Санитары подземелий. Deathmatch Quake - Дмитрий Пучков

Один за другим к «стенке» примыкали остальные диверсанты, и через полминуты в привычный строй встало уже шестеро. Как только это произошло, рукопашная закончилась, и вместо нее началась зачистка помещения от живой силы противника. Земляне не могли устанавливать прочной телепатической связи друг с другом и в этом, несомненно, уступали бандерлогам. Зато у каждого из них за плечами было несметное количество обычных драк и сотни смертельных рукопашных боев. Но самое главное — у них была несгибаемая воля, неукротимая свирепость их диких предков и неистовое желание победить, во что бы то ни стало. И под таким напором строгги сперва дрогнули, а потом и сломались окончательно.

Плотным строем, железной поступью стенка лихо шла вперед, сокрушая врага как бульдозер гнилой забор. Диверсанты рубили бандерлогов напрочь, подбадривая себя дикими выкриками и зверским хохотом, за которыми совсем было не слышно предсмертных воплей забиваемых. В течение минуты основное сопротивление было сломлено, а враг полностью деморализован зверским натиском и потерями. Теперь уже земляне рассыпались по сторонам и безжалостно добивали оставшихся. В углу плечом к плечу сражался с противником личный состав гвардейской разведгруппы «Упырь». Демон, Крю-гер и Угрюмый бились как львы, только черными молниями сверкали здоровенные ножи, мелькали пудовые кулаки и грязные сапоги. Под яростным вихрем ударов бандерлоги падали, как скошенная трава.

— Ку-уда-а?! — орал Демон, схватив кого-то за руку, раз за разом просовывая нож в брюшину и при каждом удачном попадании вскрикивая: — Оу, йе!

— Ста-аять, мурзик! — хором вопили Угрюмый с Крюгером, окучивая противника сапогами и полосуя его с двух сторон огромными, как сабли, тесаками.

Судя по отчаянным воплям противника, бандерлоги уже жалели о том, что ввязались в такую мясорубку, но ничего поделать уже не могли Стрелять без боязни убить свомх было нельзя, да никто бы ужеи не дал а биться на кулачках по сравнению с землянами они не умели и потому гибли с ужасающей скоростью.

Бой понемногу затихал, в углу бравая троица дружно, в шесть кулаков и столько же сапог. отчаянно дуплила последнего, самого с тойкого бандерлога. Не выдержав бешенного напора, строгг упал без чувств.

— Все живы?! — крикнул Гоблин.

— Да вроде… — озираясь и зажимая разрезанное плечо, ответил ПУШИСТЫтый.

Пол был завален стонущими равными, молчаливыми трупами и обильно залит красной и оранжевой кровью. Тяжело дыша и бешено сверкая глазами, победители дико озирались.

Дурным голосом заорал Угрюмый.

— В смертельной рукопашной манда ветеранов полка «Пернатый Змей» вырвала очко у команды багндер логов!

— Так! — Гаркнул под дружный хохот Гоблин. — Быстро! Всех холодных и лежачих — в воду!

Шатаясь от усталости, они принялись лись подтаскивать тела бандерлогов к краю и спихивать вниз. Угрюмый вое пел:

Поеду в Тамбов и сорок зубов Из золота вставлю я в пасть! Куплю самовар, часы, портсигар Ну, где же мне такому пропасть!

В воде началось такое, что описать словами невозможно. Рыбы как будтовзбесились, на нежданное угощение примчалась вся пещерная живность из самых дальних закутков, и поверхность реки бурлила как чан с кипятком. Через пару минут вода окрасилась в мутно-оранжевый цвет, а бойцы все бросали и бросали вниз, в бурлящую воду, тела.

— Живых добиваем? — устало спросил Негатив.

— Сейчас! — злобно рыкнул Гоблин. — Всех в воду, мразей! Живой, не живой — мне без разницы! Пускай со своими рыбами сами договариваются.

Когда спихнули последнего, диверсанты отошли в сторону, на чистое место, и попадали на пол. Пушистый и Негатив стерегли, а остальные стонали и хвастались друг перед другом ранами и порезами.

Тарзан, обладавший недюжинными познаниями в области полевой медицины, самолично обработал раны страждущим, прихватывая края разрезанной плоти скобами и сперва поливая разрезы заживляющим гелем, а потом закрепляя специальным клеем. Больше всего времени ушло на откушенный край уха Кабана.

— Угрюмый, — хрипло позвал Гоблин. — У тебя помады, случаем, нет?

— А зачем тебе?!

— Да что-то я хреново выгляжу… Угрюмый засмеялся и перелез поближе к Гоблину.

— Ты… эта… как там… гравицапа эта ихняя. Она на что хоть похожа?

— Сейчас увидишь.

— Нет, а все-таки?

— Ну, на что похожи «ихние», — Гоблин показал пальцем на беснующуюся воду, — я не знаю, да и никто не знает. А наши, человеческие, похожи на китов.

— Это кто такие — киты?

— Блин, с вами не соскучишься! — покачал головой Гоблин. — Ты кирпич когда-нибудь видел?

— А то нет!

— Ну, слава богу, хоть что-то.

— Кирпичи — они повсюду. Я, как только на рожу Крюгера посмотрю, — сразу кирпич искать начинаю.

— Не отвлекайся. Так вот, если кирпичу слегка закруглить края и приплюснуть, то очень похоже будет.

— На рожу Крюгера?! Не надо ничего закруглять, и так фиг отличишь!

— Тьфу! Ты слушай и не перебивай! Я про генератор и кирпич говорю! И длинной он метров в сто.

— А-а… Понятно. А кит — это кто?

— Кит… Ну, это такой монстр, на Земле живет, под водой. Очень большой, но безвредный.

— Что-то я безвредных монстров пока не встречал… Разве что Крюгера. Пока он трезвый, конечно.

— Ну, ты-то любой одинаковый: что трезвый, что пьяный, — вставил Крю-гер. — Кстати, ты там, у зергов, какую-нибудь зазнобушку случаем не оставил? Зеленую такую, с тухлыми глазами? А-а-а, то-то я сразу не сообразил, чего это ты так отбивался, когда тебя два взвода с сетями ловили! Выходит, к милой рвался! Смотри, как бы эта жабеня на алименты не подала.

— Да ладно — «у зергов»! Тебе и зергов никаких не надо. Я же помню, какую шимпанзебру ты себе загарпунил.

— Че-ево-о?!

— Ну, это животное, с которым ты перед отлетом гулял. Я сперва подумал, что Годзилла на гарнизон напала, а это оказалась твоя телка! Ты, кстати, ее в Голливуд не пробовал пристроить, в жутиках сниматься? Ей ведь даже грима не надо, сплошная тебе экономия.

— Я тебя сперва куда-нибудь пристрою, балбеса. Ничего в бабах не понимает, а все туда же! Женщина должна быть такой… — Крюгер сладко потянулся. — …Чтобы с ней надо было сперва бороться, а потом ее… побеждать!

— Да-а-а… — тоже потягиваясь и кряхтя, мечтательно протянул Угрюмый. — Я бы тоже сейчас с кем-нибудь поборолся раза три без передыху… Эх, блин, вот разгоним всех монстров — и заживем счастливо! Как в песне чтобы:

Так уж случается — служба кончается,Дедушки едут домой!Юноши-воины, будьте достойныЧести великой такой!

Поселюсь-ка я в деревне, у речки…

Чтобы каждое утро — свежие батистовые портянки и все такое!

Демон с Крюгером громко заржали.

— Ага! — Мечтал Угрюмый дальше. — А в свободную минутку буду прививать малину к груше, как дедушка Мичурин. А потом — спокойно околачивать результат! Ну и прочее там будьте любезны.

— В какой деревне?! — грубо перебил его Крюгер. — Ты же там на трактор с вилами бросаться будешь! Тебя, рожу расстрельную, к мирным людям на пушечный выстрел подпускать нельзя. Жить ты будешь в зоопарке, возле деревни Нижнекальсоновка, это которая на Каннибальских островах, и нормальным людям тебя только за деньги показывать будут. На клетке табличка: «Рядовой Угрюмый. Убил народу больше, чем любой из вас за всю жизнь воробьев видел». Кормить будут три раза в день, через решетку и только с копья. По праздникам будут шимпанзе тебе приводить, а по большим праздникам — гориллу. А то куда там — «в деревню»…

— Это твою, что ли — шимпанзе? — нагло осведомился Угрюмый. — Ревновать, случаем, не будешь? Или ты уже с ней не справляешься?

— Я сейчас в лоб как дам — уши отклеятся.

— Рот закрой — кишки простудишь.

— Сам закрой — трусы видно.

— А вот сейчас рожей об пол — спина не покраснеет?

— Ты зубья спрячь свои — вырву.

— Сдохни, жаба.

— Еще раз вякнешь — и башня слетит, черт тупорылый.

— Вы бы, чем валяться без дела, — вставил Демон, — лучше бы встали да подрались, что ли, а я бы поглядел. Заодно Гоблин зачеты бы кое-какие выставил. А то все лаетесь, лаетесь, а проку — ноль.

Крюгер хрипло захохотал.

— Наши зачеты во-он там плавают, — он ткнул пальцем в сторону бурлящей воды. — А как я главного запорол, а?! Гоблин, мне однозначно бронзовый бюст на родине должны поставить!

— Бронзовый бюст — это вряд ли, разве что внеочередное воинское звание «старший прапорщик» выхлопотать могу, — мрачно сказал Гоблин под гнусное хихиканье Угрюмого. — Хорош вылеживаться, отцы! Пойдем, закончим дела наши скорбные, пока они не закончили нас. Все заряды — оставить здесь.

— Это почему? — недоуменно спросил Крюгер.

— Достаточно будет моего. Нельзя складывать все яйца в одну мошонку. Меня только одно беспокоит: как себя чувствуют механизмы взрывателей после этого гр ного импульса. Шлемам-то нашим, того… кранты… А ведь в них защита самая крутая.