Воздушные рабочие войны (СИ) - Лифановский Дмитрий

— Воскобойникову сама Русланова уговаривала в училище идти на вокал. Отказалась.

— Почему?

— В строй вернуться хочет.

— Воевать есть кому, а вот так спеть… — он покрутил в воздухе рукой, — впрочем, пусть. Что у вас с кино?

— Разрешите мне, товарищ Сталин? — блеснул пенсне Берия.

— Говори, Лаврентий.

— Для пересъемки лучших фильмов из архивов «Ковчега» в структуре НКВД создана киностудия. Привлекли несколько талантливых студентов из Литинститута имени Горького, ВГИКа и ГИТИСа. Ребята надежные, не особо говорливые, таких там, — Берия мотнул головой, не уточняя, где там, но его все прекрасно поняли, — не любят. Наша студия их шанс.

— Известных мастеров привлекать не хотите? — перебил его Сталин.

— Не хотим, товарищ Сталин, — кивнул Берия, — они снимут по своему, будут спорить, переделывать, а нам этого не надо. Актеров привлекать будем. Но на наших условиях. Не захотят, не надо. Найдем других. Вон, Воскобойникову снимем, пока она на фронт не убежала, — Берия усмехнулся, — достала уже врачей, чтоб разрешили ей летать. Письма пишет мне и Вам, чтоб управу на них нашли!

— Ну, врачи нам не подчиняются. Как разрешат, так и полетит, — рассмеялся Сталин, — а с этой творческой интеллигенцией не цацкайся. И за студентами своими приглядывай. Не верю я им всем, — кино Сталин любил и киношников баловал, тем больнее ему было узнать, что все они его предали после смерти. Поэтому и нет им веры, и не будет!

Берия кивнул:

— Приглядываем, товарищ Сталин.

— Что планируете переснимать в первую очередь?

Берия вытащил из папки листок:

— Вот. Все фильмы из утвержденного списка. «Битва за Москву» — сценарий подкорректирован, сейчас идет подбор актеров, к съемкам приступим летом. «А зори здесь тихие» — уже снимаем. «В бой идут одни старики» — рано снимать, но уж больно сюжет под нашего юного комкора подходит. Решили изменить сценарий и начать съемки. Место действия — Волховский фронт. Все остальное почти без изменений. В авиасъемках задействуем корпус Стаина, они сейчас как раз к первомайскому авиационному параду готовятся, и 16 ИАП ПВО Москвы, — 16 истребительный авиаполк назывался «кремлевским» и считался элитным. Там служили Василий Сталин, Степан Микоян, Тимур Фрунзе, который в этой реальности так и остался служить в 16-ом полку и не погиб в январе в неравном бою под Старой Руссой. — Товарищ Сталин, есть предложение привлечь к ролям второго плана реальных летчиков.

Сталин задумался и вдруг хулигански улыбнулся:

— Почему только второго? Если кто-то подойдет, пусть и в главных ролях участвуют. Вот товарища Воскобойникову, например, привлеките, как и собирались. Нечего ей докторов от лечения ранбольных отвлекать, пусть лучше в кино снимается. Но из корпуса ее не увольнять. Командировкой оформите. И со Стаиным согласовать не забудьте, у него и без кино сейчас забот полон рот будет.

— Есть, — кивнул Лаврентий Павлович. Товарищ Сталин, прошу Вашего разрешения на показ в кинотеатрах «Иди и смотри» без изменений, только пересъемка на нашу пленку.

Лицо Сталина потемнело. Этот фильм врезался в память безжалостной, неприкрытой правдой этой войны, вызвав ярость и боль. Он уже видел подобное. Кадры, присланные ему в ноябре сорок первого с беспилотника «Ковчега». Иосиф Виссарионович закурили и, поднявшись из-за стола, стал расхаживать по кабинету. Туда-сюда, туда-сюда. Так ему лучше думалось. Можно ли сейчас такое показать людям? Ведь у многих там, под немцами остались родные и близкие. А с другой стороны, злее будут. Хотя куда уж злее.

— Как на вопросы отвечать будешь, кто снимал и снимался? А они возникнут. И не только у наших.

— Подберу у себя похожих. Режиссера тоже найдем, — Берия брезгливо усмехнулся, — от такого фильма вряд ли кто из них откажется.

— А если заговорят?

— Не заговорят, — грозно блеснул пенсне нарком, — лично прослежу.

— А ты что скажешь? — Сталин посмотрел на Мехлиса.

— Это наша общая инициатива. Считаю целесообразным выпустить фильм в прокат одновременно с началом публикации плана «Ост». В архивах «Ковчега» есть английский, немецкий, французский и китайский дубляжи. Может, имеет смысл через НКИД договориться о показе фильма в иностранных посольствах?

Сталин нахмурился. Мехлис с Берией стали выступать единым фронтом? Это может быть опасно. Хотя нет. Исключено. Мехлис слишком предан, а Берия понимает, что самостоятельным игроком ему не быть, сожрут и выплюнут. Один раз в мире «Ковчега» он уже попробовал.

— С посольствами надо решать через Политбюро, — задумался Сталин и, решившись, распорядился, — готовьте пленку, будем делать просмотр для членов Политбюро.

— Товарищ Сталин, а что делать с Хрущевым, Микояном и Кагановичем? — Берия посмотрел на Сталина, — С ними пора что-то решать.

— По Кагановичу уже принято решение, за провал в НКПС в военное время снимаем его с наркомата, и будем выводить из состава. Поедет готовить к обороне Кавказ. Мы, конечно, постараемся не совершить прошлых ошибок, но готовыми надо быть ко всему, поэтому южное направление укрепляем, и будем укреплять. Да и на Кавказе за Лазарем будет проще приглядеть. Берия кивнул. — А Никитка с Юго-западного фронта вернуться не должен. Товарищ Хрущев должен геройски погибнуть, например, в неравном бою, отражая атаку немецких диверсантов. Но смотри, Лаврентий, чтоб это были самые настоящие диверсанты, чтоб комар носу не подточил, — Сталин ткнул желтым, прокуренным пальцем в Берию, — это и в твоих интересах.

— Сделаю, товарищ Сталин, — Берия побледнел, но в глазах его плескалось злорадство, свой расстрел он Хрущеву не простит, а очередь Маленкова и Кагановича еще придет.

— И готовься, вместо Кагановича в Политбюро буду рекомендовать Щербакова, а вместо Никитки тебя.

— А Микоян?

— Анастас трус, — жестко усмехнулся Сталин, — дети храбрецы, а отец политик, — слово «политик» Сталин буквально выплюнул, — установи за ним наблюдение, а я поговорю, чтобы глупостей не делал, пришла пора навести порядок среди этой партийной аристократии, — он сжал кулак, сломав папиросу, которую машинально мял во время разговора. — Москву и Ленинград мы отстояли, это не вызывает никаких сомнений. Справимся и с остальным. А вот внутренний враг будет пострашнее немцев. Нельзя допустить перерождения партии, а оно уже началось! Но и этого мало. Нужна реформа, серьезная реформа. Партийная, советская, государственная. Меня некоторые товарищи уже спрашивали, почему вместо самолетов и танков я вдруг озаботился кино, музыкой, литературой. Почему запретил наступательные действия. В трусости обвиняют, в излишней осторожности. Карбышева с Махровым, Игнатьева, Будённого детские сады организовывать отправил. Семен прибегал, матерился, требовал на фронт отправить, ротой командовать. Глупцы! Все глупцы! — Сталин ударил ладонью по столу, — Дальше собственного носа не видят! Там — он ткнул рукой на запад, — сейчас лучшие из лучших умирают! Надежда наша, опора страны! Кем мы их заменим?! В той реальности упустили мы молодежь! Не озаботились! Мало сделали! Надо было больше, лучше, умнее! Эти фильмы, эти песни, Стаин, его одноклассники и одноклассницы — пример! И таких примеров нужно, как можно больше. Ищи их, Лев, это твоя забота! И ты, Лаврентий, ищи. А тех, кто мешать будет, уничтожать! Это враги хуже немцев! Ты разобрался, чья инициатива была с арестом Стаина в январе?! Три месяца прошло! — Сталин упер жесткий взгляд в Берию.

— Не до конца, товарищ Сталин. Лившица в темную вывели на Стаина, воспользовались амбициозностью и глупость некомпетентного человека. Кадровика, допустившего перевод Лившица из управления лагерей в следствие, отработали. Обычная халатность. Зато установлена связь Лившица с неким Калитой, сотрудником НКИД, который был обнаружен убитым у себя дома. Якобы ограбление. Только вот удар ножом был выполнен человеком подготовленным. Не уголовник бил — диверсант. Больше ниточек нет. Сейчас отрабатывается окружение Калиты, но это работа долгая и кропотливая, думаю, настоящих исполнителей уже нет в Москве, да и в Советском Союзе.