Поцелуй охотника - Вероника Дуглас

— Она не убьет меня, — сказала Саманта низким, вибрирующим от предупреждения голосом. — Она верит в слова оракула, что у меня есть сила поставить тебя на колени. Она ни за что не причинит мне вреда, когда это поставлено на карту.

Я резко втянул воздух. Айанна рассказала ей? Сколько?

Глаза Саманты сузились, превратившись в узкие щелочки.

— Ты знал об этом, не так ли? Черт возьми. Она так и подозревала. Так вот почему ты так отчаянно пытаешься контролировать меня? Чтобы не дать мне попасть в ее руки или развить мою магию?

— Я знал, но…

— Но ничего. Ты солгал о том, что я фейри, и ты солгал об этом. Чего еще ты мне не рассказывал?

Так много всего.

Что мысль о ней там, запертой во владениях королевы, доводила меня до грани безумия. Я хотел, чтобы она вернулась, не только из-за какого-то пророчества или даже только из-за лунного осколка, но и потому, что я был лучшим человеком, когда она была рядом.

Во мне вспыхнуло отчаяние, и мне захотелось ударить кулаком в стену.

— Да, я знал, но, хотя я и не рассказывал тебе об оракуле, королева скрывает от тебя половину информации, чтобы дать тебе ложное чувство безопасности.

На ее лице промелькнуло возмущение.

— Какая вторая половина?

— Та, из-за которой она убьет тебя, — я прислонился к стене, скрестив руки на груди. — По словам оракула, ты как монета, стоящая на ребре. Если упадёшь в одну сторону, у тебя будет сила поставить меня на колени и связать. Если ты упадешь в другую сторону, у тебя будет сила освободить меня.

Ее глаза расширились.

— Так вот почему ты так отчаянно хочешь меня?

— Я хотел свободы тысячу лет, но я бы предпочел вечно видеть, как ты кружишься, словно нимфа, танцующая на берегу реки. Королева, однако, скорее убьет тебя, чем воспользуется малейшим шансом, который ты выберешь, чтобы освободить меня. Сарион сказал мне то же самое. Вот почему она послала убийц.

— Черт.

Я оттолкнулся от стены и шагнул вперед, пока нас не разделили считанные дюймы.

— Если королева когда-нибудь узнает, что ты добровольно решила исцелить меня, или что мы можем вот так разговаривать, она найдет способ нарушить ваш договор и обезглавит тебя в одно мгновение. Оракул — это не твой щит, это твой смертный приговор.

Краска немного отхлынула от ее лица.

— Что мне теперь делать?

— Беги. Я найду способ помочь тебе выбраться из Страны Грез. Я даже заключу договор никогда не преследовать тебя. Просто беги.

— Нет, — прорычала она, и я отступил.

Убежденность в ее голосе была подобна удару молотка, пробивающего камень.

— Мне надоело убегать. Я буду… — ее голос сорвался, скованный чарами Аурена. — Я сделаю то, зачем пришла.

— Саманта…

— Это больше, чем я, — она подняла взгляд, решительный и безжалостный. — Я живу взаймы, Кейден. Если королева убьет меня, ты тоже будешь в безопасности от меня, так что не стоит возражать.

— Я не позволю этому случиться! — я зарычал, когда волк внутри меня приблизился к поверхности. Мое тело тряслось, и тени клубились вокруг меня, как пламя лесного пожара. — Что такого важного, что ты так рискуешь собой?

К черту моего брата и его заклинание затыкания рта. Я работал в слепую.

— Я здесь, чтобы защищать Страну Грез, Кейден. Всю её. Ты должен понимать, что это значит. Если есть что-то, что ты любишь в ней, тогда помоги мне. Доверься мне. Перестань бороться со мной.

Ее голос звенел от страсти, которая скручивала мою душу, и комната давила на меня невозможной, неизбежной тяжестью. Могла ли она делать это ради моего народа?

Я увидел правду в ней давным-давно, в Дирхейвене. В глубине души она была свирепой защитницей — своей матери, своего народа и даже моих оборотней.

Просто не себя.

Я должен был бы стать ее защитником.

Даже если я еще не понимаю ее цели, я буду ее союзником, как и сказала Мел, что мне нужно им быть.

Я начал расхаживать по комнате, как зверь в клетке. Беспомощность моего положения бушевала во мне, жестокая шутка Судьбы. Но я бы нашел способ помочь. Я был бы наблюдателем в тени. Голосом совета.

— Фейри безжалостны. Они будут следить за всем, что ты делаешь, и оценивать все, что ты говоришь. По крайней мере, нападение на карету убедит их, что я снова пытаюсь убить или захватить тебя в плен.

— Я знаю. Я буду осторожна.

Мой пристальный взгляд метнулся к ней.

— Ты назвала меня Кейденом. Может, в этой комнате безопасно, а может, и нет. В любом случае, ты никогда больше не должна называть меня по имени, даже наедине. В тот момент, когда ты это сделаешь, ты выдашь связь, которую фейри не проигнорируют. Они удивятся, почему мы обращаемся друг к другу по имени, потому что никто, кроме Аурена и моего двора, не называет меня так.

Она закрыла глаза и потерла виски.

— Черт. Ты прав.

— Хотя я и буду помогать тебе, ты никогда не должна думать обо мне как о союзнике. Никогда не думай о нашем поцелуе или о времени, которое ты потратила на мое исцеление. Тебе нужно доказать им, что ты ненавидишь меня всеми фибрами своего существа, а это значит, что ты должна жить с этой ненавистью. Думай обо всем жестоком и ужасном, что я сделал с тобой — заточении, Мэджик-Сайд, нападении на тебя, — пока ты больше не сможешь думать обо мне без отвращения. Сделай это своим щитом.

Она отвела взгляд и, в конце концов, кивнула, хотя в этом чувствовалось раскаяние.

— Значит ли это, что у нас новое перемирие? Что ты собираешься мне помочь?

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе достичь твоей цели и вытащить тебя и твою мать из владений королевы живыми.

— В обмен на что?

— Твое доверие, — я скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене. — Тебе нужно прислушиваться к моим советам и быть осторожной.

— Что касается доверия, посмотрим. Но я буду осторожна.

Это было все, на что я мог надеяться. Доверие нужно было заслужить, и я знал, с чего начать.

— Королева знает о лунном камне? — спросил я. — Его присутствие подвергает тебя опасности.

Она прищурилась.

— Я не говорила ей об этом. Может быть, это сделал Аурен. А что?

Я подошел ближе.

— Ты должна найти способ защитить его. Не позволяй никому во дворце знать о его существовании. Айанна могла бы украсть его