Поющие скалы (сборник) - Дмитрий Де-Спиллер

Зачаточные формы такого способа коммуникации можно заметить и у людей. Если некто будет всегда радостно и приветливо встречать гостя, он, и не приглашая гостя заходить почаще, вероятно, добьется того, что гость будет приходить к нему часто. Если же он будет встречать гостя всегда сухо и холодно, то, и не запрещая гостю приходить, он добьется того, что гость приходить к нему перестанет.

Способность однозначно отвечать действиями на разнообразные эмоциональные состояния у человека совершенно не развита. Но она могла быть развита у обитателей Рухша.

Профессор Добрич предположил, что на стенах рухшианского канала записан сложный текст на неизъявительном языке. Это могла быть, например, инструкция по проектированию каналов.

Однако, чтобы «прочесть» этот текст, древний рухшианин должен был пройти ряд разнообразных эмоциональных состояний, каждое из которых вызывало у него потребность в выражении этого состояния посредством определенных действий.

— Когда вам радостно, вам хочется танцевать, — говорил мне Добрич взволнованно, — а рухшианин мог, например, в этом случае захотеть перенести камень из одной кучи в другую…

Выслушав профессора Добрича, я сказал, что его гипотеза представляется мне очень правдоподобной.

Ныне обе гипотезы — и Петра Баталова и Йована Добрича — общепризнаны. Новые находки на Рухше подтвердили их и доказали, что «устной» формой общения древних рухшиан был обмен гримасами. Это доказывают снимки со скульптурной группы, найденной неподалеку от карьера. Страшные взрывы, пресекшие попытку землян извлечь из грунта эту скульптурную группу, заставили ученых отложить на время исследования Рухша. Но и уже собранные сведения в достаточной мере подтверждают гипотезы Баталова и Добрича. Что до меня, то я нисколько не сомневаюсь в их справедливости…

Я горжусь своей причастностью к обеим этим гипотезам, но иногда сожалею, что никогда более не увижу на Марсе, покрытом ныне огромными городами и изборожденном автострадами, спутницы моего детства — старой желтой электрички.

Побочный эффект

Какие только фантазии не бередят головы скитальцев по космосу, особенно на возвратном пути к Земле! Вот он заснул под перезвон музыкальных усыпителей, намаявшийся среди звезд космонавт. Организм набирается сил, а в голове все равно бродят тени вчерашних событий, шумят космические ветерки, кружатся слабые токи электричества, унесенного неведомо с каких электромагнитных полей и плантаций. Мелькают в голове спящего обрывки фантазий. Но вот он проснулся, обрывки сплелись, натянулись, и голове теперь не уйти от разгула собственного воображения.

Повинно в этом, конечно, не особое устройство мозговых извилин космонавтов, а сказочность дальних миров, потревоженных налетом диковинных существ о двух руках, двух ногах и одном скафандре. Миры эти аукаются, да иногда так, что в ушах звенит. А в головах вскипают удивительные догадки, смелые предположения, которые складываются порой в причудливые теории. Мы расскажем о рождении одной из них, получившей в миру или в свете, если хотите, название «Теории Гирина». «Теория», пожалуй, слишком сильно сказано, но на то и свет, чтобы все преуменьшать или преувеличивать.

Возможно, эти умствования космонавта Глеба Гирина и обернутся когда-либо теорией, возможно, и заглохнут. Но факты, послужившие трамплином для полета воображения героя этой истории, останутся в летописи астронавтики. Фактография эта и будет изложена ниже в соответствующих, признаться, суховатых тонах повествования.

Не повезло межзвездному грузовику Пи-Камаз-Альфа! Все члены поисковой партии, возвращавшейся домой, пребывали в угрюмой задумчивости. Еще бы: план добычи монополита был выполнен всего на десять процентов; рудники оказались маломощными, но кому теперь докажешь, что план сорван не по вине экспедиции.

Надо сказать, минерал монополит незаменим, ибо только из него изготовляются кинетационные турбины звездолетов. И почти все земные запасы монополита пошли на турбины звездолета «Звездового». В качестве турбин они унесли звездолет к звездам и сами унеслись вместе с ним. Земля же с жадным нетерпением ждала поставок новых партий монополита, рассчитывая главным образом на добычливость грузовика Пи-Камаз-Альфа. Однако этот грузовик, как мы уже сказали, готовился возвратиться на Землю без груза.

Коротая время, команда грузовика рассеивала свое уныние как умела, иногда довольно затейливо. Раз расчудившиеся космонавты с помощью раскрашенной пластмассы неузнаваемо изменили облик восьми пружинчатых рудокопов, хранившихся в беспилотном корабельном шлюпе. Теперь даже конструктор этих машин Тихон Телятников сам не узнал бы свое творение.

И вот нежданно-негаданно открылась вдруг возможность использовать рудокопов по прямому назначению. Как-то раз телескопы грузовика Пи-Камаз-Альфа обнаружили вдали неизвестную планету. Радиолокация гор и долин новооткрытой планеты показали там наличие богатых залежей монополита. Но посадка и даже облет планеты грузовиком Пи-Камаз-Альфа потребовали бы чрезмерного расхода горючего. Поэтому решено было послать туда беспилотный шлюп! Космолетчики вывели шлюп из трюма и отправили в полет со всеми восемью рудокопами на борту. Спустя неделю наблюдалось его сближение с новооткрытой планетой. Затем он пропал из виду, совершив посадку между гор. А двумя сутками позже планета наперекор законам механики стала исподволь, но неуклонно менять параметры своего небесного пути, смещаясь по той же самой силовой линии мирового кинетационного поля, по которой шел Пи-Камаз-Альфа, но в сторону, противоположную его движению. Через месяц она пропала из виду, скрывшись в звездной куче Гиады. Нам остается добавить, что еще через полгода Пи-Камаз-Альфа в положенные сроки, хотя почти без груза, возвратился на Землю.

В противоположность богине Афине, выскочившей из головы Зевса во всеоружии, «теория Гирина» явилась на свет из головы Глеба Гирина в довольно беспомощной форме. Казалось, ей никак невозможно было долго противиться напору праведного гнева негодующих критиков. Но вот что странно: на Земле он вызвала не только взрыв несогласия, но и такую горячую защиту, какую вряд ли приобретала какая-либо другая научная теория-догадка.

По-моему, если ее со временем и вправду придется отвергнуть на радость критикам, это никак не умалит ее заслуги, связанной пусть не с разрешением и даже пусть не с постановкой, но хотя бы с привлечением внимания к некоторым любопытным вопросам.

Раствор идей, из которого она выкристаллизовалась, уже давно был насыщен солями наводящих парадоксов. И все же даже столь парадоксальная голова, как голова Глеба Сергеевича Гирина, нуждалась, мне кажется, в помощи, в подсказке, чтобы измыслить столь странную теорию. И она — голова эта — получила необходимую помощь! Ей помогли обстоятельства, так наглядно и поучительно соединившиеся во время пребывания на странствующей планете звездолета «Звездового».