Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли - Анатолий Абрашкин

Саваоф — греческая форма имени Бога, по–еврейски оно звучит как Zebaot. Для ученых смысл его — загадка. Мы же утверждаем, что оба названия происходят от древнерусской формы «Свет». Со смысловой точки зрения она является идеальной метафорой Высшего Божества. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт. 1:3–5). Правда, нам опять–таки могут возразить, что древние русичи и славяне были дикими и «подняться» до понятия Единого Бога, дарующего свет миру, никак не могли в силу своих языческих предрассудков. Что ж, на эту тему имеется интереснейшее исследование Н. И. Костомарова под названием «Славянская мифология». Наш знаменитый историк пишет:

«Славяне, несмотря на видимое многобожие, признавали одного Бога, отца природы, и это существо они понимали сознательнее, чем таинственную судьбу греки, а скандинавы Альфпатера, который не участвует в делах человеческих. Единобожие славян неоспоримо. Прокопий Кесарийский говорит, что славяне признавали в его время единого Бога, творца грома и молнии, и, кроме того, почитали духов, которыми, по своему понятию, населяли природу. То же говорит Гельмгольд относительно славян прибалтийских: несмотря на то что славяне признают много божеств, они имеют сознание о верховном существе и отличают от своих богов Бога небесного, всемогущего, пекущегося о небе и земле. У жизнеописателя Оттонова славяне говорят сами, что они признают великого Бога, обладающего всеми богатствами.

Из летописи нашего Нестора видно, что славяне русские имели понятие о едином верховном существе, которого по преимуществу называли Богом и отличали его от Перуна, главного из второстепенных божеств. Другие божества были существа, происходившие или вытекавшие от верховного. Так Гельмгольд нам поясняет этот основной догмат славянской языческой богословии: «Прочие божества, — говорит он, — истекли постепенно от высочайшего Бога и как бы рождаются из крови его; и от того из них тот выше и совершеннее, кто более приближается к Богу богов». Следовательно, коренной принцип славянской религии — эманация (т. е. переход от высшей «ступени» Всеобщего к низшим, менее совершенным. — А. А); по славянскому понятию, и нравственная и физическая природа представляется живущей, заключающей в каждом явлении своем жизненный дух, исходящий из зиждителя. Такой принцип эманации подал Коллару и Ганушу повод видеть в славянской религии единство с индийской».

Слово «индийской» здесь следует понимать в смысле «древнеиндийской», то есть индоарийской.

Н. И. Костомаров особо подчеркивает склонность славян к поклонению Светлому Началу. По мысли историка, верховное божество, соотносившееся с ним, попросту фигурировало у разных славянских племен под разными именами — Святовит, Световид, Сванто- вит, Сварожич, Радегаст и Даждь — Бог. Нас, очевидно, в этом ряду привлекает первая тройка несомненно родственных имен, восходящих к корням «свет» («свят»). Божество Святовита (Световида), по свидетельству Саксона–грамматика, изображалось в виде огромного идола, выше человеческого роста, с четырьмя бородатыми головами на отдельных шеях, обращенными в четыре разные стороны. В правой руке он держал турий рог, наполненный вином. Четыре стороны Святовита, вероятно, обозначали четыре стороны света и поставленные с ними в связи четыре времени года (восток и юг — царство дня, весны, лета; запад и север — царство ночи и зимы); борода — свидетельство древнего происхождения; меч — молния. Вместе с тем он признается богом плодородия, к нему воссылались мольбы об изобилии плодов земных, по его рогу, наполненному вином, гадали о будущем урожае. «Святки» — игры в честь бога Световида — были широко распространены у русских, украинцев, белорусов. Идол Световида буквально схож с изображениями у них бога Рода, которого прибалтийские славяне называли Радег–аст (есть Радек). Заметим, что и в Прибалтике, и на Ближнем Востоке применялись схожие правила присвоения новых имен своим богам — сравни Аста — Рот и Радег–аст, — основанные на законах арийско–славянских наречий.

Иисус Христос проповедовал: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны <…> Доколе Я в мире, Я свет миру» (Ин. 3:19–21; 9:5). Христос называет Себя светом жизни, то есть представляет Себя учителем и благодетелем всего человеческого рода, подобно солнцу, изливающему всюду свой живительный свет.

Итак, трем (!) из четырех основных имен Бога мы приписываем русско–славянское происхождение. Что же касается имени ЭЛОХА, то оно, безусловно, семитское. У финикийцев Эл был верховным богом, по–древнееврейски его имя в точности означает «Бог». В пантеон финикийских богов Эл введен искусственно и, по–видимому, достаточно поздно. Можно утверждать, что верховный статус он приобрел только после того, как именно семиты стали определять политику жреческой верхушки Финикии.

В связи с этим нам хочется предложить разгадку еще одной тайны древности — тайны еврейского грассирования. Древнееврейская культура, как мы утверждаем, формировалась в непосредственном соприкосновении с арийской. И если звуки «эр», «ре» ассоциировались с именем верховного бога ариев — Яра, то звуки «эл», «лэ» напоминали о еврейском Эле. Внутреннее нежелание подчиняться законам другой культуры диктовало еврею правило произносить твердое «р» на свой манер. Тем самым он как бы предпочитал поминать свое, а не чуждое божество.

Две разные линии повествования в Книге Бытия, приписываемые разным авторам — Элогвисту («жрецу» Элоха) и Яхвисту («жрецу» Яхве), — также можно истолковывать как противостояния еврейской и «арийской» версий событий. Тщательный анализ Библии обнаружил, что в ее тексте присутствуют три разных слоя. Самая древняя часть Библии написана в IX в. до н. э. Ее отличительной чертой является то, что для обозначения Бога неизвестные авторы употребляют слово «Элохим». Между тем в более поздних текстах, относящихся к VIII в. до н. э., Бог уже именуется Яхве. В VII в. до н. э. обе части были объединены и перемешаны, так что в тексте имена Элохим и Яхве постоянно чередуются. Окончательный вариант послужил жрецам основой для создания той формы сказаний, в какой они вошли в канонический текст Библии. Из двух конкурирующих форм имени победила «арийская». И вот уже на нее–то и наложили впоследствии табу еврейские первосвященники, заменив именем Адонай.

ГЛАВА 7

ТАЙНАЯ МИССИЯ МОИСЕЯ

Я раб греха. Но силой новой

Вчера весь дух во мне взыграл,

А предо мною куст терновый

В огне горел и не сгорал.

И слышал я: «Народ Мой ныне

Как терн для вражеских очей,

Но не сгореть его святыне:

Я клялся Вечностью Моей.

Трепещут боги Мицраима,

Как туча, слава их пройдет,

И Купиной Неопалимой

Израиль в мире расцветет».

В предыдущих главах мы по преимуществу говорили о языческих основах иудаизма и христианства, их идеологическом фундаменте. Но введение новых религиозных культов — это, в том числе, и политическое событие. Нужен герой, подвижник новой веры, который сможет заразить соотечественников своим фанатизмом. Для евреев таким человеком стал Моисей. По признанию многих исследователей Библии основоположник еврейской веры является едва ли не самой загадочной фигурой в Библии. Причина тому, безусловно, его необычная биография.

Как уже отмечалось ранее, среди потомков Авраама были и те, которые осели в Египте. Они проживали в земле Гесем — области в Нижнем Египте, в которой фараон по просьбе Иосифа поселил его отца Иакова и братьев, которые стали родоначальниками колен еврейского народа. Область Гесем находилась между Красным морем и Нилом и была чрезвычайно плодоносной. Пока Иосиф был в силе, евреи Египта благоденствовали, поскольку находились под защитой фараона. Но после его смерти ситуация изменилась. Новый фараон уже по–другому относился к присутствию на его земле чуждых азиатов. Он говорил своему народу: «Вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас; перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями и вооружится против нас…» (Исх. 1: 9–10). В те времена фараон возводил в дельте Нила свою столицу Раамсес, а помимо нее — город зернохранилищ и военных складов Пифом. Израильтяне представляли собой источник дешевой рабочей силы: и вот по приказу свыше этих бывших пастухов согнали толпой на строительные площадки и заставили месить глину и обжигать кирпичи. А для того, чтобы пресечь приумножение еврейского народа, фараон приказал отбирать у матерей новорожденных мальчиков и топить их в Ниле.