История короля Ричарда I Львиное Сердце - Александр Грановский

19 декабря на море у Мессины разразился страшный шторм. Пошел ко дну один из кораблей Ричарда, пораженный молнией. Ураганный ветер вызвал оползни и большие разрушения в городе. Уж не предупреждение ли это свыше?

Перед Рождеством Ричард принес покаяние за неправедную жизнь. В присутствии архиепископов и епископов, обнажившись по пояс и став на колени, Ричард читал молитвы и отбивал поклоны, в то время, как его стегали тремя плетьми. Подобные поступки не были новостью в роду Анжу. Фульк III Черный, граф Анжуйский, буйный предок Ричарда приказал бичевать себя у Гроба Господня в начале XI века и даже в религиозном экстазе откусил при этом кусок камня, который привез на родину. Генрих II несколько раз приказывал бить себя плетьми на могиле Бекета. Как нам кажется, со стороны Ричарда это был акт очищения перед предстоящим крестовым походом. Связывать самобичевание Ричарда с его якобы гомосексуализмом, как нам кажется, нет никаких оснований[6].

Рождество Ричард отпраздновал во вновь построенном замке, где щедро одаривал подданных подарками и деньгами. Был приглашен и Филипп, выпросивший у Ричарда несколько кораблей.

В январе по приглашению Ричарда прибыл знаменитый Иоахим Флорский, аббат-цистерцианец, живший отшельником в Калабрии, чьи идеи дожили вплоть до XIX века, предшествуя теории «научного» коммунизма. Выдающийся мыслитель Средневековья, он считал, что обнаружил скрытое значение Библии и особенно книги Откровения Иоанна Богослова, с помощью чего якобы может предсказывать будущее. Всемирную историю он делил на три эры, соответствующие трем лицам Троицы. Грядущая эра Святого Духа будет характеризоваться, по мнению Иоахима, воцарением на земле свободы, любви и мира и должна начаться где-то между 1200 и 1260 годами.

Все это очень заинтересовало Ричарда. По словам Роджера из Ховдена, «он и его приближенные наслаждались услышанным». Среди слушателей было несколько архиепископов и епископов, а также «много иных почетных лиц, как клириков, так и мирян». В числе семи главных гонителей Церкви двумя последними Иоахим назвал Салах ад-Дина и антихриста и предсказал скорый конец Салах ад-Дина и освобождение Иерусалима. «Бог дарует тебе, - сказал он Ричарду, - победу над врагами твоими и прославит твое имя в вечности». Однако после гибели Салах ад-Дина придет седьмой гонитель - антихрист. По словам Иоахима, антихрист родится в Риме и завладеет папским престолом. В ответ Ричард высказал предположение (может быть, в шутку), что антихрист мог уже родиться в лице папы Климента III. По мнению же самого Ричарда, антихрист должен родиться в Вавилоне (Каире) или Антиохии, править из Иерусалима в течение трех с половиной лет, и после его смерти Бог дарует 60 дней, чтобы совращенные им успели раскаяться. В ответ на это отшельник предложил Ричарду ограничиться войной, а истолкование Библии оставить тем, кто посвящен в ее секреты.

Мысли Иоахима о пришествии антихриста вызвали разногласия среди аудитории. «Многие из духовенства, люди мудрые и сведущие в божественных писаниях, пытались доказать противное, и то тут, то там предлагались различные мнения; однако спор по этому вопросу так и не был закончен», - пишет хронист Роджер из Ховдена.

Уильяма, архиепископа Монреальского, англичанина по рождению, много способствовавшего возведению на трон Танкреда и заключению мирного договора с крестоносцами, в январе 1191 года Ричард сделал своим кандидатом на пост архиепископа Кентерберийского после того, как в ноябре 1190 года под Акрой умер архиепископ Балдуин.

Вынужденное бездействие вызывало раздражение. На Сретение 2 февраля, после праздничного обеда, когда Ричард ехал верхом во главе своей свиты и свиты Филиппа, навстречу попался крестьянин с ослом, груженным вязанками длинного камыша. Рыцари моментально расхватали вязанку и начали в шутку сражаться на тростинах. Противником Ричарда оказался старый знакомец де Бар. Вспомнилась былая вражда, и игра закончилась ссорой. Ричард пытался вышибить Гийома из седла, и тот удержался, только ухватившись за шею коня. Король в ярости закричал, что считает его врагом, и советовал не попадаться ему на глаза. Многократные просьбы Филиппа и французских баронов за Гийома ни к чему не привели. Только позже, когда к королю и баронам присоединились архиепископы и епископы, Ричард согласился не трогать де Бара на время крестового похода. В этом случае Филипп явно играл на публику, демонстрируя отсутствие гордости ради общего дела в противоположность несносному характеру Ричарда. (Выдвигая финансовые требования, Филипп не был таким смиренным.)

Получив к этому времени много жалоб на верховного юстициария и канцлера Лоншана, Ричард решает послать в Англию Готье, архиепископа Руанского.

В этом же месяце начали окончательно портиться отношения между королями: к Ричарду должна была прибыть невеста, и слухи об этом, видимо, дошли до Филиппа. В сопровождении 70-летней королевы Алиеноры, приезжавшей за ней в Наварру, и графа Филиппа Фландрского в январе 1191 года Беренгьера прибыла в Ломбардию. В это время там уже находился германский король Генрих, шедший за наследством жены в Южную Италию. 20 января в Лоди близ Милана состоялась встреча королевы Алиеноры с королем Генрихом. В конце февраля кортеж старой королевы и принцессы-невесты прибыл в Неаполь, и Ричард выслал несколько галер, чтобы доставить их в Мессину. Однако люди Танкреда разрешили взойти на борт только графу Филиппу. Алиеноре и Беренгьере поездка в Мессину была запрещена по причине многочисленности свиты и переполненности города.

Получив известие об этом, Ричард отправился к Танкреду за объяснением. Низкорослый, горбатый, похожий на обезьяну Танкред был хорошим военачальником и умным человеком. Встретившись 3 марта в Катании, короли провели вместе пять дней.

Опираясь на сообщение Роджера из Ховдена, можно нарисовать следующую картину. Танкред рассказал Ричарду, что Филипп предостерегал против него, уверял, что король Англии в нарушение договора планирует захватить его государство, и, в случае войны, обещал помощь против Ричарда. В виде доказательства Танкред предъявил письма Филиппа, переданные ему герцогом Бургундским. От себя скажем, что страх Танкреда мог быть усилен и многочисленностью свиты Алиеноры и ее встречей с королем Генрихом. Уж не замышляют ли германский и английский короли совместное нападение на него? Что касается побуждений Филиппа, тут тоже все ясно. Узнав о предстоящем приезде к Ричарду новой невесты, французский король превратился из недруга в злейшего врага. Почувствовав себя смертельно оскорбленным, он попытался напугать Танкреда захватническими планами английского короля и объединиться с ним против Ричарда. Не хотел ли он таким образом воспрепятствовать предстоящему браку Ричарда?