

Мне не хотелось смотреть на его агонию. Поэтому я, оставляя позади перебитое семейство разбойников, нетвердой походкой побрел к безмятежно пощипывающей траву Мурашке. Этот день я запомню надолго, ведь он навсегда связал Александра Горюнова с Ризантом нор Адамастро. Сегодня мы оба впервые отняли чью-то жизнь…

Глава 16

Следующий постоялый двор, ставший очередным моим прибежищем на грядущую ночь, сильно отличался от первого. Здесь мало того, что было шумно, как в кабаках Клесдена. Так еще и публика подобралась вполне обеспеченная. Не меньше половины присутствующих были состоятельными купцами, одетыми в дорогую парчу. В углу сидела группа наемников крайне воинственного и сурового вида. Причем, их снаряжение даже с моей дилетантской точки зрения выглядело значительно дороже, нежели моё. Эти ребята не расставались с доспехами и оружием во время трапезы. А потому я имел возможность подробно рассмотреть их искусно украшенные гравировкой и орнаментами нагрудники. Такие незазорно и дворянину носить.

В другой половине зала обосновались высокородные — представители двух или трех семей с многочисленными сопровождающими. Их вычурные кареты я приметил сразу, как только въехал на подворье. И, судя по всему, они бежали откуда-то с запада. Возможно, спешили убраться подальше от пожара войны.

Ну а я тихонько сидел у стенки и задумчиво цедил местное вино, стараясь не заглядывать в свою кружку. Вид этого рубинового напитка воскрешал в моей памяти сцены ожесточенной драки, произошедшей с троицей разбойников. Но не то чтоб я рефлексировал по поводу того, что на моем счету теперь повисли три загубленные жизни. Нет, разумом я понимал, что поступил правильно. И в этом мире меня за содеянное никто даже не осудит. Ни народ, ни власть. Однако видение кровавых сцен все равно выбивали из колеи. Стоило мне только оказаться в тишине, как в ушах звучало омерзительное влажное хлюпанье распоротой глотки и скрежет стали, царапающей по позвоночнику. Ну или пронзительный визг заживо сгорающего патлатого лиходея с кистенем. Наверное, я потому и оставался в общем зале, а не шел отдыхать в комнату, чтобы не находиться наедине со своими мыслями.

Бр-р-р! Правы оказались те, кто говорил, что у совершившего убийство нормального человека может и крыша подпрыгнуть. После такого попросту невозможно остаться самим собой. Ох, кто бы знал, как мне не хочется двинуться по фазе на почве переживаний. А это вполне может случиться, если я не взбодрюсь. Да и в целом не тот здесь мир, чтобы позволять себе раскисать. Но как мне встряхнуться? Хм… имеется у меня в загашнике верный способ, который в прошлой жизни всегда помогал выбираться из объятий черной хандры. Думаю, он сработает и сейчас.

Залпом опрокинув в себя нестерпимо отдающее брагой вино, я звучно припечатал стаканом по столешнице и порывисто встал. Мое резкое движение привлекло внимание нескольких посетителей. А когда люди заметили, как я направился к группе наемников, народ предвкушающе притих. Наверное, решили, что я сейчас драку буду затевать.

— Тебе чего надо, желтоглазый? — неприветливо встретил меня воин с наголо выбритой головой.

— Если жизнь дорога, исчезни, — в том же тоне вторил ему товарищ с кривым фиолетовым шрамом на лбу.

Остальные двое лишь поддержали друзей согласными кивками, и выразительно провели пальцами по эфесам мечей.

— Не нужно агрессии, почтенные экселенсы! — обезоруживающе улыбнулся я им. — Вижу, вы многое успели пройти и многое повидать. Война смотрит на меня вашими глазами. Боюсь, что вскоре то же самое грозит и мне…

— Тьфу, хорош заливаться! — сплюнул мне под ноги лысый наемник. — Говори, чего хотел, и проваливай!

— Как насчет того, чтобы помериться удачей? — я проигнорировал нарочитую грубость собеседников и попытался их заинтриговать.

В моей руке словно по волшебству появилась серебряная монета. Я эффектной волной прокатил ее по всем пальцам от указательного до мизинца, а затем заставил исчезнуть, скинув её неуловимым движением в рукав. И непритязательная средневековая публика от такого маленького фокуса аж рты пораскрывала. Ну ей богу, как деревенские детишки в парке аттракционов!

Наемники переглянулись, после чего тип со шрамом молча подвинулся на лавке, освобождая для меня место. Я сей жест расценил как приглашение, а потому без всяких экивоков приземлился за стол.

— Занятно. А еще чего могёшь? — уже совсем другим голосом обратился ко мне бритоголовый.

— Азартные игры любите? — подмигнул я новым приятелям.

— Спрашиваешь! — рассмеялись они.

— Трактирщик! Неси мне и моим друзьям вина! Да орехов нечищеных захвати! — прокричал я в сторону стойки.

— Орехов? — синхронно скривились физиономии наемников. — Лучше пусть еще мяса пожарят!

— А мы их есть не будем. Это для игры, — пояснил я.

Четверка воинов снова переглянулась, но спорить не стала. И когда принесли заказ, я сначала заботливо подлил своим соседям вина, и затем уже взял пару орехов. Внешне они напоминали грецкие, только у этих толстая скорлупа не имела бороздок и неровностей, а была совершенно гладкой. Под заинтересованными взглядами воинов я рукояткой верного ножа аккуратно расколол орехи. А после отщипнул от хлеба кусок мякоти из которой скатал маленький упругий комочек. Ну вот и настало время познакомить аборигенов с нехитрой игрой в наперстки!

— Смотрите, правила простые. Я кладу сюда вот этот шарик, — объявил я, накрывая спрессованный мякиш половинкой скорлупки, — а потом двигаю вот таким образом…

Подчеркнуто медленно мои руки принялись перемещать подобие наперстков по столу, меняя их местами.

— А теперь, почтенные экселенсы, вам нужно угадать: где находится шарик?

Наемники глянули на меня, как на идиота. И тот, кого я посчитал за предводителя, уверенно ткнул пальцем в самую правую половинку ореха:

— Да вот здесь он! Ты что, нас совсем за дурней держишь?

— Ха-ха, а вы очень внимательны, господа! — наигранно рассмеялся я. — Шарик действительно тут!

В качестве подтверждения, я приподнял импровизированный наперсток, демонстрируя скатанный мякиш.

— Ну и в чем смысл такой глупой игры? — разочарованно подал голос молчавший доселе воин.

— О, вы хотите усложнить? — задорно прищурился я. — Ну хорошо! Тогда ставлю десять серебрушек, что в следующий раз вы не угадаете правильно!