Родная кровь - Сергей Джевага

Внезапно раздалось странное хрюканье, сопение, тяжелый топот. Тело мое среагировало быстрей, чем разум. Я спрягался за углом соседнего дома. Тут было темно, как в подвале. Я понадеялся, что меня никто не увидит, если не шевелиться. Теперь явственно слышались чьи-то неуверенные шаги, вялое бормотание. Воображение нарисовало картинку: пьяный человек идет, путаясь в собственных ногах. Иногда падает, ползет на четвереньках. Иногда переходит на бег, который на самом деле всего лишь попытка отпихнуть от себя стремительно надвигающуюся землю. Неужели здесь есть живые? Да уж, правильно говорят — пьяным море по колено. Я расслабился, даже хотел выйти из тени, окликнуть пьянчугу. Но, слава богам, сдержался, лишь выглянул из-за угла.

В тумане показался силуэт человека. Шел он пошатываясь, припадал на левую ногу. Хрипел, булькал… иногда в бессвязном мычании слышались слова, целые предложения:

— Яшма… Яшма, зараза… хр-ррр… где… Где?., хр-рр… Рррр!.. Где спряталась, стерва?.. Яшма… Хр-рр…

Что-то в голосе показалось мне странным и пугающим. Я вжался в прохладную стену дома, затаил дыхание. Человек брел медленно, виляющей походкой прожженного алкоголика. Наконец вышел в круг света, остановился, тупо уставился на пламя.

— Хр-ррр… Яшма… Яшма… Дай пожрать!.. Жрать хочу, Яш-ма… Хрр…

Я прищурился, пытаясь рассмотреть ночного гуляку. Но он стоял спиной ко мне, завороженно смотрел на языки огня. Я видел лишь черный силуэт.

— Повернись, дурак! — прошептал я одними губами. Неизвестный словно услыхал, тяжело и неповоротливо стал разворачиваться. Красноватые отблески огня полностью высветили фигуру. Я поперхнулся, едва не заорал от ужаса. Ходячий труп — вот это кто! Лицо грязно-бурого цвета, раздутое, с пятнами гниения. Глазницы пустые, черные. В глубине горят тусклые зеленые огоньки, точно болотные гнилушки. Волос на голове почти нет, из-под мяса белеют кости черепа. Мертвец одет в какое-то рванье. Когда-то это был нарядный костюм, но ткань истлела, остались лишь грязные лоскуты.

Нижняя челюсть трупа отвисла, я увидел острые игольчатые зубы. Небось при жизни таких не было. Выросли после смерти. Из пасти стекала ниточка зеленоватого гноя, в глубине рта шевелилось нечто осклизлое, омерзительное. Может, черви?

— Хех… — прогнусавил ходячий труп. — Яшма… Хрр… Я… тебя… хрр… найду!..

На меня дохнуло запахом гниющей плоти. Тошнота подкатила к горлу твердым комком. Я зажал рот рукой, закрыл глаза и постарался успокоиться. Не дай боги, услышит. Как убивать тогда? Да и можно ли убить уже мертвое, но наделенное чудовищным подобием жизни?

Я справился с собой, открыл глаза. Мертвец отошел чуть дальше во тьму, с каким-то детским любопытством смотрел на игру пламени. Тут сказки врут, не боятся покойники огня. Я попытался рассмотреть зомби в подробностях, но мертвец наполовину тонул во тьме. Я видел лишь нижнюю часть. Труп переминался с ноги на ногу, прихрамывал, бормотал про какую-то Яшму, хрипел, булькал и рычал. Надо же, даже после смерти помнит обиду на жену! А что на жену, так ясно: кто еще может вызвать такую посмертную злость?

Мое внимание привлекла одна деталь. Я напряг глаза. Да, теперь понятно, почему он хромает. Левая нога сломана, из гнилой плоти торчит острый обломок кости. Боли зомби, конечно, не чувствовал, но повреждение явно доставляло ему определенные неудобства. Постоянно приходилось переносить вес тела на правую ногу, быстро двигаться он не мог. Если побежит, подгнившее мясо порвется, и останется он вообще одноногим.

«А ведь это шанс! — подумал я возбужденно. — Мертвяк не поспеет за мной. Можно, конечно, вступить в бой. Но кто знает, подействуют ли заклинания. Да и вдруг где-то рядом бродят еще мертвецы. Услышат, как уничтожают товарища, сбегутся отовсюду».

Без долгих рассуждений я на цыпочках шагнул в сторону. Еще один маленький шажок, еще… Зомби что-то почувствовал, начал поворачиваться в мою сторону. Я замер, затаил дыхание.

— Яшма?.. Хр-ррр… Ы-ы-ы… Хр…

В провалах глазниц вспыхнуло зеленое пламя. Ходячий мертвец распахнул пасть, сухо клацнул зубами. Теперь я увидел его во всей неприглядной красе. Зрелище, мягко говоря, малоприятное. Кто знает, сколько он провалялся в могиле, прежде чем нечто вырвало его из смертного забытья.

По изуродованному лицу ползли мягкие белесые могильные черви, стекали гной и слизь.

Я отступил еще на шаг. Зомби не двигался, только наклонил голову набок, словно пес. Еще шаг. «Отвернись, уродина! — подумал я раздраженно. — Отвернись же! Дай убежать!» Но на этот раз зомби проигнорировал мысленный приказ и все стоял, смотрел с каким-то детским любопытством и покачивался на нетвердых ногах.

— Яшма!.. — булькнул труп утвердительно. — Кушать!.. Хрр…

«Нет уж, — мысленно сказал я — Извини, дорогой. Сегодня кушать ты не будешь».

Я рванулся с места и побежал изо всех сил. Позади раздалось громкое рычание. Я обернулся, испуганно ахнул. Рыхлая внешность ходячего трупа оказалась обманчивой. Зомби мчался за мной длинными прыжками, нагонял. Глазницы сверкали потусторонним огнем, острые зубы клацали, как стальные клещи. Не успею, понял я.

В отчаянии выхватил меч из ножен. Крохотной заминки оказалось достаточно, чтобы мертвец нагнал меня. В ноздри ударила отвратительная вонь, у самой моей головы зашевелились скрюченные пухлые пальцы. Я закричал от животного ужаса. Не глядя, отмахнулся клинком и, как заяц, рванул дальше. Только через полминуты дошло, что зомби больше не гонится. Я оглянулся, вздохнул с облегчением и остановился. В Ночном Зрении увидел, что мертвец лежит на мостовой. Беспомощно барахтается, пытается ползти за мной. Левая нога осталась далеко позади. Своим ударом я рассек полусгнившие мышцы, остальные порвались сами. Если не умеет сращивать… а скорее всего, не умеет, то теперь почти не опасен.

Я перевел дыхание, смахнул со лба пот. Сердце часто колотилось в груди, кровь шумела в ушах.

— Хр-рр… Съем!.. — пообещал мне зомби, сверкнув зелеными буркалами.

— Подавишься! — ответил я. Хотел сказать гордо и презрительно, но голос позорно задрожал. В нем явственно слышались визгливые истерические нотки.

Я отвернулся, дальше пошел медленней. Меч вложил в ножны, на ходу восстановил магические щиты. Осмотрел себя на предмет ран и прочих последствий. Вроде жив и здоров, зомби не успел цапнуть. Вещи тоже на месте, даже сумку с книгами не посеял.

Огляделся по сторонам. Пока бежал, свернул несколько раз. Где же трактир? Ага, вот он, гораздо ближе, чем раньше. Я выбрался на главную дорогу, теперь стараясь идти как можно тише. Вглядывался во тьму, прислушивался к малейшему шороху, даже воздух нюхал — не потянет ли кладбищенской гнилью. Наученный горьким опытом, вел себя предельно осторожно. В мроновой деревне можно нарваться на что угодно.

В темноте вырисовался знакомый силуэт здания. Сердце екнуло, мурашки побежали по спине. Очень не хотелось лезть в рассадник монстров, но отступиться я уже не мог.

Впереди раздалось фырканье, какой-то стук и дробный хруст. Я стал как вкопанный, приготовился вновь бежать. Сердце то останавливалось, то бешено и беспорядочно стучало. Страх накатывал, словно морские волны, точил рассудок и волю. Я сосредоточился, перешел на Ночное Зрение. Но тьма оказалась чересчур густой и плотной, смотреть кошачьим или совиным глазом не получалось. Я шепнул пару слов, и мир сразу же залило алым. Опять промашка — холодный туман не давал чувствовать тепло. Я выругался про себя и оборвал заклинание. Подумал немного и все-таки решился. Создал маленький и тусклый шарик света, послал вперед и вверх.

Мертвенный голубоватый свет выхватил из тьмы кусок крыльца, плотно закрытую дверь трактира. У столба стоял мой конь, что-то сосредоточенно жевал. Тихо фыркал, махал остриженным хвостом. Я еще раз поразился каменному спокойствию лошадки. И кусаки не напугали, и бродячие мертвецы. Животные как раз хорошо чувствуют темное и злое, особенно собаки, кошки и лошади. Но конь оказался поистине непробиваемый. Другой бы давно оборвал поводья или сломал прогнивший столб и умчался быстрее ветра. А этому все нипочем. Стоял, увлеченно хрустел… Наверное, отыскал охапку гниловатой соломы.

— Брр… — начал я нервно. — Это ты, животина? Напугал.

Ты хоть фыркай громче или лапку подавай. В общем, обозначай присутствие, обозначай…

Я подошел ближе. Решил: сейчас похлопаю по холке, почешу за ухом. Надо похвалить за выдержку, надо. Я сам трус, каких поискать, конь и то смелее.

— Коняшка! — позвал я громко и бодро. — Хватит лопать, хозяин пришел.

И тут я почувствовал густой запах свежей крови. В груди заледенело. Сердце ухнуло в бездонную пропасть, дыхание перехватило. Я присмотрелся — под конем натекла огромная черная лужа, тускло блестела в слабом свете волшебного фонарика. Кровь совсем свежая, над лужей вился едва заметный дымок. Из распоротого живота мерина словно черви свисали ленты длинных фиолетовых кишок.