Самый темный секрет - Джена Шоуолтер

Он снова замахал пальцами.

- Прекрасно. Ты можете иметь дело с последствиями самостоятельно.

Хмурясь, но, возможно понимая глубину решения Амуна, Страйдер засунул руку в карман и достал ключ. Он хлопнул металлом в еще открытую ладонь Амуна.

Немедленно Амун развернулся и потопал к Хайди. Он два раза споткнулся по пути, но даже это не замедлило его. Секреты, отметил он, перестали бродить, было совершенно спокойно и абсолютно тихо сейчас.

Только годы притупления жестоких краев своих эмоции, сдерживали гнев внутри него, когда он крутил ключом в замке. Металл щелкнул, освобождая ее. Она осела вперед без звука, руки вяло упали по бокам.

Она поцеловала бы пол, если бы Амун не поймал ее.

Руки не слушались его, острые боли, все еще пронзали его, но ему было все равно. В момент контакта, крики в его голове - затихли, хотя они были,- успокоились совершенно, демоны решили скрыться от нее, как если бы они боялись, что извлечение начнется снова.

Осторожно, очень осторожно, он прижал ее к груди и поднял на руки. Холод ее кожи восхищал его снова, и он не мог не вспомнить, скольжения этой кожи против его, ласкания, поглаживания, невыносимо сладкого трения.

Неразбавленное желание, жестокое в своей интенсивности, внезапно поглотило каждый его дюйм. Он боролся с этой необходимостью, схватил ее и отнес на кровать. Он опустил ее вниз, затем подогнул покрывало вокруг нее небольшой рамой и посмотрел на нее сверху вниз. Какой она выглядела хрупкой, щеки немного впалые, губы потрескались, кожа бледная. Насколько уязвимой она была, не в состоянии защитить себя от любого типа нападения.

Она ненавидит эту уязвимость, подумал он, не нуждаясь в помощи своего демона, чтобы вспомнить, как она непрерывно сканировала, окрести, как она бдительно искала оружие. Как она защищала его своей жизнью.

Потому что она думала, что ты ее парень человек, напомнил он себе затем. Он презирал это напоминание. Знает ли она правду сейчас? Будет ли она бороться с ним, когда очнется? Он думал, что предпочел бы это. Лучше ее отвращение, чем ее принятие его в качестве другого человека.

Он хотел бы нравиться или сам, или никак.

Амун успокоился, когда понял, какие его мысли были во главе. Постоянство. Охранять ее. Его рот пересох, и он чувствовал себя, будто глотал хлопок, смешанный со стеклянными осколками Хайди. Он не мог, не хотел, охранять ее.

Когда его друзья узнают, что она сделала, что она была той, кто помог убить Бадена, они потребуют ее голову. Он может попытаться убедить их не делать этого, но они откажут. Он не сомневался в этом. И если он выберет ее, поставит ее потребности над их ними, они никогда не простят его. Черт, он сам никогда не простил бы себе. Баден заслуживал лучшего. Они заслуживали лучшего.

Не думай об этом сейчас. Голова кружилась от потока противоречивых эмоций и убеждений затапливающих его, он забрался в кровать рядом с ней, пристроил ее напротив себя, и встал перед Страйдером с прищуренными глазами. Воин посмотрел на него пылающими голубыми глазами.

Она - больше чем Ловец, думал Страйдер, прекрасно зная, что Амун услышит. Она ответственна за убийство Бадена.

Амун знал, что воин хотел сохранить эти личные откровения только между ними, странно, что он не говорил вслух, учитывая, что в комнате больше никого не было, но он был рад. Чем меньше людей знают о ней, тем невредимее она будет, а таким образом, никто не подслушает.

Затем Секреты сообщил ему, что Торин тоже знал. Это Страйдер просто не понял. Амун был потрясен до глубины души, что ни один человек не убил ее уже. Шок, почти сжег его живьем, отгоняя сладкий поцелуй ее охлажденной кожи. Поскольку она жила, Амун предполагал, что он был единственным, кто выяснил ее прошлое преступление.

- Ну?- спросил Страйдер

В ответ на его предыдущее заявление, Амун просто кивнул.

Его ноздри раздувались от возмущения. - Ты знал?

Он кивнул второй раз.

- Я не должен быть удивлен. Ты всегда все знаешь. Но ебать, мужик! Ты по-прежнему обращаешься с ней как проклятым сокровищем.

Слова были сдержанными, так как он зарылся рукой в волосы и прошелся. - Ты выбрал ее вместо меня, черт побери".

Не существовало такого ответа, который мог бы оправдать его, даже еще одно извинение, поэтому он не предложил ни одного. И в тишине, Амун стал слышать больше мыслей Страйдера. Мысли воина не могли потухнуть достаточно быстро.

Она моя. Чтобы поцеловать, чтобы убить. Независимо от того, что я решу. Черт бы ее побрал, как она связала меня в такие узлы? Я презираю ее.

Руки Амуна сжались в кулаки. Моя, хотел он крикнуть.

Он этого не сделал. Такое признание только сделает яму его вины и стыда глубже, так что он сжал свои губы в жесткую линию.

Почему ты не навредил ей? показал он сухо. Потому что Страйдер тоже, возжелал ее? Все же, такое желание было совершенно не похоже на жаждущего войны мужчину. Только Сабин, их лидер и хранитель демон сомнения, был способен лучше вкладывать свои личные потребности и желания в кампанию против Ловцов. Таким образом, колебания Страйдера, что бы ударить происходили от чего-то еще. Или вернее, лучше, что бы они происходили от чего-то еще.

Амун никогда не чувствовал себя более способным на убийство, чем в этот момент, думая, что другой человек, положит руки на Хайди.

Вина ... позор ... он упал в яму в любом случае.

Его друг плюхнулся обратно в кресло, не отрывая от него взгляд. - Мы не знаем, как, но она успокаивает тебя, очищает твой ум, даже заставляет демонов отступить.

Так. Как он и подозревал, Хайди была ответственна за его выздоровление. Это известие, столь же расстраивало, как и приветствовалось.

- Она должна быть рядом с тобой в одной комнате, для... все, что она делает, чтобы работало,- продолжал Страйдер. - Мы до сих пор не знаем, как она это делает, но мы выносили ее из этой комнате несколько раз, чтобы испытать пределы ее возможностей. Как только она достигает конца коридора, твои мучения начинаются снова и снова.

"Эксперименты" внезапно обрели смысл. Была ли ее способность причиной того, что он чувствовал себя связанным с ней? Потому что она как-то сделала то, что он не мог, напугала демонов до покорности?

Как она на него так сильно подействовала, сделала его тело рабом желаний, которые он не хотел чувствовать?

Этот вопрос привел к другому, гораздо более печальному, чем любой, который возникал раньше. Это было то, как Баден чувствовал себя, когда открыл свои двери одной лунной ночью и обнаружил на улице Хайди, просящую о помощи?