Покойники в доле - Татьяна Смирнова

– Земля по левому борту! – раздался над шхуной крик марсового.

Он вернул капитана из небытия. Ричмонд встряхнулся, мотнул головой, провел ладонью по глазам. Воображение сыграло с ним злую шутку. С такого расстояния невозможно было разглядеть Рика, а, тем более, услышать, что он там бормочет. Но капитан мог поклясться, что он это видел.

Из-за горизонта робко выплывало серое облако. Такое воздушное, что, казалось, достаточно легкого дуновения ветерка, чтобы разметать его по лазурному шелку волн.

– Вот он, этот сказочный остров, – тихо произнес Ричмонд. – Золотой остров. Честно говоря, Джонс, я предполагал, что встречу его при совершенно других обстоятельствах.

– Рик взял круче, – заметил Джонс.

«Бронзовый» борт брига плавился в лучах высокого солнца на траверзе шхуны.

– Он отрезает нас от острова, заставляя идти галфвиндом.

– Эй, там, – крикнул Кларк рулевому, – держи полнее и делай полуповорот.

Рулевой исполнил приказ. Паруса шхуны шумно захлопали, как крылья огромной птицы. «Фортуна» неслась наперерез.

– Ему благоприятствует ветер, – пробормотал Джонс.

– И ветер, и дьявол, – ответил Ричмонд.

– Мы не успеем, слишком мало времени…

– Держать полнее, – приказал Ричмонд. – Полный бейдевинд!

Мачты скрипели, готовые выскочить из степсов.

– Ричи, отворачивай. Мы столкнемся, – возбужденно проговорил Джонс.

– И не подумаю…

Шхуна неслась прямо на левый борт брига. Расстояние между ними стремительно сокращалась.

– Ричи, – проговорил Джонс, вытирая о рваную рубаху вспотевшие ладони. Голос его звучал глухо, но решительно. – Мне плевать на Береговое Братство и его законы. Скажу честно – мне плевать даже на карту, которую Люцифер греет у сердца. Еще немного, и он раздавит нас, как яичную скорлупу. Но до этого не дойдет. И знаешь, почему? Я скажу тебе… Потому что раньше все ребята попрыгают за борт, как крысы. И я тоже прыгну. Один хороший бортовой залп, Ричи. И все. С такого расстояния не промажет и слепой, даже если будет стрелять ногами.

– Не скули! – рявкнул Кларк.

Вся команда высыпала на палубу. Пираты впились глазами в надвигающуюся смерть… кто-то быстро забормотал молитву. Первым не выдержали нервы у рулевого. Когда до брига оставалось чуть меньше кабельтова, он сделал крутой поворот. Шхуна резко накренилась, почти коснувшись бортом воды. Кто-то полетел кувырком. В лицо команде дохнул сам ужас. Многие уже подготовились к встрече с Дэви Джонсом, но удачно размещенный балласт вернул шхуне равновесие.

– Кто посмел?! – сдавленно прорычал Ричмонд. – Хотите составить компанию Хоупту?

Они опять оказались отрезанными от острова. Идти пришлось в полветра. «Фортуна» сделала поворот, переменив галс.

– Брасопь фок! – выкрикнул Ричмонд. – Рулевой, держать полнее фордевинд.

«Морской конь» не успел завершить маневр. Зайдя вперед, по курсу шхуны, «Фортуна» снова устремилась наперерез.

– Ричи, он решил нас таранить!

– Да, похоже, Рик вспомнил античность. Наш сосунок-рулевой струсил и отвернул. Фрэнки! – рявкнул он.

На зов явился крепкий матрос с мускулистыми руками и замер в ожидании приказа.

– Замени Кэлверта у штурвала. А вот теперь, – зловеще рассмеялся Ричмонд, – мы действительно посмотрим, насколько крепка кишка у нашего друга.

– А если он не отвернет? – нервно спросил помощник.

– А куда он денется? Говорю тебе, он не хочет нас топить. По крайней мере, без повода. Хотел – мы бы все уже кормили рыб.

Джонс покачал головой. Он не поверил, но возражать не посмел. Тело Хоупта, болтавшееся на рее, сработало лучше любого кляпа. «Фортуна» приближалась неумолимо, как судьба. Помощник смотрел на капитана пустыми глазами. И вдруг разразился сумасшедшим смехом. Его тело судорожно вздрагивало, ноги подкосились, и он упал на колени. Кларк влепил ему пару крепких пощечин, но смех не унимался. Джонс повалился на палубу, держась руками за живот.

– Черт с тобой, – с отвращением сплюнул Ричмонд и перевел взгляд на бриг. До него оставалось не больше пяти кабельтовых.

– Отменный ходок! – невольно вырвалось у Кларка, он не сразу заметил, что смех за спиной стих.

Безумный Джонс был уже на батарейной палубе, пытаясь убедить команду в безрассудстве капитана. Перебегая от пушки к пушке, он выкрикивал с истерическим визгом:

– Ричи сошел с ума, сошел с ума. Он погубит себя и нас.

Джонс заглядывал в лица пиратов, пытаясь прочесть одобрение своих слов.

– Вы хотите жить? – спрашивал он у канониров, и не дожидаясь ответа, бормотал: – Раз вы хотите жить – надо стрелять, надо стрелять, надо стрелять…

Он повторял именно эти слова, так как в них сейчас заключалось спасение для шхуны. Так думал Джонс. И не только он. Бриг подошел почти вплотную.

– А-а-а! – что было мочи заорал Джонс, указывая на него рукой.

Инстинкт победил разум и дисциплину. Пираты кинулись к пушкам, и шесть двенадцатифунтовых пушек отскочили назад на талях, изрыгнув смертоносный груз. Едкий дым на мгновение окутал шхуну и, подхваченный порывом ветра, растворился как мираж.

– Есть! Есть! – возликовал Джонс.

Два самых удачливых ядра сбили с «Фортуны» бушприт и гальюнную фигурку.

– Скоты! – взревел Кларк, кидаясь к батарее, заметив в толпе помощника, он выхватил пистолет.

Выстрел слился с грохотом орудий брига. Тяжелые, шестнадцатифунтовые ядра разбили тонкую обшивку «Морского коня» и разметали все живое на батарейной палубе. «Фортуна», взяв круче, обошла шхуну с носа и развернулась, вновь готовая к бою. Одинокий выстрел с корабля Кларка прозвучал, как поминальный салют. Ядро, жужжа в воздухе, как пчела, ударилось в ют брига. «Фортуну» качнуло от дружного залпа и еще пять полновесных ядер точно поразили цель. И два из них прошили насквозь оба борта шхуны. Бизань треснула, накренилась и, таща за собой такелаж, рухнула на палубу, похоронив под собой немало человеческих тел. Третий, добавочный залп превратил красавицу-шхуну в кучу бесформенных обломков. Чуть ниже ватерлинии, прямо по центру, в корпусе зияла огромная дыра размером с андалузского быка. «Морской конь» жадно принимал в свое чрево воды Карибского моря, как будто пытался утолить давно мучившую его жажду, вздрагивал, рвался из последних сил, пытаясь разжать мертвую хватку морских волн, но с каждым разом все больше слабел и сильнее кренился. Наконец, он в последний раз вздрогнул, корма поползла вверх, вода расступилась, и корабль в одно мгновение ушел туда со странным печальным звуком, похожим на стон. В образовавшуюся воронку затянуло обломки рангоута, и море вновь стало гладким и безмятежным, только отошедшие недалеко шлюпки качнула несильная волна. А солнце, меж тем, уже садилось.