Клык Фенрира - Марина Голубева

– Добрый день, ваше высочество, – склонился в поклоне Алексей, мучаясь от неловкости. Манер он не знал, а сама мысль о том, с кем он сейчас говорит, вводила в ступор. Некстати вспомнился вчерашний бестактный вопрос про любовника, и стало совсем тошно.

– Вы уже знаете, кто я, – грустно произнесла женщина.

– Да.

– И от этого испытываете смущение и нерешительность?

– Да, – так же односложно ответил молодой человек.

– Зря. Не стоит робеть, ведь я-то совсем не изменилась.

Алексей улыбнулся и пожал плечами, он совершенно не знал, о чем говорить с будущей императрицей. Молодая женщина, в отличие от Кати, выглядела уставшей – темные круги под глазами и скорбные морщинки в уголках рта. Сейчас Екатерина казалась старше, чем на балу, но, возможно, это просто следствие усталости и бессонной ночи.

– Проходите, Алексей Дмитрич. Выпьем для начала чаю.

Алексей присел за небольшой столик, накрытый на двоих, – чайный сервиз из тончайшего фарфора, высокая ваза с яблоками и маленькие блюдца с пирожными. Чай оказался как нельзя кстати. Еще лучше бы выпить кофе, но спросить, есть ли эта экзотика у Екатерины, Алексей постеснялся. Хозяйка разлила чай в хрупкие чашечки, подвинула к молодому человеку блюдце с пирожными и тоже присела.

Какое-то время она молчала. Алексей тоже не решался заговорить, да и не знал, о чем. Осторожно, чтобы случайно не уронить изящную чашечку, он прихлебывал ароматный напиток и думал, что там, в родном двадцать первом веке, он, к сожалению, никогда не решится рассказать о том, как сама Екатерина Великая угощала его чаем.

– Вы когда-нибудь любили, Алексей?

Задумавшийся молодой человек вздрогнул и растерялся – вопрос оказался слишком неожиданным.

– Э-э-э… ну, у меня была девушка, – смущенно выдавил молодой человек.

– «Была девушка»? – Легкая улыбка тронула губы Екатерины. – Нет, я немного не о том. Я понимаю любовь как чувство доверия, ощущение другого человека как родного, близкого существа. А я вот даже мать не любила, да она и не позволяла себя любить.

Мне едва исполнилось пятнадцать, когда я с матерью приехала в Россию, чтобы обвенчаться с наследником престола. Мой отец был знатным, но бедным. Даже не бедным, а, скорее, скупым. Приехав в Россию, я не имела ничего – ни нарядов, ни драгоценностей, ни слуг. Все это мне предоставила императрица. Моя мать, алчная и беспринципная женщина, тратила деньги, не задумываясь, даже те, что Елизавета Петровна выделяла на мое содержание. Я чувствовала себя никому не нужной нищей приживалкой. Это очень унизительно, и я приложила все силы, чтобы стать своей и в этой стране, и в этом обществе…

Мою мать потом выслали – она слишком увлеклась политическими интригами, точнее, английскими деньгами. Я не жалею об этом, но быть одной очень тяжело. Муж меня не любит. Я пыталась его полюбить, но не смогла.

– А ваш… сердечный друг, ну, тот, которого выслали из страны? Вы любили его? – Алексей немного растерялся от такой неожиданной откровенности, но ему очень хотелось поддержать эту необыкновенную женщину.

– Станислав? Не знаю… Наверное, любила. А может быть, просто так хотелось кого-то полюбить, что первый человек, который отнесся ко мне не как к политической фигуре, а как к женщине, и стал объектом моей привязанности. Но не будем об этом. – Екатерина задумчиво покрутила в тонких пальцах изящную чашечку, разглядывая нарисованную на ней веселую пастушку. – Я пригласила вас не для разговоров об амурных делах. Хотя для молодого и такого симпатичного человека этот предмет, безусловно, интересен. Мы поговорим об этом в другой раз, если, конечно, вы будете не против.

Екатерина лукаво взглянула на Алексея и кокетливо подняла бровь. Молодой человек подумал, что перед ним не только умная, но и удивительно очаровательная женщина. Нет, красивой он бы ее не назвал, по крайней мере, по меркам двадцать первого века. Но было в ней то, что можно бы назвать харизмой. Но это больше «мужское» слово. А вот для женщины такого не придумали.

Видимо, заметив вспыхнувший в глазах Алексея интерес, Екатерина засмеялась и погрозила пальчиком.

– Ах, Алексей Дмитрич, экий вы не в меру догадливый! Сегодня я вас не за этим пригласила. Как-нибудь потом… может быть, что-то сложится. А пока, к сожалению, не до этого.

Алексей покраснел так, что даже уши горели огнем, и отвел глаза.

– Ну, будет вам смущаться, как невинная девица! Давайте вернемся к нашему разговору. – Екатерина снова стала серьезной. – Меня окружает много людей, далеко не все они желают мне зла. Есть среди них и верные. Но они преследуют свои цели. И я для них, скорее, средство достижения этих целей, а не сама цель. Они мне верны до тех пор, пока это им выгодно. Сейчас у меня нет ни власти, ни влияния, ни богатства – ничего, что бы я могла им дать. Я никто. А после того, как родила наследника, и вовсе стала никому не нужной. Более того, я очень многим мешаю.

– Мешаете? Но почему? – Алексей попытался хоть что-то вспомнить из истории середины восемнадцатого века, но, к своему стыду, не смог.

Молодая женщина встала и прошлась по комнате, поправила занавеску на окне, передвинула статуэтки на полочке. Похоже, этот разговор ей тоже давался нелегко.

– Не знаю, почему, но я вам доверяю… Этот разговор… то, что я вам сейчас собираюсь сказать, может мне дорого обойтись, если он выйдет за пределы этих стен. Нет-нет, не клянитесь и ничего не обещайте, – остановила она попытавшегося высказаться Алексея. – Слова – пустой звук. Они ничего не стоят, так же как и клятвы. Я это знаю. Обстоятельства бывают сильнее нас… Но я решилась. Возможно, пожалею о своих словах, но я привыкла доверять предчувствию и знаю, что неплохо разбираюсь в людях, иначе не смогла бы продержаться так долго. Сожрали бы в первые же годы.

Императрица больна. Хоть она и бодрится, но ее слабость уже заметна. Оживились шакалы, готовые рвать на куски Россию. Я… Алексей Дмитрич, я действительно полюбила эту страну. Я не хочу ее гибели. Кому она достанется, когда уйдет Елизавета? Моему мужу? Да он, не задумываясь, подарит ее своему кумиру – прусскому королю Фридриху. И есть много людей, которым это выгодно, и здесь, и в Европе. Уже были попытки очернить меня в глазах императрицы, писались доносы, и Елизавета даже готовила указ о моей высылке из страны. Но одумалась – прогнала клеветников. «Сколько раз я была на волосок от бездны отчаяния! И только надежды на венец, не небесный, а земной, поддерживают мои силы и мужество»[8].

Но эти люди не остановятся. Вокруг меня плетутся интриги, и я чувствую новый заговор. То, что не получилось явно, может получиться тайно. Меня хотят просто устранить.

– Убить?! – Алексей удивился. Он никогда не слышал о покушениях на Екатерину, но это ровным счетом ничего не значило. Он вообще слишком мало знал.

– Скорее всего, именно так. Хотя способов много, но этот самый действенный.

Екатерина отвернулась к окну, то ли что-то разглядывая на улице, то ли чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Потрясенный Алексей встал и подошел к ней. Положив руки на вздрагивающие плечи, тихо сказал:

– Этого никогда не случится.

– Как вы можете знать! – В голосе молодой женщины звучали злость и отчаяние. – Вы ведь даже понятия не имеете, что происходит при дворе!

Потом Екатерина судорожно вздохнула, повернувшись к Алексею, легко коснулась его щеки и виновато улыбнулась.

– Простите меня, Алеша! Я зла не на вас. Скорее, на себя, за свое бессилие. Спасибо вам за попытку меня успокоить.

Алексей попытался сказать, что он точно знает, как все будет, о величии и славе, о том, как ее на века назовут Великой. Но не смог. Слова не выдавливались из горла, и он просто улыбнулся.

– Ну вот, видите… Но полно, будет! Как говорят русские – слезами горю не поможешь. – Екатерина взяла себя в руки и продолжила: – Мне удалось достать документы, доказывающие участие масонов в заговоре. Нет, не наших. Российские масоны слишком слабы, да и большинство из них преданы Елизавете. Но здесь много иностранцев, которые служат не только императрице. Деньги – великая сила, и перед ней трудно устоять. Совсем недавно в Санкт-Петербург приехал один страшный человек, преданный прусскому королю Фридриху. Он смог связаться с теми, кто желает быстрейшего прихода к власти моего мужа. Теперь мои недоброжелатели, ранее разобщенные, объединились, и мне грозит весьма серьезная опасность.

Если те бумаги, о которых я говорила, попадут к императрице, то этого человека вышлют из страны. Это в лучшем случае. А без него, точнее, без денег Фридриха, заговорщики вряд ли предпримут решительные действия. Мне нужен верный человек, тот, кто сможет передать эти документы канцлеру Воронцову. И я выбрала вас, Алексей Дмитрич.

Алексей был удивлен, точнее, просто шокирован таким заявлением.

– Но почему я?! Вы же меня почти не знаете. Как можно доверять случайному человеку?