Кто ищет – найдет - Ливия Элиот

Будь оно все проклято! И за что только ему такие мучения?! Ситуация совершенно дурацкая – владельцу пансионата негде переночевать. Он раздраженно вздохнул. Чьи-то руки легли ему на плечи.

– Ты сегодня был настоящим героем, – прошептала Тина, – а герой заслуживает награды.

Он не посмел обернуться, потому что знал, чем все может закончиться.

– Встретимся в десять, – продолжала она, – но не опаздывай. Даже герои не должны заставлять даму ждать. Договорились?

– Да, – прохрипел Хант.

– Тина, ты же обещала, что подождешь. – Появление Кейт пришлось как нельзя кстати. Или некстати. – Хантер, мне нужно с вами поговорить. Дело очень важное.

– Хорошо, Кейт. Зайдите после обеда ко мне в кабинет. Или, если хотите, можно прогуляться.

– Ты не составишь нам компанию? – Кейт повернулась к Тине. – Я хочу попросить Хантера не подавать в полицию на Лемми и Тима.

– Но почему? Они же едва тебя не утопили!

– Ну, утонуть в вине… в этом есть что-то романтичное. К тому же я ведь забралась в их номер.

– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Тина. – Мне трудно разделить твою точку зрения.

На лестнице послышались шаги, коридоры наполнились голосами, а в фойе появились самые голодные, чета Биллингсов.

Кейт, заговорщически подмигнув Ханту, потащила Тину в столовую, а тот, постояв с минуту, неохотно потащился за ними, кляня себя за неосторожность и слабость. Нет, долго ему не выдержать, и, если ситуация не разрядится к вечеру, ночная осада его прикончит. Да и нельзя, черт возьми, постоянно находиться в состоянии напряжения! Эмоциям нужно давать выход. В конце концов, он мужчина со всеми соответствующими этому званию желаниями и потребностями, а не сексуальная марионетка.

Интересно, что хочет сообщить Кейт?

– Но ты не узнала его имя?

– Нет. Они называли его Уолдо. Насколько я поняла, этот Уолдо гипнотизер. Очень сильный. Не знаю, что он сделал с Тиной, но это что-то случилось в Барстоу. Во всяком случае, я так думаю. В парке. Мы гуляли там втроем, а потом Тина отстала. Зашла в палатку какой-то гадалки. Ее не было минут сорок, а когда мы встретились у выхода, она показалась мне… ну, немного странной. И она ничего не помнила.

Хантер побарабанил по столу.

– Что будем делать? – спросила Кейт.

– Пока не знаю. – Он поднялся. – Завтра я приглашу врача. Хорошего специалиста. Посмотрим, что скажет док, а потом уже будем решать. У меня такое чувство, что этот чудо-гипнотизер где-то здесь.

– А ты не думаешь, что Уолдо может попытаться… ну, что-то сделать с Тиной?

Хант вздохнул.

– Я о ней позабочусь.

Едва он вошел в комнату, как Тина неспешно поднялась с кровати и шагнула ему навстречу. Кружевной пеньюар из легкого натурального шелка соскользнул с ее плеч и с тихим шорохом разлился лужицей по ковру. Освещенная сзади настольной лампой, она предстала перед ним сказочной красавицей с золотисто-матовой кожей и чудными рассыпавшимися по плечам огненно-медными волосами. Она стояла, опустив руки и ничуть не смущаясь своей наготы, и глядела на него спокойными, серьезными глазами. Его взгляд пробежал по ней сверху донизу, от кроваво-красного цветка губ на бледном лице до полных, гордо устремленных вперед грудей, увенчанных кажущимися багровыми шапочками сосков, от загадочного, темного треугольника внизу живота до изящных щиколоток и маленьких, деликатных ступней.

Остаться равнодушным к столь впечатляющей демонстрации мог бы разве что слепой. Хант не был слепым, он был всего лишь мужчиной со всем полагающимся его полу набору реакций. И реакции последовали незамедлительно.

– Сегодня нам никто не помешает, – негромко, но твердо сказала она. – Ты готов? Раздевайся!

Готов? Всегда! К черту сомнения, опасения, тревоги! Чем раньше он сделает этот неизбежный шаг, тем лучше для них обоих. Проблемы можно отложить до завтра. Сейчас надо избавиться от мучительного, терзавшего его все последние дни напряжения. Генри предлагал успокоительное, но то, что предлагает Тина, во сто крат приятнее, надежнее и вернее. Тем более что он уже чувствовал приближение оргазма.

Эта ночь будет принадлежать им.

Целая гамма эмоций отразилась на его лице за несколько секунд, но Тина уловила главное, то, что осталось в конце: решительность и желание. Их взгляды встретились, и она увидела, как расширяются и темнеют его зрачки, как пульсирует жилка на виске. Она ощутила исходящий от него жар неукротимой страсти. Воздух в комнате словно сгустился. Казалось, еще немного – и они оба вспыхнут, как два живых факела, пропитанные одним и тем же горючим составом.

Сегодня они пройдут весь путь до конца. Хватит намеков, игр, шуток.

Хант торопливо расстегнул рубашку, бросил ее на пол, потом повернулся и запер дверь. Замок щелкнул, и Тина вздрогнула, как от выстрела.

Он снял джинсы и, оставшись в одних трусах, шагнул к ней.

Она замерла на мгновение, но, подчиняясь овладевшей ею силе, подалась навстречу.

Поцелуй начался медленно, как игра между двумя давними партнерами, хорошо представляющими силы друг друга, но впервые сошедшимися в открытой схватке. Тина ласкала его пахнущие апельсином губы горячим влажным ртом и чувствовала, как разливается внутри нее густой жар, как закипают и плавятся в этой раскатывающейся волне клеточки тела, как заволакивает мозг дурманящий туман и как отключаются, словно в испытывающей перегрузку системе, функции и блоки и вылетают предохранители. Как будто электрический разряд пробежал с сухим потрескиванием по позвоночнику и вывел из строя все, что не имело отношения к главной и единственной операции. Внешний мир растворился в накатывающих один за другим валах желания.

Хант принимал ее ласки сначала сдержанно, но потом со все большей отзывчивостью. Она провела рукой по его покрытой пружинящими колечками волос груди и довольно улыбнулась, ощутив ответную дрожь и получив осязаемое подтверждение своей власти над ним.

Какая женщина, получив власть, не использует ее себе во благо? Тина не была исключением – ей тут же захотелось большего. Ладонь скользнула ниже, задержалась на напрягшемся животе, опустилась еще немного и наткнулась на живое, дрожащее, упругое и твердое доказательство его желания.

– Боже, ты восхитительна, – прошептал Хант, лаская губами мочку ее уха.

По ее шее пробежали мурашки. Он медленно и глубоко вдохнул, словно пробуя ее запах, и двинулся вниз. Руки его становились все требовательнее. Изучив рельеф спины, они сместились ниже, остановились на ягодицах, прогладили бедра. Тела их одновременно устремились вперед, и контакт отозвался новой, еще более сильной вспышкой. Груди потяжелели, наливаясь желанием. Соски превратились в пики, отчаянно, бесстыдно требовавшие внимания – прикосновения пальцев или, еще лучше, изысканных ласк более тонкого инструмента.