Будут неприятности (сборник) - Галина Щербакова

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Да сообрази, леший, кто это был…

ВАЛЕНТИН. Оказывается, комедия имеет продолжение… (Звонит телефон, он берет трубку.) Да… Я… Ах, здравствуйте, Николай Матвеевич! Что?.. Был… Ушел. Все в порядке… Совсем не по этому поводу… Нет, нет, все нормально, все спокойно… Не волнуйтесь. До свидания. (Кладет трубку.) У главного снова мокрые штаны. Испугался он этого Кузьмина, когда тот спрашивал адрес.

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА (плача). Да ведь все в порядке. Он ведь к Ниночке.

ИВАН ПЕТРОВИЧ (злорадно). Пенсия у мужика может сгореть… Персоналка… Он еще тебя поклюет в темечко, Валентин Иванович. Люстры бить начнешь… (Хохочет.)

Квартира Кузьминых. Наташа и Артем.

НАТАША. Ведь мы теперь с ним не родственники. Понимаешь? Мы теперь с ним чужие люди… И я это все время чувствую…

АРТЕМ. Как ты это чувствуешь?

НАТАША. По-всякому…

АРТЕМ. А по-моему, это все комплексы. Дмитрий – хороший человек… И ты с ним не век будешь жить, вот кончишь школу, поступишь в институт, получишь общежитие.

НАТАША. Мама пишет:…ты ему не мешай… А я ему мешаю…

АРТЕМ. Ну как? Как?

НАТАША. Так, по-всякому. Я не пускала его сегодня к этой… сестре хирурга.

АРТЕМ. Какой сестре?

НАТАША. Хирурга. В общем, к женщине… Она приходила к нам сразу. Брат, мол, ее мучается, что Лиду не спас… А потом больше не пришла… Я никогда таких красивых не видела. Все, понимаешь, все, и лицо, и фигура. Она рукой махнула – и он тарелку пирожков съел.

АРТЕМ. Кто?

НАТАША. Дима. А потом и суп. И помидоры. И чаем все запил. А знаешь, как за пять минут до этого кричал на меня, когда я его просила поесть! Ужас! Но разве я могу с ней сравниться… С ней никто не может сравниться… Никто… Артем! Он Лиду тут же забыл!

АРТЕМ. Какие глупости!

НАТАША. Правда! Ну, скажи, можно через две недели делать модную стрижку? Лида его все время просила – подстригись короче, у тебя, мол, голова красивой формы, а волосы это прячут. «Кому это надо?» – смеялся. Так и не подстригся. Вчера это сделал, а сегодня пошел к ней…

АРТЕМ. Я не знаю, что тебе сказать…

НАТАША (плачет). Лида говорила: я единственная для Димки женщина. Не дай Бог со мной что случится… Он за ней хвостом ходил… (Передразнивая.) Лидуся, Лидуся… (Кричит.) Объясни мне это, объясни!

АРТЕМ (твердо). Ты все выдумала. Подстригся потому, что зарос. Коротко, потому что так хотела Лида. Понимаешь? Пошел к этой женщине, потому что – потому. Тут еще нет криминала.

НАТАША. Нет. Мы уже не родственники. Это не объяснить. Это чувствовать надо…

Квартира Полонских. Поздний вечер. Уже все легли. Звонок в дверь. В халатике дверь открывать бежит Ольга Сергеевна. Входит Нина.

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Что случилось?

НИНА. Ничего. Он меня откуда взял, туда и привел. Сейчас я пережду и поеду домой. Валентин уже лег?

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Да.

НИНА. Вот и хорошо. Пусть не беспокоится. Я поймаю такси.

Входят в пижамах Валентин и Иван Петрович.

НИНА (с иронией). Меня вернули домой.

ВАЛЕНТИН. Ты извини нас за вид.

ИВАН ПЕТРОВИЧ. Мы дома. И ночью.

НИНА. Ничего. Вы дома. Вы ночью.

ВАЛЕНТИН. Звонил главный. Передрейфил из-за звонка твоего подопечного.

ИВАН ПЕТРОВИЧ. Идем, мать. Мы это слышали…

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА (Валентину). Ниночка такси поймает. Ты оставайся дома, сынок.

ВАЛЕНТИН. А почему, собственно, она должна уходить? Я же вам объяснял: мы сегодня подали заявление. Она законно может остаться у нас.

НИНА (Ольге Сергеевне и Ивану Петровичу). Я уеду на такси.

ВАЛЕНТИН (родителям). Вы пойдете спать, наконец?

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Я, Нина, конечно, могу вам постелить здесь.

НИНА. Я же сказала. Я уеду на такси.

Родители уходят.

ВАЛЕНТИН. Приставал?

НИНА. Кто?

ВАЛЕНТИН. Я что, похож на кретина? Пришел весь такой стриженый, мытый лучшим шампунем. Идиот-главный помешался из-за своей пенсии. Ему снятся одни жалобы. А этот уже и думать о жене забыл, да? Приставал?

НИНА. Нет.

ВАЛЕНТИН. А что вы делали?

НИНА. Так… Ничего… Чего взвился? Ничего никуда он писать не будет. Ему это и в голову не приходило.

ВАЛЕНТИН. Это, конечно, ценно… Для персональной пенсии. (Дурачась.) Я освобождаю тебя от обязанностей моей сестры и требую возвращения к обязанностям невесты и возлюбленной. (Хочет ее обнять.)

НИНА. У меня не то настроение. Я пойду. (Подходит к окну, выглядывает.) Ушел… А то стоял…

ВАЛЕНТИН. Ты его прямо с ног, наповал? Ты потрясающая женщина! Интересуюсь деталью: если бы он проявил себя более решительно, ты бы дала ему по морде?

НИНА. Дурак! Он же хорошо воспитан своей первой женой. Вот штука! Ей не хватило чуть-чуть времени. Чтобы слепить настоящего прекрасного мужика… А тут ты со своим пенициллином. Благородной плесенью… Ладно, я пошла.

ВАЛЕНТИН. Ну и иди. Я спать хочу. Дай поцелую, чтоб убедиться, что этот стриженый мытый просто чей-то недоделанный муж? (Обнимает ее.) Зачем тебе недоделки, красавица? Зачем? Зачем тебе полуфабрикат? (Увлекает ее в свою комнату, она сопротивляется, но не очень сильно, потом совсем не сопротивляется. Валентин гасит свет, и тут же раздается звонок.) У черт! Кто это?

НИНА. Это Дмитрий.

ВАЛЕНТИН. Я его сейчас убью.

Открывает дверь. Наташа и Артем.

НАТАША (смотрит на Нинину расстегнутую кофточку). Дима ушел, да?

НИНА. Да, да. Ушел. Уже, недавно.

НАТАША. Извините. Мы о нем беспокоились… Уже полночь…

ВАЛЕНТИН (он очень смущен). Вы садитесь. Хотите чаю?

НАТАША. Теперь он придет и будет тоже беспокоиться. (Артему.) Идем, Тема!

АРТЕМ. Мы тревожились, потому что Дима эмоциональный человек.

НИНА. Все в порядке. Он уже дома.

НАТАША. Извините. (Уходит с Артемом.)

ВАЛЕНТИН. Как неловко… Фу… О чем мы с тобой говорили?

НИНА. Говорили?..

ВАЛЕНТИН. Я будто стою в дерьме по самую щиколотку, а ты?

НИНА (насмешливо). Я? Извини, я босыми ногами на росной траве. Никакого дерьма на сто километров вокруг.

ВАЛЕНТИН. Девочка прибежала ночью, а ты в расстегнутой кофточке…

Комната учительницы Марии Митрофановны. Она работает за столом. Глухой стук в стену. Она удивленно прислушивается. Стук повторяется. Идет к двери и впускает Нину.

НИНА. Во всем доме свет только у вас.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Мне давно никто не стучал в стену.

НИНА. Это так удобно. Можно достучаться, никого не разбудив.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Это придумал Костя. Вы стояли с ним в подъезде, а он мне время от времени постукивал в стену: не волнуйся, я, мол, тут. Следы его кулаков долго-долго виднелись, пока не сделали ремонт.

НИНА. Все равно немного видно.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Где это тебя так поздно носит?

НИНА. Так. Кошка, гуляющая сама по себе.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Я давно тебя не видела. Как работается?

НИНА. Считаем помаленьку. Сколько, например, подписчиков газет предпочивают кроссворд футболу, а сколько старье про любовь читают прежде информации о событиях в Чили. Чушь собачья! Умница-машина целый день делает глупую работу. Мне перед ней стыдно. Я каждое утро перед ней извиняюсь.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. У машин тоже есть период детства. Порепетируется на кроссвордах, потом дашь материал более сложный.

НИНА. А где я его возьму? Кого интересует, что в нашем институте есть новейшая электронно-вычислительная машина? Кого? Так и будем считать блондинов, потом брюнетов, потом крапчатых…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Ты не в духе?

НИНА. Сегодня подала заявление в загс. (Смотрит на часы.) Нет, уже вчера.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Поздравляю.

НИНА. А вечером гуляла с другим… С вдовцом.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Богато живешь…

НИНА. Я даже подумала, что вдовец мне больше подходит. Я ведь сама вдова…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Не морочь голову. Этим не шутят.

НИНА. Теперь шутят всем. Я наплела недавно, что была замужем за Костей.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА (грустно). Зачем?

НИНА. Для одной легенды… Растравила сама себе душу. Ну, скажите, почему он меня не любил? Ну чем я ему не подходила?

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА (мягко). Он любил тебя, Нина. Но многое другое любил тоже.

НИНА. Например, бабушку и мотоцикл.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Например, бабушку и мотоцикл.

НИНА. Поженились бы – он бы не погиб.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Зачем ты снова об этом?

НИНА (гневно). Вы, мать, не видели, что он бретер, игрок, хвастун, что ему всю его нелепую жизнь важно было выпендриваться, как-то выглядеть…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Не как-то, Нина. Хорошо выглядеть…

НИНА. Это пижонство!

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Кости нет уже шесть лет. Зачем ты его ругаешь? Он перед тобой ни в чем не виноват!