В когтях у сказки - Лана Синявская

Звук повторился, но уже с левой стороны от стола. Попышева послушно повернула голову в ту же сторону.

Фсссс… Фссс…

Свист уже почти заглушал голос ведущей. Анна подалась вперед, забыв, что перед ней всего лишь запись, и она в любом случае бессильна что-либо изменить. Чувство близкой опасности стало почти осязаемым. Девушка вглядывалась в экран, но не заметила никого постороннего. Студия была пуста, но чертов свист продолжал резать уши:

Фссс…Фссс…

Попышева замолчала на полуслове, даже не пытаясь скрыть удивления. Она в открытую вертела головой, пытаясь определить источник звука. От резких движений одуванчики посыпались из прически золотым дождем, один цветок булькнулся в стакан с водой. Танечка, заметив это, поморщилась и в сердцах швырнула стакан куда-то в угол. Свист внезапно прекратился.

Вопли редактора из наушника долетали даже до Анны. Подчиняясь им, Танечка неохотно вернулась к работе, но уже без прежнего куража. Лицо ее выглядело застывшим и напряженным, как будто она все время прислушивалась. У нее першило в горле, женщина машинально пошарила рукой на столе, но стакан с водой не нашла и страдальчески поморщилась.

Фсссс… Фсссс… ФСССС!!!

Два справа, один – слева. Звук перемещался стремительно. Рука Танечки вздрогнув, зависла в воздухе. Растопыренные пальцы сжались в кулак с такой силой, что костяшки побелели.

– Какого черта! – заорала она. – Эй, вы там, на пульте! Что за дела?! Уснули, что ли? Помехи у вас!

Попышева открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но не успела. Резкий свист невидимого хлыста слился с ее пронзительным визгом. В тот же миг ее голова странно дернулась, кожа на щеке, от глаза до подбородка, лопнула и медленно, будто в замедленной съемке, расползлась в стороны, как ветхий кусок шелка. Под ней обнажилось влажное, красное мясо и белая кость. Брызнувшая фонтаном кровь залила скатерть на столе, забрызгала упавшие одуванчики.

С этого момента женщина кричала, не переставая. От ее нечеловеческого визга закладывало уши и Анна закрыла их ладонями. Она не могла отвести взгляда от экрана, словно ужасное зрелище загипнотизировало ее. В наступившей тишине она увидела, как Танечка, держась за лицо, вскочила на ноги и, слепо моргая залитыми кровью глазами, бросилась вперед, но ее остановил новый удар. Хлыст-невидимка полоснул ее по горлу с такой силой, что разорвал артерию пополам. Женщина пыталась зажать рану руками, но вдруг опустила их. Ее голова неестественно запрокинулась. Из ужасной раны хлестала кровь.

Она сделала шаг назад, начала заваливаться на спину, но наткнулась на стену декорации с нарисованным окном. Тропический пейзаж с пальмами окрасился красным.

От невыносимой боли тело женщины билось в конвульсиях. Она бессмысленно размахивала руками, как будто пыталась найти точку опоры и не находила. Окровавленные пальцы скользили по раскрашенному картону, длинные ногти, покрытые безупречным маникюром, рвали и комкали цветную бумагу. Казалось, этот кошмар никогда не закончится.

Но женщина все еще жила. Ее истерзанное тело из последних сил удерживало равновесие.

ФССС!!!.. ФССС!!!.. ФССС!!!..

Танечка пыталась заслониться руками от нового удара, но словно кто-то невидимый и сильный перехватил ее запястье. Тонкая кость хрустнула и переломилась, будто сухая ветка, возле локтя сквозь лопнувшую кожу высунулись наружу острые края.

Анну вырвало прямо на редакторский стол, но она осталась возле экрана.

Танечку ударили по лицу. Удар был такой силы, что ее зубы посыпались изо рта, как горох. Женщина упала на колени. С искаженного мукой лица текла кровь.

ФССССС!!!!..

Удар переломил ее пополам. В животе зияла дыра, из которой полетели ошметки мяса и внутренностей. Еще шевелящийся кусок окровавленного мяса, отдаленно напоминающий человеческое тело, поддерживаемый невидимой силой вдруг взмыл под самый потолок и рухнул вниз. Тяжелый от крови балахон взвился парусом и опал. От удара из распоротого живота вывалился наружу клубок сизых, влажно поблескивающих кишок. Камера безжалостно зафиксировала, как глаза женщины закатились, показав залитые кровью белки. Она дернулась еще пару раз и застыла, как исковерканная кукла.

Все было кончено.

По экрану побежала рябь.

Анна машинально вытерла губы тыльной стороной ладони и обвела мутным взглядом пустую комнату. Потом она встала и, тяжело переставляя ноги, подошла к двери, ведущей в студию. Стеклянная дверь в коридор немедленно приоткрылась, внутрь просунулось бледное лицо одного из сотрудников.

– Не нужно туда входить, – предостерег дрожащий голос. – Тела там нет. Его увезла полиция. Мы вызвали их еще ночью.

– Откройте, – приказала Анна, не узнавая собственный голос.

– Так опечатано же.

Анна взглянула так, что сотрудник сорвался с места, звеня на ходу запасной связкой ключей.

Вблизи все выглядело еще ужаснее. К страшному кровавому натюрморту примешивался отвратительный запах. Анну снова затошнило. Она постояла минуту, приказывая себе успокоиться, потом медленно, словно продираясь сквозь толстый слой войлока, подошла к стене, возле которой еще вчера стоял знакомый стол, накрытый свисающей до самого пола синей скатертью. Девушка как в бреду протянула руку и дотронулась до декорации. Пальцам стало холодно и скользко, будто она запустила руку в банку с переваренным клубничным желе.

Мозг взорвался искрами. В глазах стало темно. Она больше не видела ничего вокруг, только смутный силуэт, носящийся по комнате. Он двигался так быстро, что она не смогла ничего разглядеть, как ни старалась. Девушку сотрясала крупная дрожь. Она кожей впитывала безумный ужас, царивший здесь всего несколько часов назад. Животный ужас жертвы и… голод хищника.

Да, именно так. Сотворивший это был страшно голоден. У Анны не осталось сомнений. Теперь она точно знала, с кем имеет дело. Только дхампир способен на такое. Вселенная не знает существа более жестокого и опасного. Обычный вампир по сравнению с этой тварью – сущий ребенок. Дхампира не берет ни серебро, ни чеснок, ни святая вода. Он неистребим, коварен и его нельзя увидеть никому, кроме…

Черт бы его побрал! Черт бы побрал все на свете! Анна поняла еще кое-что и от этого знания каждый волосок на ее теле встопорщился, как иголки у перепуганного ежа: придурковатая Танечка случайно попала под замес. На ее месте должен был оказаться другой человек. Согласно расписанию эфиров в это время в этой комнате должна была оказаться она, Анна…

Глава 12

Как чувствует себя человек, приговоренный к смерти? Ответ один – фигово он себя чувствует. Когда враг перед тобой – лицом к лицу – тебе остается только сражаться, используя для спасения все свои силы и мужество. Ожидание беды – худшее из зол. Ты знаешь, что смерть придет за тобой, но когда и откуда она появится – неизвестно.