Хочу быть с тобой (СИ) - Заозерная Марта

Как я их обожаю, о маме напоминают. В родительском доме, в альбомах, есть фото, где мы с мамой одеты в стиле бохо – шик, многослойные и яркие сарафаны. Обилие аксессуаров, этнические мотивы, это всё её стихия была. В дизайн она всегда вносила элементы культуры своего народа – Саха.

Шуметь в ушах начинает. Никто бы не стал так глубоко погружаться, чтоб в кровать затащить. Беспринципные люди энергии много не затрачивают. Впервые через себя пропускаю мысль – у Руслана серьёзно. Принимаю её. Волоски дыбом встают.

Что мне с ним делать? Бежать и кидаться на шею со словами «прости, была не права» - глупо, но и пытаться сделать ему побольнее больше не хочется. Всё желание, как воздух из шарика вышло. Снова на вещи смотрю. Он готовился к приезду. Тщательно.

Я даже завтрак готовить не захотела. Вредная, противная эгоистка! Прикрываю глаза, тяну воздух в себя, он тут же легкие обжигает.

Надо брать себя в руки. С чего – то начать. Поговорить бы нам не мешало, одно дело, в дом кого – нибудь из знакомых привезти, у нас же случай иной. Откладывать дальше терпения нет, эмоции плещутся просто, волна то сюда, то туда.

На улицу буквально лечу, ноги сами несутся вперед. Хочу от Руслана лично услышать! Только ему явно не до меня…

Нахожу его ровно на том же месте, где и часом ранее был, только вот весь в крови. Понять ничего не могу, всё кровью залито, одну руку другой к груди прижимает крепко. Футболка, домашние брюки, всё алое. От увиденного перед глазами темнеет. Саму рану не вижу, хватает и без того. Страшно к нему подходить, стоит в пол оборота ко мне.

- Яр, сходи за аптечкой, она в машине. Из бардачка ещё бинты захвати. Ключи у меня в кармане, - не раздумывая руку к нему в карман запускаю. Смотреть на него боюсь, если рану увижу – минус одна Саяра будет.

- Потерпи немного. Я быстро, - голос свой не узнаю. Шум в ушах нарастает.

Глава 38

Увиденная картина меня поражает настолько сильно, что пальцы отказываются подчиняться. Мало того, что ходуном руки ходят, так ещё и попасть на кнопку брелока не могу.

Ругаю себя, ему там плохо, гораздо хуже, чем мне, а я медлю. Поделать, правда, с собой ничего не могу.

Пару лет назад папе операцию делали. Как только в палату перевели из операционной, я тут как тут. Помню, как сейчас, его бледное улыбающееся лицо. Лучше бы я только на лицо и смотрела. Когда взгляд опустился на грудную клетку, от вида крови на перевязке из меня душа вся вышла. Его пугать не хотелось, пока медицинские работники с ним занимались, встала, на подоконник облокотившись, спустя несколько мгновений под ним оказала. Помощница, блин. Сейчас ситуация схожая, только Руслану, в отличие от папы никто кроме меня не поможет, даже при желании.

Вокруг на километры лес. Судя по обилию крови - он сам вести не в состоянии будет. И у меня состояние нестояния. На ногах нестояния.

Надо собраться, боюсь за него максимально сильно. За секунду железный занавес пал.

Аптечку нахожу быстро. Во всяком случае, мне так кажется. Надо ведь ему помочь побыстрее, хотя бы с закрытыми глазами перевязать, а потом в больницу. Боже! Сколько там крови. Как же он так!? Какова вероятность того, что это он из – за меня? Довела, блин!

Я больше так не буду, слово даю, и себе и всем известным мне силам всевышним. Буду себя контролировать, только пусть с ним всё хорошо будет. Щёки вытираю тыльной стороной ладоней. Вообще ни разу, за всё время знакомства с Русланом, не думала, что он может пострадать. Бодрым был, даже когда весь перед тачки в хлам раздолбал.

Утром так хотела уехать, сейчас даже мысли такой не проскальзывает. Я себе и так не прощу, если с ним что – то случится непоправимое.

Открываю переднюю дверь, затем бардачок. Дрожь тело раскачивает, приходится коленом о сидение опереться. Бинты в пакете находятся сразу, хватаю их и тяну. Мне бы бежать к Руслану со всех ног. Только я не могу. Вслед за пакетом аптечным выпадает коробок деревянный. Успеваю его подхватить.

День выходит такой убийственно эмоциональный! Открывать футляр, чтоб определить содержимое необходимости нет. «Моя Якутия» - небольшая ювелирная мастерская. По большей части они на обручальных кольцах специализируются. Все украшения уникальные, даже по спецзаказу идентичное не повторят. Стоит безумно дорого, выглядит безмерно восхитительно. Все используемые для изготовления драгоценные металлы и камни исключительно местные. Знаю о них, потому что мама, когда только они открылись, для первой линейки дизайн разрабатывала.

Заворожено рассматриваю гравировку на крышечке, золотые витиеватые буковки на щоколадно – коричневом фоне приманивают внимание.

Сердце о гланды в горле бьется.

Таких не бывает! Откуда он взялся на мою голову? Для меня это слишком! Я ещё от находок в гардеробной не отошла.

Персональная сказка. С неизвестным концом.

Открываю и вижу: на темной мягкой подушечке широкий ободок, по краям которого золотые капельки хаотично замерли, побывав в раскаленной печи. Внутри «утопленные» бриллианты, их много, но выделяются два, которые размером значительно больше остальных. Вариант нетрадиционный, но на мой взгляд изумительно.

Как у него так выходит? Дани даже за несколько лет отношений не запомнил, что я крепановые закрепки для фиксации камней не люблю. Прозрачные камни, как вот эти в моих руках, в такой оправе выглядят ярче за счет отражения металла во внутренней части камней. Искрятся. Последний раз смотрю, и захлопнув створки футляра несусь обратно к Руслану на задний двор.

Пожалуйста, всё что угодно, только бы он там в сознании был. Иначе не переживу.

Смотрю на него и словно в вакуум погружаюсь. Нет, честное слово, я долго с ним точно не выдержу.

С Русланом ощущения как на самых страшенных русских горках. В момент, когда они с тобой, где – то наверху останавливаются. Висишь вниз головой и молишься, пусть их починят, как можно быстрей, от стресса сознание мечется, и жизнь перед глазами, и каешься во всем, чем только можно, а когда снова в движение приходят - ликуешь! А потом понимаешь – тормоза отказали, и скорость только увеличивается.

Вот у меня так же. Скорость моего пульса увеличивается. Ошарашено смотрю на то, как этот поганец, весь кровью залитый, шнурки завязывает, обеими (!) целыми (!) руками.

На его лице легкое замешательство мелькает, да ладно? Я же так и продолжаю растерянно стоять. Я уже с его конечностью, можно сказать простилась.

- Яр, я всё объясню, - приподнимается и шаг ко мне делает.

А что тут объяснять собственно. Очень шутка смешная. Обхохочешься.

- Ну ты и засранец, - единственной, что могу из себя выжать. Рот слюной наполняется. Перед глазами резко темнеет, чувствую, как аптечка и пакет из рук выскальзывают, поделать с этим ничего не могу.

- Яр, милая, ты чего? - подхватывает, не давая упасть, - Посмотри на меня, - просит с нажимом. Задворками восприятия испуг различаю.

Не могу, отхожу в передышку.

Глава 39

Только и успеваю её придержать. Тельце совершенно безвольное. Блд, не такой реакции я ожидал. Не сказать, что возлагал большие надежды, но равнодушие в её взгляде осточертело. Хотелось вывести её из состояния равновесия и безразличия. На первый взгляд так и показалось, глаза беспокойством загорелись мгновенно.

Так долго этого ждал, подарки в детстве такими желанными не были. Теперь держу Яру, к себе прижимаю, и идея облить себя кровью такой распрекрасной не кажется. Напугал её.

- Яр, малыш, ты как?

На вид без сознания, даже дыхание не чувствую, хотя она плотно ко мне прижата. Перехватываю одной рукой покрепче, второй пульс нащупываю. Запястья настолько тонкие, что страшно передавить слишком сильно. К счастью, прощупывается.

Чувства двоякие, с одной стороны всё же приятно её неравнодушие, то, как резво она подорвалась в желании помочь, лучше её слов свидетельствует о том, что под корочкой льда что – то есть. С другой, её бездыханное тело мозг убивает мгновенно. Какого черта ей стало так плохо? Разочарование?