Оборотни в погонах - Николай Леонов

– Понимаю, – кивнул Гуров и вопрошающе посмотрел на Орлова.

– Мои все на даче, на лыжах катаются, так что давай проходи сразу на кухню, – ответил тот на так и не заданный вопрос.

Когда Гуров сел за стол, генерал, не поинтересовавшись, хочет он есть или нет, стал выкладывать закуски из холодильника на стол.

– Тебе чаю или сразу что покрепче? – спросил он.

– Мне все и сразу, – ответил Гуров и начал делать себе бутерброд.

– С Земцовым закончили? – поинтересовался как бы между делом Орлов.

– Да полуночи пробыли на Кольцевой дороге, потом торчали в местном отделении милиции, затем я заскочил домой, уже под утро, и вот я здесь перед вами, Петр Николаевич, – рванув зубами кусок бутерброда, закончил излагать Гуров.

Генерал, достав из шкафчика бутылку дорогого коньяку, поставил ее на стол рядом с рюмками и сел сам. Начав открывать бутылку, он, не глядя на сыщика, произнес:

– Я так понимаю, что это ты мне прозрачно намекнул, что свое уже получил, резервов терпения у тебя больше нет и выговаривать тебе я не имею права.

– Ну почему же? Конечно, имеешь, – запротивился Гуров. – Я всегда открыт для критики. Но большого смысла в этом не вижу. Я ведь пришел сюда после всего этого не плакаться, по делу поговорить хочу. Решения должны быть приняты как можно скорее, поэтому я и напросился на раннюю встречу.

Орлов разлил коньяк по рюмкам, не дожидаясь Гурова, выпил свою, что было нехорошим предзнаменованием.

– Что касается дела, то у меня новости скорее плохие, чем хорошие, – прямо сказал Орлов. – Дела у нас больше нет. Его забирают и передают в МУР. Так что с сегодняшнего утра ты этим уже не занимаешься.

– То есть меня от дела отстраняют, – подвел итог Гуров.

– Можно и так сказать, поскольку этим делом заинтересовалось Управление собственной безопасности. Но насчет последнего не переживай, я думаю, что это просто профилактическая проверка.

Орлов замолчал и как-то виновато посмотрел на своего подчиненного.

– Ну скажи мне, на кой черт ты встречался с этим Земцом, да еще и тайно, сам искал до этого контакты с ним? Ты – полковник милиции, работник главка. Ты что, не мог его у себя в кабинете допросить или хотя бы меня в курсе этих дел держать? Он же у нас проходил как подозреваемый.

– Ответ вы и сами знаете, Петр Николаевич. Я просто занимался оперативной работой, а ее логика иногда диктует действия, которые не всегда можно просто и понятно объяснить начальству. Я не считал и не считаю Земца виновным в убийствах Винченко и Григоряна. Но я был уверен, что на свободе он более эффективно поможет нам найти настоящих преступников. Это было в его интересах.

– Судя по тому, что мне известно, пользовались его информацией вы недолго, а вот в лужу сели по полной программе! – Орлов порывисто налил себе коньяку и выпил его, Гуров присоединился к начальству.

– Теперь вот будешь все это следакам из УСБ объяснять не один день, – в голосе Орлова слышались досада и злость. – Как его выследили? Ведь его выследили, или это вас держали под колпаком?

– То, что выследили, это несомненно, – кивнул Гуров. – В этом деле вообще постоянно где-то утекает информация, и бандиты пока всегда опережают нас. Они следили за Винченко, они знали, где прячется Земец, знали о встрече Земца и Григоряна, о нашей встрече с Земцом. И сумели хорошо подготовиться к покушению.

– Ну и где, по-твоему, утекает эта информация, у нас или у этих коммерсантов непутевых? – спросил Орлов.

– Может быть, и них и у нас одновременно.

– Даже так, – горько усмехнулся Орлов. – Впрочем, теперь уже все равно. Ты отстранен, и я тебе ничем не могу помочь в этом. Приказ замминистра. Ну, ты тоже сильно не переживай, можешь взять отпуск и отдохнуть немного.

– Да-да, – живо согласился Гуров. – Я как раз давно хотел отдохнуть. Устал страшно, пора насладиться заслуженным покоем и уютом.

Орлов, собравшийся было налить еще по рюмке, остановился и уставился на Гурова. Вид у него был пораженный, настороженный, он явно не знал, как воспринимать сказанное собеседником.

– Ты чего это? – только и спросил генерал. – Что-то ты очень быстро согласился со мной. К чему бы это?

– К тому, что мне надо съездить на Кипр, хотя бы на денек, – ответил Гуров и показал взглядом на рюмку. – Что же не наливаете, Петр Николаевич?

– Да пошел ты знаешь куда! – заорал Орлов, поставив коньяк на стол. – Опять начинаешь партизанщину, опять меня подставить хочешь!

– И ехать надо как можно скорее, желательно сегодня, – не обращая никакого внимания на крики начальства, заявил Гуров. – Заграничный паспорт у меня уже есть, надо бы мне с визой помочь, без тебя эта канитель может надолго затянуться.

Орлов несколько секунд молча смотрел на Гурова недоуменным взглядом, словно соображая, что за такой наглостью может скрываться. Наконец он так же молча налил коньяку в рюмки и, махом выпив свою, наклонился вперед, приготовившись слушать.

– Ну, давай договаривай, – подбодрил он.

– Я думаю, мы вплотную подошли к раскрытию этого дела, – заявил Гуров. – – Мы уже знаем, кто возглавлял группу киллеров, совершавших все эти заказные убийства. Это некто Муратов Александр Петрович, бывший мент из Тулы. Но сейчас главное – выйти на тех, кто им руководил и прикрывал его от нас.

– Что ты хочешь от меня? – по-простому спросил генерал.

Гуров принялся излагать информацию, которую он собрал на этот момент, сказал и о том, что собирается делать дальше. Когда он закончил говорить, Орлов налил себе коньяка и долго держал рюмку у рта, задумчиво вдыхая пары терпкого напитка и как будто не решаясь выпить его. Но наконец он осилил рюмку и сказал тоном человека, принявшего решение:

– Ладно, рискнем. То, что тебя отстранили, может нам быть на руку, пусть думают, что ты уехал отдыхать. Но неизвестно куда… Только я не совсем понимаю, зачем ты хочешь переговорить с Покровским. Ты что, всерьез считаешь, что он что-то тебе расскажет?

– Я хочу дать ему последний шанс, – ответил Гуров. – По-моему, это в его интересах, слишком многим он сейчас рискует.

– А по-моему, это ты сильно рискуешь, – ответил Орлов. – Но действуй как знаешь, посмотрим, что из этого получится. Все, что надо от меня, я сделаю, как мы договорились.

Глава восьмая

Самолет стал резко снижаться прямо над морем, словно пилоты пугали пассажиров показом экстремального пилотажа. Наконец, когда у многих возникло ощущение, что следующий нырок загонит «Боинг» прямо в морскую пучину, под крылом самолета возникла желтая полоска суши, а следом и бетонная дорожка аэродрома, на котором вскоре лайнер совершил успешную посадку в аэропорту города Ларнака.

Таможенная проверка была быстрой и формальной, и, выйдя из здания аэровокзала, Гуров направился к стоянке такси. Сев на заднее сиденье желтого новенького «Фиата», он протянул таксисту бумажку, где на английском был написан нужный ему адрес.

Понимающий шофер кивнул и без лишних разговоров направил такси по нужному адресу. Через двадцать минут езды они углубились в зеленую зону у подножия гор, и, проехав мимо нескольких вилл, стоящих вдоль дороги, машина остановилась.

– Хаус намба тэн, – прокомментировал таксист. И уже на пальцах для уверенности показал: – Найн фунтс.

Гуров дал ему десятку и вышел из машины.

Двухэтажная вилла, отгороженная от дороги довольно высоким, почти в рост человека, выбеленным бетонным забором, находилась немного на взгорье, и к ней сквозь фруктовый сад вела выложенная камнем дорожка, окруженная прекрасно ухоженным газоном, неестественно зеленым для этих выжженных солнцем земель. До слуха сыщика доносился шум волнующегося моря, берег которого находился по ту сторону горы, на склоне которой стояли виллы. Нажав на звонок рядом с калиткой, Гуров подождал и через несколько секунд услышал через динамик голос Покровского:

– Проходите, Лев Иванович, дверь открыта.

Калитка в заборе открылась, щелкнув язычком замка, и Гуров по дорожке начал подниматься к дому, расположенному в глубине сада.

На открытой веранде стоял охранник в белой рубашке, с пистолетом в кобуре, пристегнутой под мышкой. Он посмотрел на Гурова, но обыскивать не стал, молча посторонившись и пропуская гостя в дом.

– Проходите, пожалуйста. Подождите здесь, хозяин сейчас спустится.

Затем он закрыл стеклянную дверь, оставшись на улице.

Гуров очутился в приятной прохладе, созданной хорошим кондиционером. Он стоял в просторном зале, в котором царил полумрак, по стенам располагалась явно не дешевая мебель из темного бука. В центре зала размещалось мягкое салонное трио – диван и два кресла из белой кожи, повернутые к висящему на стене телевизору. Огромное окно открывало прекрасный вид на морское побережье и каменистый склон горы, ведущий к самой кромке воды.