Юность, опаленная войной - Алексей Гусев

Федор Ануфриевич Третьяков родился и вырос в небольшой белорусской деревне Теалы Оршанского района Витебской области. После успешного окончания железнодорожного техникума был направлен железнодорожным мастером на станцию Колодищи.

Как-то в клубе Минского вагоноремонтного завода имени Мясникова на вечере ударников Федор Ануфриевич встретился с красивой и статной Настей Готовко. Девушка понравилась мастеру. Вскоре сыграли свадьбу. Молодожены зажили тихо и счастливо. Родились дети: сыновья — Федор, Николай — и дочь Нина.

В 1937 году Ф. А. Третьякова перевели работать на станцию Ратомка.

В первые же дни войны эта станция превратилась в выгрузочную станцию для прибывающих воинских частей и подразделений. Поэтому Ратомка часто подвергалась налетам фашистской авиации. Взрывы авиабомб нередко повреждали железнодорожные пути, нарушая этим график движения железнодорожного транспорта. Ремонтные рабочие, возглавляемые Ф. А. Третьяковым, работали день и ночь, устраняя повреждения и восстанавливая движение грузовых и пассажирских поездов.

Когда в Ратомку ворвались немецко-фашистские захватчики, Третьякова, как железнодорожного мастера, сразу же вызвали к новому начальнику станции.

— Ти должен карошо работать, — высокомерно произнес немец. — Будешь плёхо работать, ми будем тебя стрелять. Пах! Пах!

В тот день Федор Ануфриевич с тяжелым чувством возвращался к себе домой.

— Ти должен карошо работать», — сквозь стиснутые зубы передразнил он нового начальника станции. И повернувшись в сторону здания железнодорожного вокзала, энергично потряс кулаком: — А этого не хочешь?

С приходом гитлеровцев железнодорожная ремонтная бригада станции Ратомка сама по себе распалась. Третьякову пришлось ее создавать заново. Путевыми рабочими были оформлены не только некоторые местные жители, но и бывшие воины Красной Армии, оказавшиеся в окружении. Среди них были Иван Краснов, Куликов.

В конце августа 1941 года в бригаду были зачислены братья Иосиф и Федор Бурчаки, а также бежавший из концентрационного лагеря для военнопленных Альберт Иванович Вольский.

В сентябре месяце в ремонтную бригаду пришел брат жены Ф. А. Третьякова — С. И. Готовко. До войны Сергей Иванович заочно учился в Минском юридическом институте. Учебу сочетал с работой счетовода на станции Фаниполь. В первый же день войны был мобилизован. Попал в окружение. Бой с гитлеровцами вел до последнего патрона, снаряда. Был ранен. Потом — концентрационный лагерь для военнопленных. И наконец-то удачный побег.

В Ратомку, к сестре, добирался только ночью, избегая людных шоссейных дорог.

Все они в Ратомке за подписью волостного старосты В. И. Лошицкого и получили справки-подтверждения, что до войны работали на железной дороге в качестве сезонных рабочих. Заново сформированная Ф. А. Третьяковым ремонтная бригада на станции Ратомка состояла из верных и преданных Советской власти людей. Это позволило патриотам в суровые дни оккупации включиться в борьбу против немецко-фашистских захватчиков.

В метрах пятидесяти от здания железнодорожного вокзала станции Ратомка размещался гараж пожарной охраны. В период оккупации гитлеровцы превратили помещение гаража в оружейный трофейный склад. На массивных двустворчатых дверях склада висел огромный замок, ключ от которого хранился у самого начальника железнодорожной станции. Здание склада никем не охранялось, но и проникнуть туда незаметным было не так легко. Почти все подходы к гаражу были открыты и просматривались из окна служебного станционного помещения.

И все-таки группа Третьякова путем подкопа решила проникнуть в оружейный склад. Операцию блестяще выполнили С. И. Готовко.

В первых числах января 1942 года на станцию Ратомка прибыл большой гитлеровский эшелон с живой силой и техникой. Ввиду налета советской авиации на военные объекты Минска, эшелону было приказано задержаться на станции Ратомка. Состав поезда со второго пути перевели на запасный путь. Только под утро следующего дня эшелону было разрешено проследовать в Минск.

Сторожевой пост № 1, где в то время дежурным стрелочником был гитлеровец, подал сигнал: «Путь свободен». Состав тронулся и стал постепенно набирать скорость. Неожиданно в районе выходной стрелки запасного пути раздался взрыв.

При взрыве пострадали паровоз и выходная стрелка. Эшелон остановился. Из вагонов повыскакивали гитлеровские солдаты, панически озираясь, открыли беспорядочную стрельбу.

В результате смело проведенной диверсии отправка воинского эшелона в Минск была задержана еще более чем на двенадцать часов.

Это была очередная победа группы Федора Ануфриевича Третьякова.

В середине февраля 1942 года во время подбойки шпал в районе станции Крыжовка Сергей Готовко шепнул Гордейкину:

— Сегодня на чугунке сделаем фейерверк.

— Понял. Желаю успеха, Сережа.

Назавтра не только в Ратомке и Крыжовке, но и на всем участке перегона Вильнюс — Минск только и говорили о крупном крушении немецкого эшелона на железнодорожном перегоне Крыжовка — Ратомка. Вместе с боевой техникой под обломками искореженных и разбитых вагонов нашли свой бесславный конец многие гитлеровские солдаты и офицеры. Эту смелую диверсию с помощью партизан совершили рабочие ремонтной бригады станции Ратомка Сергей Иванович Готовко и бывшие военнослужащие Иван Краснов и Куликов.

О диверсионных действиях на железной дороге группы Ф. А. Третьякова хорошо было известно В. И. Лошицкому. Вот почему после встречи с посланцем из Минска Ольгой Александровной Барановской он постарался увидеться с железнодорожным мастером Ф. А. Третьяковым. В результате многие ремонтные рабочие изъявили горячее желание влиться в создаваемый партизанский отряд.

О феврале в народе говорят, что это время метелей и кривых дорог. Именно таким он был в 1942 году. Почти ежедневно гитлеровцы сгоняли жителей деревни Тарасове на расчистку от снега Раковского шоссе. Работали целыми днями. Тех, кто от усталости не мог держать лопату, оккупанты жестоко избивали.

Вместе с тарасовцами приходилось работать и выздоровевшим раненым — Ивану Ткачеву, Семену Касаткину, Мамеду Юсуфову и многим другим. Нередко вместе с ними работали Филипп Федорович Кургаев и Ефим Владимирович Саблер. По своему внешнему виду все они походили на местных жителей. Почти у каждого — густая борода, усы, длинные волосы.

В один из таких дней произошел случай, который взволновал всех тарасовских патриотов, жителей.

Как-то утром, следуя под конвоем оккупантов на работу для расчистки от снега Раковского шоссе, Константин Ракитский сообщил на ходу Холоду: