Черные молнии. Повелитель Ижоры - Александр Альбертович Егоров

Поначалу меня всего трясло, как от холода, и даже удивительно, как она этого не заметила. Но потом стало жарко. Теперь и я точно знал, что мне надо (говорю, я как-то быстро всему научился) – и когда все кончилось в первый раз, я отчего-то одновременно с этим подумал: наконец-то я знаю все, и теперь точно знаю, что счастье в этой жизни вообще недостижимо – ни кровью, ни потом, ни слезами… И хорошо еще, что, поняв это впервые, я понял также, что я все равно буду искать это счастье, несмотря ни на что, и когда-нибудь найду.

* * *

Филиппа разбудил гудок. Окно было приоткрыто, поэтому ворчание автомобильных моторов казалось частью сна: а во сне он управлял мощным черным джипом-«конкистадором».

Автомобильным гудкам посреди древней Ижоры Фил нисколько не удивился. Еще вчера он заметил, что посреди главной деревенской улицы как-то очень явно выделяется проезженная колея, и даже со следами протекторов.

Ничего удивительного. Такая вот тысячелетняя реальность. Если бы ее создавал он сам, он бы тоже перетащил туда с десяток любимых машин – для себя и друзей. Да, себе бы он взял огромный джип – боевую машину из его сна. Как раз для него теперешнего.

Дым от дизельных моторов понемногу заползал в комнату. Фил откинул штору и посмотрел в окно.

На залитой солнцем улице он увидел уже одетого и почему-то печального Ника. Он прохаживался возле большого черного «лэндровера» с открытым верхом – это был классический внедорожник, «дефендер», как в телерепортаже про африканские сафари. За рулем восседал незнакомый парень, а сзади – Лена. Стриженая, в костюмчике в стиле «милитари» и в неизменной бейсболке, она не глядела на Филиппа.

Аон все стоял у окна, не решаясь ее окликнуть.

Второй джип ждал поодаль. Рядом с водителем сидел суровый гвардеец Корби. Увидев Фила, он приветственно взмахнул рукой.

Ничего не оставалось, как собираться на выход.

Умывшись, Фил принялся искать свою одежду. Тут его ждали новые неожиданности: кроме его старых джинсов на стуле висели совершенно новые, из грубой пятнистой ткани, напоминавшей камуфляжные штаны десантника, кроме них – тонкая полотняная рубашка и жилетка из мягкой, отлично выделанной кожи, которая чертовски приятно пахла. Все это оказалось сшитым точно по мерке.

Оружия, впрочем, ему не подарили.

Застегнув ремень, Филипп глянул в зеркало и остался доволен.

Он вышел из дома. Пожал руку Нику. Тот вздохнул и отвел взгляд.

– Ты чего такой? – тихонько спросил Фил.

– А ты чего?

Филу не терпелось рассказать. Но тут он оглянулся и потерял дар речи: из-за угла не спеша вышел его отец, великий конунг Ингвар, рослый, седой, величественный, и рядом с ним – его принцесса Диана, свежая, как цветок. Они продолжали начатую раньше беседу, и тема, по всей видимости, была приятной, потому что Диана лучезарно улыбалась, а Ингвар – горделивый, осанистый – что-то негромко говорил и очень ласково приобнимал Диану за талию.

Увидев Фила, Диана на мгновение смутилась, и улыбка на одно лишнее мгновение зависла на ее лице. Но тут же она снова повернулась к Ингвару, рассмеялась и что-то сказала тому на ухо – и тогда отец перевел взгляд на сына.

– Доброе утро, – произнес он.

Филипп сглотнул слюну.

– Привет.

Отец пожал ему руку, и его прошиб пот с непривычки. Ингвар заметил, усмехнулся.

– Не смущайся, – сказал он тихо. – Или не подавай виду. Ты должен понять, Фил: здесь всё наше. И все они – тоже. Ты понял?

Филипп недоверчиво взглянул на него, хотел что-то сказать, но Ингвар уже не слушал. Он огляделся, подмигнул Диане. Затем шагнул к первому джипу (молчаливый парень-водитель заранее выскочил и распахнул дверцу) и уселся на заднее сиденье рядом с Леной.

– Ники, хочешь вперед? – позвал Ингвар. – Садись, малыш.

Когда Фил плюхнулся на заднее сиденье, Лена отвернулась.

** *

Взрослых в Изваре не нашлось. Ни одного.

Поначалу я этого даже не понял. Нам встречались ребята лет девятнадцати-двадцати, не старше, иные при оружии: видимо, дружинники. При виде нашего кортежа они становились «смирно», вскидывали руку в приветствии.

Они приветствовали отца. Но и меня тоже. Солдаты отдавали честь молодому ярлу. Я и не подозревал, что…

Одним словом, мне это нравилось. И даже очень.

Я сидел в джипе по правую руку от великого конунга Ингвара и глядел по сторонам, наслаждаясь своим новым положением.

Ник не оглядывался на меня. Похоже, он все еще обижался неведомо на что. Но мне было на это наплевать.

Так вот, я не закончил: взрослых в Изваре не было. Никого старше двадцати. Девушки казались еще моложе. Эти смотрели на Ленку, провожали завистливыми взглядами. И все они смотрели на Ингв… все они смотрели на моего отца так, как некоторые старшеклассники из тех, кто имел глупость хорошо учиться, смотрят на любимого учителя – если только в этой Изваре было хоть что-нибудь вроде школы.

Мне подумалось: а чем же они все тут занимаются, если не учатся?

Тем, чем мы прошлой ночью?

Я оглянулся: второй джип не отставал. Корби зажал в коленях верный карабин.

– Игорь Сергеевич, а почему здесь нет взрослых? – не выдержала Лена.

Отец удовлетворенно хмыкнул, будто только и ждал вопроса.

– Да как тебе сказать, Леночка. Их просто нет. Им не нужно тут быть. У них совершенно другие дела, и я отправляю их подальше отсюда. К счастью, у меня есть такая возможность.

– Их ссылают? – спросила Лена.

– Выселяют. Извара – это республика мечты, – отец говорил с пафосом, но явно не шутил. – Слушай: каждый парень… ну, и девочка тоже… мечтает жить без родителей, в собственном доме, ведь правда? Ну, лет с шестнадцати точно?

Лена уверенно кивнула.

– Вот видишь. Поэтому я и решил поступить радикально. Брать сюда только молодых. У меня здесь нет того, что так