Омут в зазеркалье - Джейн Астрадени

Женя истолковала всё по-своему, по-землянски.

— А свидетелей — подкупим. Или… уберём. Со станции. Жаль, Боб улетел, а то бы запугали.

— Нет, — повторил Рокен, придвинул к ней стул и зашептал, лихорадочно блестя глазами-звёздами. — Ты не понимаешь. Церис Химера — коварный цветок, специально выведенный для таких целей…

— Низведения соперников? — удивилась Евгения.

— Э… не именно таких, а… В старые времена, ещё в галактике Вихря, когда джамрану отличались особой злокозненностью…

«Можно подумать, что-то изменилось с тех пор».

— … этот цветок служил гарантией… Химерой генетически скрепляли договор. Тот, кто нарушал соглашение или отказывался сотрудничать, в общем… Того ждала незавидная участь. Теперь, вот, и меня… Если я откажусь принять его и внедрить свою ДНК.

— Это как?

— Цветок раздора не просто символ. Карек бросил мне физический вызов. Церис напичкан его генами. Теперь я должен присоединить к ним свои, уколовшись шипами. Как бы подтверждая, что я готов стать соперником этого… этого… прохиндея, — Рокен чуть ли не задыхался от возмущения. — Иначе…

Женя, завороженная игрой света в блестящих каплях, невольно потянулась к лепесткам. Что если лизнуть. Какие они на вкус? Сладкие, наве…

— Не трогай! — завопил Рокен, и Женька отдёрнула руку.

«Опять ты, Джанни, шалунишка!»

— А что это за… жидкость?

— Нектар цветка. Выделяется только у сорванных. Сладкая штука. Густая и тягучая.

«Хм, медовые слёзы».

— Ты пробовал?!

— Читал…

— Так почему бы его не выбросить? Кто докажет?

— Никто. Запах…

— Запах?

— Помнишь, я тебе рассказывал о реагенных ищейках?

Женя кивнула.

— Есть и другие… реагенты. Думаешь, химера просто так благоухает? От безделья?

— Ну-у… Это дополняет её восхитительный образ…

— Какой к гатраку образ?!

— Не кричи! Ребёнка напугаешь.

Хотя Евгения сомневалась, что какие-то вопли испугают гены Джардани. Скорее развлекут. Однако на Рокена опять стали поглядывать. Он же, в своём негодовании, ничего не замечал вокруг.

— Этот умник меня обхитрил! Какой-то зануда и… Меня! Так ловко обвёл вокруг пальца! Как жить после этого?!

Рокен вновь схватился за голову.

— И что за реагенты?

— ДНК-метки… И от клейма не отмыться. Молекулы вещества в нектаре очень летучие и вместе с запахом глубоко проникают в генетическую структуру. Вернее, уже проникли. Я ведь вдохнул…

— И я! — испугалась Женя.

— Не, — Рокен махнул рукой, — ты землянка и невосприимчива.

— А малыш?!

— Защищён твоими фильтрами. И этот реагент влияет лишь на полностью сформировавшийся организм. Детям он не страшен.

— А те офицеры?

— Им ничего не грозит. По мере удаления от источника эффект теряется. А вот я сидел достаточно близко… Если не приму вызов, то буду вонять как последний отступник. Для всех джамрану.

— Тухлыми яйцами?

— Нет. Это генетический запах. Ты даже не почувствуешь.

— Тогда бояться нечего.

Рокен сердито зыркнул на неё. И Женя шутливо скрестила пальцы у него перед лицом.

— Ну, повоняешь немножко.

— И все поймут, что я отверг вызов, избегая соперничества…

— Тебя волнует общественное мнение?

— Да при чём тут какое-то мнение?! — вспылил Рокен. — Я стану непригодным для обмена! Мой запах отпугнёт всех потенциальных партнёров. Никого не удастся соблазнить, и даже близко подойти… Я буду навсегда потерян для женщин, а они для меня, — трагически заключил он.

— Подумаешь! Тебе же больше нравятся линдри, и вокруг полно миловидных землянок… Переживёшь как-нибудь.

— Но я — джамрану и мне иногда необходимы джамранки и… — он поник. — Ним.

— А! Так у вас всё серьёзно?

— Скорее, далеко зашло.

— О…

— Но теперь она и близко меня не подпустит.

— Ты уже воняешь?!

— Нет-нет! Пока нет… У меня есть время, до заката.

— А в какой стороне у нас тут закат? — удивилась Евгения.

— Условно. А так — на море палубе, хоть каждый вечер.

— Круто!

— Что именно?

— Закат… Как избежать позора метки?

— Чего?

— Перестать вонять.

— Принять вызов, — мрачно ответил Рокен. — Уколоться шипами, чтобы мои гены соединились с ДНК Карека. Тогда исходник, заключённый в цветке, автоматически подаст сигнал реагентам в моём организме. Возникнет реакция, выработаются антиреагенты и обратят процесс.

— Так в чём проблема? Уколи палец и тишком сбрось цветочек в утилизатор. Вонять-то перестанешь.

Рокен вздохнул.

— Ты совсем ничего не понимаешь? Или прикидываешься?

— Совсем…

— Едва я приму вызов, как автоматически стану соперником Карека и не смогу этому противиться… Гены начнут требовать.

— То есть, добровольно-принудительно? Замкнутый круг!

— Вроде того.

— И ничего нельзя сделать?

Парень развёл руками.

— Почти…

— Но ты же генетик. Выведи эту дрянь из организма антигенами и всех делов.

— Если бы всё было так просто. Здесь это предусмотрено. Противоядия нет! Вернее, пока не изобрели…

— Не может такого быть!

— Может…

— Ты ведь сам говорил, что у вас повсюду лазейки. Карек нашёл, и ты найдёшь.

Рокен наморщил лоб.

— Я ищу, но… Решение от меня ускользает.

— Вероятно, не там ищешь. Пошарь на поверхности.

«Дожили! Землянка учит джамрану как обойти джамранскую ловушку».

— Как вариант — устроить генетический поединок. Если мои гены одержат верх, я освобожусь… Но это мне не подходит.

Тут Женька вспомнила.

— Вот оно как! Тюльпаны.

— Что? — не понял Рокен.

— Когда Влад принёс на новоселье букет тюльпанов… Вы ещё так странно переглядывались. Очень символично! Получилось.

— Ерунда! Просто ассоциации… По тождеству. Это мне не поможет. Доктор же принёс цветы тебе, а не командору. А вот если бы… — Рокен запнулся, и замер, уставившись в одну точку, и резко отмерев, набросился на Еву с поцелуями.

— Э-э! Ты чего?!

Она еле отбилась, а Рокен опомнился, прилежно сел, глядя на неё безумно-счастливыми глазами.

— Ева! Ты — чудо! Мой талисман! Отныне я твой должник! Твой и ребёнка. Беременность от джамрану явно тебе на пользу…

Подобное заявление Женьку не вдохновило, а наоборот встревожило.

— Что ты задумал?

— Ничего плохого, — парень расплылся в улыбке. — Для нас. А вот Кареку… Думал обыграть меня. Ха!

Женя почувствовала себя виноватой перед Кареком, а Рокен мстительно прищурившись, посмотрел на цветок.

— Так, он ещё долго будет реаточить… Чем бы подцепить его, и куда положить?

— Зачем?

— Чтобы донести, не наследив ДНК.

— Завернуть в салфетки? — предложила Женька.

— Нет, — Рокен покачал головой. — Мало ли что. Ненароком уколешься…

— Пищевой контейнер! На вынос. Спрошу официанта.

— А чем бы поддеть?

Рокен огляделся в поисках такого предмета. Увы…

Женю осенило.

— Щипцы для керяббов.

— Керяббов?

— Синегарских крабов. Их едят специальными приборами. Щипцы, пинцет и… скальпель.

— О! Экстремальная еда? Надо сперва поймать и зарезать?

— Типа того.

«Угу, а мне бы сейчас ещё спирт и огурец».

— Замечательная идея, — одобрил Рокен и нажал кнопку вызова официанта.

Но куда-то они все, как назло, запропастились. И Рокен снова занервничал.

— Дорога каждая минута!

— Наверное, у них пересменка, — решила Женька. — Сиди здесь. Я сейчас. КуКомир не откажет.

Она двинулась к барной стойке, где орудовал линдри. Сооружал по второму бойгру[40] для подвыпивших маркафи. На стойке перед ними стояли два опорожненных бокала. В ожидании следующей порции выпивохи-приятели тихонько переговаривались. Евгения уловила обрывок разговора.

— И ты веришь в эти сказочки про само… раз-зворачивающиеся аномалии и добрых пришельцев? — спрашивал один немного заплетающимся языком.

— Ясен Тумесс — нет, — отвечал другой. — Эти что угодно наплетут, лишь бы усыпить бдительность. Темнит конгломерат… Ох, темнит… Вояк понагнали…

Собеседники не сговариваясь повернули головы к эстраде.

— Помяни моё слово, — забормотал тот, что был пьянее. — Головы наши первыми полетят. Нас превратят в заложников политического альянса…

Болтуны заметили Женьку и мигом умолкли. Получили свой бойгру и удалились в уголок, судачить дальше. А Женя попросила у бармена приборы для крабов и пищевой контейнер, подлиннее и попрочнее.

— Сейчас пришлю, — пообещал КуКомир. — Через минуту.

Евгения вернулась за столик. Вскорости перед ней вырос официант, поставил на стол контейнер с крышкой, положил завёрнутые в салфетку приборы, недоумённо покосился на тарелки и намекнул: