Первый шаг Некроманта. Том 1 - Илья Рэд

Владимир нёс черноволосую девушку с синяками и ссадиной на щеке. Она обвила руками его шею и с удивительным хладнокровием смотрела на окружающую обстановку, будто она не спаслась только, что от опасного монстра, а так — вылетела носик попудрить.

— Слава богу, ты жив.

Я кивнул аристократу. Несмотря на ситуацию, он умудрялся выглядеть достойно, даже вымазавшись в пыли. Его лицо казалось утончённым: аккуратный пробор ухоженных усов, чуть растрепавшаяся небольшая козлиная бородка, русые волосы убраны назад, а один локон навис над прямой как стрела бровью.

Скаржинского легко можно было опознать в толпе русских аристократов, так как он одевался по какой-то странной зарубежной моде. Её отголоски я замечал в основном среди молодёжи, а вот старое поколение предпочитало носить строгие костюмы тройки, вкупе с длинными сапогами и кафтанами коричневой или чёрной расцветки.

Владимир предпочитал более свободный стиль. Например, сейчас на нём красовалась белая мешковатая рубашка, жёлтая с вензелями жилетка и такие же штаны, а шею подпоясывал аккуратный узелок ткани, то ли галстук, то ли шарф. Ну а на ногах — лодочки без каблука.

Я быстренько отыскал среди обломков сиденье от кожаного кресла, и парень аккуратно положил свой ценный груз, стараясь не задевать поломанную ногу дамы. На вид Скаржинскому было двадцать два — двадцать четыре года, а уровень владения ветряной магией подсказывал, что он прошёл строгую подготовку и обучался не только у нас, а ещё и за границей. В Российской империи с вызовом фамильяров такого ранга были проблемы — не хватало знаний, а вот что-то убойное, чем можно шандарахнуть по вражине, так это, пожалуйста.

— Я так поняла, вас зовут Артём? — подняв бровь, спросила Рюмина.

— Ох, извините, за всем этим… — я обвёл рукой окружающий нас хаос, — забыл представиться. Да, моё имя Артём Борисович, но думаю можно просто Артём. Я из Барятинских, — приложив правую руку к сердцу, я сделал лёгкий полупоклон. — А вас простите как?

— Тогда я просто Елена, — серьёзно кивнула пострадавшая, потирая ногу. — Рюмина, — добавила она, всё ещё видя вопрос в моих глазах. — Я прошу прощения, что вам пришлось в это ввязаться. Это всё из-за меня.

— Кто-то желает вам зла? — я присел рядом на траву, пока Мишка суетился и организовывал нам стол из немногочисленных, прихваченных с собой запасов еды в корзине, точнее, из того, что удалось собрать. — Я было подумал: открылась Брешь…

На лице Рюминой отразилось удивление.

— Нет, это дело рук некроманта. Бреши извергают только живых созданий. Удивительно, что вы такого не знаете, — она не отличалась тактичностью и говорила прямолинейно. — А вы разве не… — она посмотрела на своего спутника. — Я слышала, что у Барятинских растёт дурачок.

— Лена, — возмущённо одёрнул её Скаржинский, — ну что за манеры?

Темноволосую даму это не смутило, и она с интересом энтомолога рассматривала меня, как какую-то зверушку. В отличие от Владимира, она не излучала напускное радушие, в лице угадывался скепсис, а также некое разочарование в жизни и в окружающих её людях. Казалось, что её спокойное лицо выражало нотку презрения, но, как я позже понял — это было лишь первое впечатление. И довольно-таки ложное.

— Я говорю как есть, — пожала она худыми плечами.

— Я понимаю, — в свою очередь улыбнулся я, — у богатства есть та неуловимая роскошь, когда правда начинает цениться больше, чем деньги, а потеря времени в сортировке чужой лжи противна.

— Ну вот я вас и поймала на первой лжи, — вздохнула девушка, — притворились, что не знаете, кто я.

— До сего момента не знал — это просто моё предположение, не больше, — я качнул головой.

Подошедший Мишка шепнул мне на ухо, что гнедая готова, и я тотчас приказал ему вернуться в родовое поместье и пригнать сюда тарантас с Аничковым.

— Для юродивого вы слишком проницательны. Ты мне другое о нём рассказывал, Владимир. Выходит, поддался слухам? Нехорошо. Мы ведь общаемся совсем на иных началах. Ты же знаешь, я не терплю подобного, — Рюмина возмущённо посмотрела на благородного спутника, поставив того в тупик.

Скаржинский поправил волосы и мельком глянул на меня, прося помощи, и я её оказал.

— Всё в точности так. Я сейчас на лечении, и мне намного лучше. Деталей раскрыть не могу, но потихоньку возвращаюсь к жизни. А что этому некроманту от вас нужно было? — я выправил разговор чуть в сторону от своей личности.

— Да ничего особенного, — она пожала плечами, — кто-то из врагов семьи. Я привыкла к покушениям, если честно. Хотя для Владимира, это, наверное, в новинку.

— Елена Алексеевна, самое большое покушение в моей жизни совершили вы, украв это неокрепшее сердце, — он страдальчески коснулся рукой жилетки.

— Вам бы всё паясничать, Владимир Юрьевич, — возмутилась Рюмина, но было видно, что ей, наоборот, доставляют удовольствие эти юморески.

— Простите, если вам неприятно это обсуждение, можем его опустить, но я думал, что некроманты подотчётны престолу и как-то странно…

Елена переглянулась со Скаржинским.

— Не обижайтесь, Артём, но вы как будто с луны свалились в наш грешный мир, но я притворюсь, что это нормально, и подыграю вам. Да, вы правы, ведётся учёт всех некромантов, прошедших государственную школу, но вы забываете, что есть и нелегальные культы, и, скажем так, они занимаются accomplish…ммм… как это слово, напомни Владимир? — она щёлкнула пальцами, посмотрев на спутника, протягивавшего ей разрезанное яблоко.

— Обстряпыванием, — услужливо нашёлся он.

— Да, они обстряпывают тëмные делишки знатных клиентов, — она надкусила сочную мякоть красного яблока, как обычная деревенская девушка, и, прожевав, продолжила. — Через меня пытаются достать отца, я ведь единственный ребёнок в семье, так что, — она пожала плечами и выбросила полусъеденный огрызок в траву.

— Вам не позавидуешь, — подытожил я и далее мы болтали на разные темы.

Я задавал вопросы, а Рюмина любезно на них отвечала, для неё это было своеобразной игрой. Более того, я был уверен, что окружающие для неё — как набор интересных кукол, с которыми она любила проводить время.

Так уж получилось, что сегодня эту девицу развлекал я. Спектакль прервался срочным приездом Аничкова и парочкой дворовых. Прикатили аж две кареты. В одной собирались вести меня, в другой — Рюмину, но аристократка настояла, чтобы я сопровождал её вместе