Бесконечная шутка (= Infinite jest - Дэвид Уоллес

Джон Уэйн, как и многие канадцы, слегка поднимает одну ногу, чтобы перднуть, будто пердеж – ответственная задача, стоя у своего шкафчика и поджидая, когда ноги просохнут, чтобы надеть носки.

Наступает молчание. С головок душа капает на плитку. Висит пар. Далекие жуткие звуки Т. Шахта в одной из кабинок за душевой. Все уставились перед собой, ошеломленные усталостью. Майкл Пемулис, который не выдерживает больше десяти секунд общественного молчания, могуче прочищает горло и харкает вверх и назад в раковину за спиной. Хэл замечает, что в ходе полета частично задето зеркало. Хэл закрывает глаза.

- Устал, - выдыхает кто-то.

Орто Стайс и Джон («Н.Р.») Уэйн кажутся не столько уставшими, сколько отрешенными; они умеют, как настоящие топовые игроки, вырубать на короткое время всю нейронную сеть, пялясь в пространство, окутавшись молчанием, на время отключившись от связности с происходящим.

- Ну ладно, - говорит Трельч, - тогда блиц-викторина. Блиц-тест. Самое критическое отличие, для Лита завтра, между историческим телевидением и картриджным ТП.

Дисней Р. Лит преподает в ЭТА «Историю культуры» I и II, как и определенные темы из эзотерической оптики высшего уровня, но для этих курсов сперва нужно получить его допуск.

- Катодолюминесцентная панель. Нет электронно-лучевой трубки. Нет фосфенного экрана. Вдвое больше диагональ в твл/см[71], ровно.

- А ты про HD-систему в общем или ТП-компонент в частности?

- Не аналоговый, - говорит Сбит.

- Нет мороза, не бывает слабых странных как бы двойников у УВЧ-изображений, не прыгает вертикально, когда взлетают самолеты.

- Аналог против цифры.

- Ты спрашиваешь телевидении в смысле эфирном против ТП или об эфирном-плюс-кабельном против ТП?

- А кабельные каналы были аналоговыми? Что, как дооптоволоконные телефоны?

- Дело в цифре. У Лита есть какое-то слово, которым он называет переход от аналога к цифре. Слово, которое он употребляет по одиннадцать раз в час.

- А как, кстати, работали дооптоволоконные телефоны?

- Старый добрый принцип банок на нитке.

- «Прорыв». Он все время это твердит. «Прорыв, прорыв».

- Говорит, самое важное достижение в бытовых коммуникациях со времен телефона.

- В домашнем энтертейнменте - со времен самого ТВ.

- А Лит тебе скажет: а как же перезаписываемый CD, если речь об энтертейнменте?

- А от него вообще трудно добиться конкретики, если прижать по энтертейнменту в плане энтертейнмента.

- Диз скажет – сами думайте, - говорит Пемулис. - Аксфорд сдавал в прошлом году. Дизу нужны рассуждения. Он будет валить, если отнесетесь к вопросу так, будто есть очевидный ответ.

- Плюс де-дигитайзер ИнтерЛейса вместо антенны, у ТП, - говорит Джим Сбит, выдавливая что-то за ухом. Грэм («Отрава») Рейдер смотрит, сколько под мышкой волос. Фрир и Шоу, кажется, спят.

Стайс медленно стянул полотенце и ковыряет глубокую красную полоску, оставшуюся на талии от трусов-джока.

- Парни, если стану президентом - первым делом отменю резинки.

Трельч делает вид, что тасует карты.

- Следующий вопрос. Как билеты. Определение четкости. Кто?

- Мера разрешения, прямо пропорциональная обработанному соотношению цифрового кода данного пульса, - говорит Хэл.

- И снова последнее слово за Инкстером, - говорит Сбит. Это приглашение хору:

- Хэлстер.

- Халорама.

- Халацион.

- Халацион, - говорит Рейдер, - проявочный артефакт в форме гало вокруг источников света, видимый на химической пленке при низкой скорости.

- Самый ангельский из глюков.

- Завтра просто все будем бороться за места вокруг Инка, - говорит Сбит. Хэл закрывает глаза: он видит страницу с текстом прямо перед собой, все нужное подчеркнуто, выделено желтым маркером.

- Он может просканировать страницу, вращать ее, загнуть уголок и почистить им под ногтем, и все мысленно.

- Отстаньте вы от него, - говорит Пемулис.

Фрир открывает глаза.

- Зачитай-ка нам словарь, чувак, Инк.

Сбит говорит:

- Отвяжитесь.

Это все только в шутку. Хэл безмятежен, когда ему трахают мозг; как и любой из них. Он и сам не против постебать. Некоторые ребята помладше, принимающие душ после старшеклассников, болтаются рядом и слушают. Хэл сидит на полу, в покое, подбородок на груди, просто думает, как здорово наконец надышаться вволю.

Температура опустилась с солнцем. Марат слушал, как ветер прохладного вечера скатывается по склону на дно пустыни. Марат чувствовал или ощущал, как начинают медленно открываться многие миллионы цветочных пор в надеждах на росы. Американский Стипли выпускал сквозь зубы чуть пара, исследуя расчес руки. Последние один-два кончика пальчатых шипов радиальных лучей солнца отыскали расщелины между пиками Тортолиты и ощупывали крышу неба. Вокруг царствовал легкий и сухой вездесущий шорох маленьких животных, что желают выходить во время ночи, в просыпе. Небо было фиолетовое.

У всех в раздевалке на талии килтом полотенце. У всех, кроме Стайса, - белое полотенце ЭТА; Стайс вытирался собственными полотенцами, черного цвета. После паузы Стайс выстреливает воздухом из носа. Джим Сбит вовсю ковыряет лицо и шею. Один или два вздоха. Питер Бик, Эван Ингерсол и Кент Блотт, двенадцать, одиннадцать, десять, сидят на светлых деревянных скамьях вдоль рядов шкафчиков, в полотенцах, локти на коленях, не принимают участие. Как и Золтан Чиксентмихайи, которому шестнадцать, но он плохо говорит по-английски. Идрис Арсланян, новенький этого года, - этнически неопределенный, четырнадцать, сплошные ноги и зубы, -мрачное рыскает за дверями раздевалки, изредка засовывает неевропеоидный шнобель и тут же удаляется, ужасно смущаясь.

У каждого теннисиста ЭТА из до-18 есть где-то от четырех до шести ребят из до-14, которые якобы находятся под его более опытным крылом, за которыми он приглядывает. Чем больше администрация ЭТА тебе доверяет, тем моложе и в целом бестолковей дети под твоим началом. Чарльз Тэвис ввел эту практику и зовет ее в литературе, которую рассылает родителям детей, системой «Старшего товарища». Так что родители знают, что их ребенок не потеряется в институционной суете. Бик, Блотт и Арсланян на ГВБВД в группе Старшего товарища Хэла. Также в итоге он получил Ингерсолла, неформально обменяв его с Аксфордом его на Тодда («Полтергейста») Поттлергетса, потому что Тревор Аксфорд обнаружил, что по каким-то неанализируемым причинам так ненавидит Ингерсолла, что борется с ужасным побуждением засунуть маленькие пальчики Ингерсолла в щель у петлей двери и затем медленно дверь закрыть, и пришел к Хэлу едва ли не в слезах, Аксфорд. Хотя технически Ингерсолл еще у Аксфорда, а Поттлергетс - все еще Хэлов. У Поттлергетса, мастера свечей, странное старо-молодое лицо и маленькие влажные губешки, которые при стрессе поддаются рефлексу всасывания. В теории Старший товарищ - где-то между студентом-завхозом в общежитии и проректором. Он отвечает на вопросы, подстилает соломку, обрисовывает картину, играет роль связного с Тони Нванги, Тексом Уотсоном и другими проректорами, которые специализируются на маленьких детях. Является тем, к кому можно прийти неофициально. Жилеткой, чтобы поплакаться, взобравшись на подставку. Если Старшим товарищем назначается до-16 - это почетно; значит, считается, что ты далеко пойдешь. Когда нет турнира или поездок и т.д., Старшие товарищи собираются со своими квар/секстетами дважды в неделю на маленьких закрытых свечках, в интервал между дневными матчами и ужином, обычно после сауны, душа и пары минут бездыханного валяния в раздевалке. Иногда Хэл садится с Младшими товарищами на ужине и ест с ними. Но нечасто. Старшие похитрее не слишком сближаются с МТ-эфебами, не дают забыть о непроходимой пропасти опыта, умений и общего статуса, которая разделяет эфебов и старшеклассников, тянущих лямку в ЭТА уже годами. Показывают, что тем есть к чему стремиться. Старший похитрее не торопится и не давит: не суется в каждую бочку затычкой и сперва дает просителям осознать, как им нужна его помощь. Надо знать, когда давить и участвовать активно, а когда отойти и дать мелким поучиться на собственном опыте, на котором неизбежно учиться надо, если им хочется дотянуть лямку живыми. Каждый год самый крупный отсев, не считая выпуска 18-летних, идет среди 13-15-летних, которые не выдержали и просто не в силах тянуть лямку. Бывает; администрация смирилась; учеба здесь - не для всех. Впрочем, Ч.Т. все же просит помощницу по административным вопросам Латеральную Алису Мур заставлять проректоров выведывать инфу по психическим состояниям детей, чтобы предугадать возможные потери и дезертирский процент, чтобы знать, сколько мест он с администрацией сможет предложить поступающим в следующем семестре. Старшие товарищи в непростой позиции: с одной стороны, их просят держать проректоров в курсе, кто среди подшефных шаток в плане решимости, сопротивления страданиям и стрессу, физическим наказаниям, ностальгии по дому, глубокой усталости, но, с другой стороны, хочется оставаться надежным конфиденциальным плечом и крылом для самых личных и деликатных проблем Младших товарищей.