Несовместимость - Илана Л

я, – y меня нет веревок и оков, – резко развернулась к ней, показывая свои руки, – я не держу его, Аня. Если Рома решит уйти к тебе, останавливать не стану, – я делала неимоверные усилия, чтобы не расплакаться. Не увидит она моей слабости!

В полном отчаянии прислонилась к стене. Ноги перестали держать, требовалась опора.

– Вот и правильно! В твоем положении уже ничто не поможет. Начинай собирать свои вещи, - прошипела она.

– Аня...

– Дорогая, ты не представляешь, как мне жаль тебя! – она высокомерно посмотрела на меня, весело рассмеялась, – думаешь ты первая его любовница? У него, таких как ты, было достаточно.

– Таких как я?

– Ну, конечно, дурочка. За три года брака я научилась закрывать глаза на эту его мужскую слабость… И после того, как родится ребенок, ему будет уже не до шашней, – с воодушевлением, необычайной радостью произнесла Аня. Не стушевалась, подняла вверх подбородок.

Я видела с какой ненавистью она произносила каждое слово, старалась задеть меня побольнее.

По телу от ее слов прошел озноб.

Прикрыла глаза, рукой дотронулась до лба.

– А ребенка моего тебе не жалко? – снова удар под дых.

Господи, я столько передумала за это время. Вся извелась. И именно ребенок был моим сдерживающим фактором.

Слова в горле застряли, опустила голову.

– Правильно, молчи! – язвительно прокомментировала Аня мое молчание, полезла в сумку, висящую у нее на плече, и достала небольшой факсовый лист. – Тебе на память! Точнее, я принесла Роме, но, думаю, тебе тоже будет интересно взглянуть, – и бросила его на кофейный столик.

Мне и к бабке ходить не надо было.  И так знала, что это. Не хотела смотреть, но усталый взгляд все равно невольно пробежался по черно - белому снимку.

– У нас будет мальчик, – спокойно продолжила она.

Я, как завороженная, уставилась на снимок. У них будет сын!  Можно подумать, пол ребенка имеет значение.  Какая разница!

Аня пальцем провела по УЗИ. Посмотрела испытывающе.

А у меня все поплыло перeд глазами, голова закружилась. Я просто осознала: будущего нет и не будет!

– Как совесть, не давит? – злорадно спросила она.

Слова были хлесткими, как пощечина. Стена уже не спасала. Присела на чертов стул. Руками схватилась за сидушку, казалось, что не выдержу, все равно упаду.

На улице просигналила машина. Аня повернула голову в сторону окна, вся подобралась. А я подумала:" Вот Рома приехал, мой судный день настал". Но стрелки часов показывали только час дня...Видимо, не настал.

Я опять опустила глаза на УЗИ, потом взглянула на Аню. Заметила - она осталась довольна произведенным эффектом. Вскинула горделиво голову, не улыбалась, но глаза удовлетворенно блестели.

А что я? Я знала, что ребенку необходим отец. Самый настоящий!

– Ты третья лишняя, Даша! – с каким-то ликованием произнесла мое имя. – Вчера Рома ночевал дома. ДОМА, Даша, понимаешь? – с наслаждение Аня выплескивала на меня суровую реальность.

 

Вот что я хотела? Ревность? Так она со мной была неотрывно. От подробностей будто ножом полоснули по-живому. Перевернули душу. Недоверие? И оно было. А как же: другая женщина ждет от Ромы ребенка. Училась доверять, но на деле получалось плохо. Как знать, что в конечно счете он к ней не уйдет?

Коснулась шеи, нащупала шарф, который душил меня так же, как и слова, стоявшей напротив женщины. Сорвала, бросила его в угол, будто эти жуткие фразы, способны так же отлететь и остаться там, в углу. Забытыми.

– У нас был кризис в отношениях. Вот Рома и не удержался, – не успокаивалась Аня. – На твоем месте могла быть любая другая, Даша, – она присела на диван, поправила волосы, упавшие на лоб.  –  Ты – просто прошлое. А я – настоящее. Он хочет ребенка. И в семью хочет вернуться. Только ты не даешь, впилась зубами и когтями, как та фурия! А он боится тебя обидеть. И мечется, мечется между нами. Будь умнее – отпусти его сама. Рано или поздно он сам уйдет. Так зачем ждать? Отпусти его, пожалуйста.

Последние слова она произнесла с какой-то надломленностью, мольбой. Это было странным, совсем не вязалось с ее поведением.

Рома мечется?? Отпустить? Я застыла статуей. Только сильно хотелось заорать, чтобы она замолчала.

– Мы на фотосессию записались. Ну, знаешь, когда до родов устраивают красивые парные фотосессии? С заботливым Ромкой такие фотографии буду смотреться еще трогательнее, – c нежностью провела рукой по животу.

Ноги не слушались. С трудом встала. Отказывалась верить ее словам. Ведь не могло это быть правдой? Ведь так? 

От Ани исходил шлейф какого-то цветочного аромата.  Дорогого, свежего, но холодного. Хотелось немедленно проветрить квартиру, чтобы запах ее дорогих духов навсегда испарился из квартиры.

Я хотела сделать шаг в ее сторону, но не пошевелилась. Все внутри похолодело. Руки сжала в кулаки. Не могла выносить ее присутствия. Вот она сидела, из плоти и крови, испепеляла взглядом, поправляла ремешок сумки на плече.

– Уходи, – еле слышно прошептала я.

 –  Даша, ты женщина свободная, детей нет. Алексей тебя любит. А я беременна. Ребенку нужен отец. Уйди, не мешай, – жестко выпалила она.

Зажала рот рукой, чтобы не всхлипывать. Тишина, безмятежная серая мгла.

Отпустить того, кого любишь? Уже раз это делала. Не помогло. Только на этот раз меня просила женщина, которая ждала ребенка. И маленький, еще не родившийся комочек...

Она не уходила. Время текло. Мы обе сосредоточенно смотрели друг на друга. Ее густые, длинные темные волосы были аккуратно заплетены в нетугую косу, отчего некоторые пряди выбивались из прически, смягчая черты лица. 

Я могла назвать себе тысячу причин почему я не должна хотеть Рому, почему не нужно даже пытаться, почему надо избегать этого. Но у меня был только один аргумент "за": он единственный, кого мое сердце любило. Любило настолько, что пускалось, галопом не видя ничего вокруг. Мир сужался до точки, где были только он и я. Но вокруг нас жили живые люди…И нельзя было отрицать их существование.

– Я, пожалуй, пойду, – Аня неожиданно поднялась и молча направилась к выходу.

Пораженно смотрела на ее отдаляющуюся спину.

И когда дверь с шумом захлопнулась, я вздрогнула. Все! Нет ее, можно выдохнуть. Прислонилась плечом к стене, не удержалась, скатилась по стенке на пол. Разрыдалась. Весь разговор держалась, а сейчас можно. Хотелось все крушить на своем пути. Как так? Ну за