Вселенная в одном атоме: Наука и духовность на служении миру - Тензин Гьяцо

Если наша задача состоит во включении индивидуального, субъективистского подхода к исследованиям в научный метод изучения сознания, нам требуется развить определенный уровень владения сочетанием двух техник: однонаправленной концентрации и аналитического рассмотрения. Ключевым моментом здесь является регулярность тренировок. Ученому-физику приходится пройти длительное обучение, включающее изучение математики, овладение умением использовать сложные приборы и распознавать регистрацию данных, подтверждающих проверяемую гипотезу; ему также следует научиться интерпретировать результаты экспериментов своих предшественников. На развитие всех этих навыков уходят долгие годы. Тот, кто желает обучиться мастерству субъективного исследования, должен быть готов потратить сопоставимое количество времени и усилий. Здесь важно указать, что, подобно обучению ученого, обретение медитативного опыта есть вопрос намерения и усилий, а не какого-то мистического дара, которым владеют лишь избранные.

В буддийской традиции существует множество других разновидностей медитации, включая широкий набор практик с использованием визуализаций и воображения, а также техник управления жизненными энергиями тела для достижения глубочайших и утонченнейших состояний сознания, которые сопровождаются все более полным освобождением от ментального конструирования. Эти состояния и практики могут стать интересной областью научного исследования, поскольку они раскрывают неожиданные способности и потенциал человеческого ума.

Одна из возможных областей исследования в данном направлении — изучение того, что в тибетской традиции называют «ум ясного света». Это тончайшее состояние сознания, проявляющееся у всех людей в момент смерти. Краткие проблески подобного состояния периодически возникают и в процессе жизни; они сопровождают чихание, обморок, глубокий сон без сновидений и сексуальное наслаждение. Главной характеристикой этого состояния сознания являются полная спонтанность и отсутствие самоотождествления с собственным «я». Опытный практик может произвольно вступать в переживание ума ясного света посредством применения определенных медитативных техник, а когда этот ум проявляется в момент смерти, такой человек способен в течение длительного периода поддерживать состояние осознанности.

Мой учитель Линг Римпоче оставался в состоянии ясного света смерти в течение тринадцати дней. Хотя у него уже наступили симптомы клинической смерти, он сохранял медитативную позу, и на его теле не было признаков разложения. Другой известный мне практик медитации оставался в этом состоянии семнадцать дней в условиях летней тропической жары восточной Индии. Было бы очень интересно узнать, что происходит в этот период на физиологическом уровне, протекают ли при этом в теле какие-либо научно регистрируемые биохимические процессы. Но в период пребывания исследовательской группы Ричарда Дэвидсона в Дхарамсале, не знаю уж, к счастью или к сожалению, никто из практиков медитации не умер. Впрочем, для научного исследования, основанного на строгом самонаблюдении, такие случаи не очень подходят.

Для выполнения упражнений, использующих в качестве объекта наблюдения само сознание, необходимо предварительно достичь определенного уровня успокоения ума. Опыт наблюдения простого присутствия очень полезен. Эта практика направлена на выработку способности длительно и без отвлечений удерживать в фокусе осознанного внимания непосредственное, субъективное переживание собственного ума. Выполняется это следующим образом.

Перед началом медитативной сессии следует пробудить в себе решимость не позволять своему уму отвлекаться ни на воспоминания о прошлых событиях, ни на мысли о будущем. Для этого практикующий дает молчаливое обещание, что в период медитации его ум не будет предаваться размышлениям о прошлом и будущем, но останется полностью сосредоточен на внимании к настоящему моменту. Легче медитировать, если сидишь лицом к стене, на которой нет никаких отвлекающих внимание контрастных цветовых пятен. Самыми подходящими в этом случае являются приглушенные, нейтральные тона, например кремовый или бежевый. В период медитации важно не прилагать никаких усилий. Напротив, следует просто наблюдать свой ум, покоящийся в его естественном состоянии.

Вскоре после начала медитации вы начнете замечать, что в уме возникают самые разнообразные мысли, подобные пузырящемуся потоку нескончаемой внутренней болтовни. Следует позволить всем приходящим мыслям возникать совершенно свободно, независимо от того, воспринимаете ли вы их как благие или неблагие. Не подвергайте их никакой оценке, не усиливайте и не подавляйте. Любые попытки сделать это приведут к дальнейшему возникновению мыслей, поскольку лишь предоставят новый материал для продолжения цепной реакции размышлений. Следует просто наблюдать мысли. Тогда процесс дискурсивного мышления будет продолжаться в уме, подобно тому, как пузыри возникают и исчезают на поверхности воды.

Постепенно в мешанине этой внутренней болтовни вы станете замечать проблески того, что можно назвать простым отсутствием, то есть состоянием ума, лишенного какого-либо специфического, определенного содержания. Как правило, поначалу такие переживания являются лишь краткими вспышками нового опыта, однако по мере освоения практики интервалы отсутствия обычного потока мыслей начинают увеличиваться. Когда это происходит, возникает реальная возможность понять, почему сознание в буддизме определяется «ясность и знание». Таким путем медитирующий постепенно научается схватывать базовое опытное переживание сознания, а затем использует его как объект медитативного рассмотрения.

Сознание очень мимолетно, и по этой причине его изучение не похоже на исследование материальных процессов, таких как биохимические реакции. Тем не менее его неуловимость можно сравнить с некоторыми объектами из физики и биологии, такими как субатомные частицы или гены. Современная наука разработала упорядоченные методы их исследования, а потому данные объекты кажутся нам теперь относительно знакомыми и бесспорными. Их изучение основано на наблюдении, и независимо от философской интерпретации теми или иными учеными результатов соответствующих исследований именно эмпирический опыт свидетельствует об истинности того или иного феномена. Точно так же, какими бы ни были наши философские представления о природе сознания, считаем ли мы, что оно основывается исключительно на свойствах материи, или нет, мы можем научиться исследовать этот феномен, включая его характеристики и динамику, строго посредством использования субъективистского метода изучения.

На этом пути я вижу возможность расширения границ науки о сознании и обогащения нашего общего понимания природы человеческого ума в научных терминах. Франческо Валери как-то рассказывал мне о европейском философе Эдмунде Гуссерле, который предлагал похожий подход к изучению сознания. Гуссерль разработал философский метод, выводящий метафизику за скобки феноменологического опыта и основанный исключительно на нашем непосредственно переживаемом опыте, без привнесения в рассмотрение дополнительных категорий в виде метафизических допущений. Это не значит, что человек не должен иметь своей собственной философской позиции, но для проведения объективного анализа личные верования следует сознательно отстранять. На самом деле нечто подобное этому выведению за скобки уже происходит в современной науке.

Например, биология достигла замечательных успехов в научном понимании жизни в ее различных формах и проявлениях, несмотря на то, что философское решение вопроса «что такое жизнь?» до сих пор не найдено. Подобным же образом, выдающиеся успехи физики, особенно в области квантовой механики, были достигнуты без ясного ответа на вопрос «что есть реальность?», и многие концептуальные проблемы, относящиеся к интерпретации сделанных открытий, остаются нерешенными.

Я думаю, что некоторый опыт переживаний, связанных с применением техник тренировки ума (и им подобных) должен стать составной частью обучения ученых, если наука намерена всерьез озаботиться получением доступа к полному набору методов, необходимых для всестороннего изучения сознания. Я готов согласиться с мнением Франческо Валерй о том, что если научное изучение сознания когда-либо достигнет полной зрелости, то, поскольку субъективность является здесь главной характеристикой объекта изучения, ученым рано или поздно придется начать использовать методы, опирающиеся на индивидуальный субъективный опыт. Именно в этой области исследований такие традиции, как буддизм, имеющие в своем распоряжении развитые методики созерцательных практик, могут внести особенно ценный вклад в обогащение науки и ее методов. Кроме того, и в самой западной философской традиции может быть обнаружен ресурс, который позволит современной науке развить свои методы для использования субъективистского подхода. Таким образом, возможно, нам удастся расширить горизонты науки в плане большего понимания природы сознания, одного из ключевых качеств, характеризующих человеческое бытие.