Особо опасная особь - Андрей Плеханов

— Так... Одна сволочь.

— Та же, что шлепнула Тутмеса?

— Она самая.

— Значит, старина Тутмес все-таки отбросил копыта... — Умник задумчиво покачал головой. — Три раза отбрасывал их, но не до конца, а теперь все же помер насмерть. Жаль. Забавный был чувак. Один из лучших биотехников. Свалил отсюда больше двух лет назад. Где его пришили?

— Извини, этого не скажу. Ты хорошо знал Тутмеса?

— Было у меня с ним несколько делишек... Было. Ладно, хватит пока об этом. Давай карту.

— Ты обещаешь, что не случится ничего плохого?

— Такого и господь бог не пообещает, — ухмыльнулся Умник. — А что касается меня — не бойся, свинью не подложу. Никогда. Даю слово самого честного слика во вселенной.

— Тогда держи.

Лина расстегнула молнию комбинезона, достала твердый прямоугольник карты и протянула Умнику — почему-то сощурив глаза, едва не зажмурившись.

Как в омут прыгнула — бездонный, заполненный ледяной водой.

Похоже, она в самом деле начала путь в маргиналы. Сорвалась с горнего уступа, на котором так уютно обитала всю свою жизнь, отправилась в свободное падение в пропасть. И ни один мудрец на свете не мог предсказать, чем это закончится.

— Молодец, детка, — сказал Умник. — Молодец, леди Лина. Слушайся меня, и будет тебе за то счастье.

— Быстрее, быстрее, — бормотал Умник на бегу. — Ушастый, кажется, линяет — решил, что набрал работы достаточно. Мы должны перехватить его. Иначе не найдем потом две недели. Он такой, этот Ушастый, любит слинять надолго...

Умник несся по коридорам Биржи, бесцеремонно расталкивая людей. Лина ныряла в пустое пространство, образовывавшееся за ним, и толпа тут же смыкалась за ее спиной. Сколько их здесь было — марджей и приличных? Не сосчитать. Море людей, разговаривающих одновременно, — гул голосов, закладывающий уши, пестрые пятна вычурных одежд, физиономии, мелькающие мимо, — чуднее не придумаешь. Спертый воздух закрытого безоконного пространства, табачно-марихуановый дым, висящий плотной удушливой завесой. Бетонные лестницы с обшарпанными ступенями, балконы и антресоли, сваренные из ржавой железной арматуры, толстые трубы с огромными вентилями под высоким потолком, тонущим во мраке. Похоже, когда-то здесь был завод. Типичный антураж фантастического боевика.

Лина попала в фантастический боевик — с потрохами. И все, что оставалось ей делать сейчас, — бежать за железноголовым сликом.

— Эй, — крикнула Лина, пытаясь не отстать от Умника. — Откуда ты знаешь, где сейчас этот твой Ушастый?

— Слышу его, — не поворачиваясь, крикнул Умник. — Сейчас идет по третьему этажу, в пятом блоке, базарит с каким-то чуваком. Уходят с Биржи. Я пытался связаться с ним — не получается, отключил связь, гад.

Сейчас выйдем на него, еще немножко. Держись, детка, не отставай!

Ага-ага. Понятно. Лина уже обратила внимание, что ни у кого здесь не имелось ни видеоконнекторов, ни даже простых мобильных телефонов. Тем не менее марджи уверенно двигались в человеческой мешанине, находя нужных людей. И причина тому была проста — они слышали друг друга. Большая часть марджей была оснащена мнемоснарягой, официально запрещенной в Соединенных Штатах, — блоки-рюкзачки за спиной, биокабели, идущие к нейроразъемам в коже, очки-гогглы и ушастые шлемы с антеннами. Лина подумала, что если бы вдруг сюда нагрянула полиция, то ей пришлось бы арестовать не меньше тысячи людей. Отправить их за решетку.

Почему-то Лина не сомневалась, что полиция здесь не появится.

Умник нырнул в узкий боковой туннель, свободный от людей, развил наконец-то приличную скорость и понесся вперед, пыхтя как паровоз. Лина бежала за ним — без малейших усилий, само собой. Чего-чего, а бегать она умела. А также умела дышать воздухом, бедным кислородом и насыщенным вонючими токсинами. Пожалуй, марджевскую Биржу можно было использовать как тренировочный полигон перед высадкой на другую планету.

— Ушастый! — рявкнул Умник, вырываясь на очередной лестничный пролет. — Стой, брат! Дело есть.

Лина разогналась не на шутку. С торможением дело по-прежнему обстояло не лучшим образом, в результате она налетела на спину резко остановившегося Умника, Умник толкнул Ушастого, миниатюрный Ушастый спикировал на своего собеседника — марджа, оставшегося в данной истории безымянным, — огромнейшего чувака бегемотоподобной комплекции. Ушастый врезался в живот большого чувака, амортизировал свой полет его толстым пузом, отскочил как резиновый мяч и приземлился на пол, приняв более или менее вертикальное положение.

— Эй, эй, — крикнул Ушастый, — что за спешка, люди? Я не понял!

— Прости, брат, — тяжело отдыхиваясь, проговорил Умник. — Мы тут гонимся за тобой по всей долбаной Бирже, а ты отключил связь и активно линяешь. Я ж тебе говорю — дело есть. Леди Лина, это Ушастый, лучший биотехник в Синем квартале. Или один из лучших. Или, во всяком случае, не самый плохой.

Ушастый вежливо кивнул головой, и лопухастые его уши мотнулись вверх-вниз, как у маленького слоника.

Лина не выдержала, прыснула коротким смешком. Сапожник без сапог — вспомнила она чью-то, кажется русскую, поговорку. Ушастый был биотехником, и стало быть, мог изготовить себе приличную физиономию или хотя бы заработать на косметическую операцию. Однако он предпочитал обходиться собственным, данным природой обличьем. А природа при создании Ушастого не поскупилась на выдумку, проявила богатство воображения и даже чувство юмора. Ушастый был яркой иллюстрацией вырождающегося человеческого генофонда, о котором говорил Лине Виктор. Ростом он не дотягивал до полутора метров. Редкие белые волосики покрывали розовый череп, формой напоминающий средних размеров дыню. Крючковатый нос, огромный рот, прорезающий лицо поперек тонкой, почти безгубой щелью. И, конечно, уши, выдающееся украшение, каждое размером в ладонь, морщинистое, с бахромой по нижнему краю.

— Никаких дел, — нервно сказал Ушастый. — Я занят на всю неделю. На весь месяц. Навсегда занят. У меня работы на сто лет вперед, а потом я сразу возьму отпуск. Я уже в отпуске, люди. Имею я право отдохнуть, а?

— Поехали к тебе, там все обсудим, — заявил Умник, игнорируя длинную, полную внутренних противоречий тираду Ушастого. — Поехали быстренько, время не ждет.

— Я же сказал — занят!

— Ты занят? — Умник вытаращился на Ушастого, как бы не веря своим глазам. — Ах ты, занят... А я-то думаю — в чем дело? Что ж ты сразу не сказал, что занят? Если б я знал, что ты занят, тогда, конечно, не стал бы отвлекать тебя, великого, своими ничтожными проблемами. Пойдем, леди Лина, — Умник повернулся, собираясь уходить. — Пойдем, обратимся к Мидянусу. Он, конечно, не такой выдающийся биотехнарь, как маэстро Ушастый, но зато никогда не говорит старине Умнику, что занят. Для Умника у него всегда найдется время.