Маленький оборвыш - Джеймс Гринвуд

Глава XXII. Сэм открывает мне тайну про сажу. Желание мое исполняется, и я отправляюсь на работу

Я прожил недель шесть у мистера Бельчера, когда в одну субботу Сэм пришел вечером в кухню и сообщил нам, что мистер Бельчер выписал его мать из Дортсетшира, что она приехала, долго о чем-то разговаривала с хозяином, в заключение разговора согласилась разорвать контракт и взять Сэма домой. В понедельник он должен был уехать с ней вместе.

– Теперь тебе хорошо будет, Джим, – сказал Сэм, – ты будешь ездить с хозяином на ночные работы, а он за всякую поездку дает по шести пенсов, чтобы берегли его секрет.

– Что же, я очень рад, – ответил я, – потому что привык хранить секреты. А что, трудно хранить этот секрет хозяина, Сэм?

– Напротив, очень легко, хозяин сам тебе его скажет.

– Нет, уж ты будь добрым товарищем, скажи мне прежде!

– Пожалуй, только не рассказывай ни Пауку, ни другим мальчикам.

– Как можно!

– Ну, пойдем во двор, а то здесь Паук услышит!

Мы вышли.

– Ты как думаешь, Джим, какую сажу привозят они по ночам в большой телеге?

– Как какую? Из труб, я думаю, а то откуда же?

– Из труб, конечно, но из каких? Слушай же, Джим! Мы привозим сажу из церковных труб!

– Ну, так что ж такого? Что же за беда, что из церковных?

– Т-с-с! Тише! Видишь ли, есть такой закон, по которому нельзя чистить церковные трубы, а уж если чистить, так тайком. Кто на этом деле попадется, того накажут, ужасно накажут! Вобьют острые спицы в живот и будут таскать по дорогам! Вот почему они эту работу делают ночью, крадучись!

– Ну а если поймают того мальчика, который стережет у них лошадей, его также накажут? – спросил я.

– Нет, что ты! Он же ни в чем не виноват! Наказывают только тех, кого поймают на самом деле. Мне кажется, я знаю, отчего это. Наверное, по закону, церковные трубы должен чистить священник, а он поручает это дело дьячку, а дьячок сторожу, а сторож уж от себя нанимает трубочиста. И деньги он, конечно, платит хозяину хорошие, потому дело опасное, да и за сажу ничего нельзя получить.

– Отчего же, разве это не такая же сажа, как обыкновенная?

– Такая, только ее продавать нельзя, это строго запрещено законом. С хозяина берут клятву, что он не станет торговать ею. Нед Перкс берет ее и зарывает у себя в огороде. Вот тебе и весь секрет. Мне сказал его хозяин и тебе скажет, а чтобы ты не болтал, он будет давать тебе по шести пенсов за каждую поездку.

Все это Сэм рассказывал мне с таким видом, как будто нимало не сомневался в справедливости своих слов, и я вполне поверил ему! Наконец-то узнал я настоящий секрет! И какой еще секрет! Совсем необыкновенный, точно представление в Шордичском театре! Страшное наказание, которому, по словам Сэма, подвергались трубочисты, чистившие церковные трубы, нисколько не пугало меня. Напротив, опасность предприятия придавала ему еще бо́льшую прелесть в моих глазах, и я боялся одного: что, пожалуй, мистер Бельчер возьмет вместо Сэма не меня, а кого-нибудь другого. Я попробовал узнать мнение Паука об этом деле и спросить его, как он думает, кто теперь будет ездить с хозяином на ночные работы.

– Как кто? Известное дело, ты! Не меня же они возьмут с собой: я живой домой не доеду! – решительно ответил Паук.

Этот ответ не окончательно успокоил меня: мистер Бельчер очень тяготился Пауком, и я думал, что, пожалуй, он нарочно станет возить его с собой, чтобы поскорее уморить. Паук, правда, не мог ходить, но он мог сидеть на козлах и держать вожжи, а этого было достаточно. Впрочем, мои сомнения продолжались недолго. В воскресенье вечером мистер Бельчер позвал меня к себе в гостиную и, поболтав о том о сем, прямо объявил, что теперь будет брать меня вместо Сэма для ночных поездок. Он не рассказал мне всего секрета, сказал только, что работы производятся по деревням и что о них не следует никому болтать.

В воскресенье вечером мистер Бельчер позвал меня в гостиную и прямо объявил, что будет брать меня вместо Сэма для ночных поездок.

– У всех хозяев, которые держат учеников, – сказал он мне, – есть свои секреты, и у меня также есть секрет, я открою его тебе теперь, и если ты станешь хранить его, тебе же будет лучше. У Сэма всегда водились денежки в кармане, и он знал вкус таким кушаньям, которых другим мальчикам и понюхать не удается. Ты меня понимаешь, Джим?

– Конечно, понимаю, – с радостной готовностью кивнул я.

– С другой стороны, – продолжал хозяин, – как ты думаешь, что бы я сделал с Сэмом, если бы он стал болтать о моих делах?

– Я думаю, ему плохо пришлось бы, сэр, – ответил я, робея при виде сердитого лица хозяина.

– Да, плохо, так плохо, как, верно, не приходилось ни одному мальчику! Я просто взял бы его за горло, вот так, и задушил бы тут же на месте.

Говоря эти слова, мистер Бельчер стиснул мне горло своими длинными пальцами так крепко и смотрел на меня так свирепо, что я совсем струсил. Он, однако, скоро успокоился.

– С Сэмом этого не случилось, – продолжал он прежним дружелюбным голосом, – он был добрый, понятливый мальчик, и за то получал от меня не побои, а пенсы. Теперь довольно. Я больше не скажу ничего тебе сегодня, завтра ночью ты сам увидишь, в чем состоит мой секрет, если месяц не будет светить.

На этом кончился наш разговор. Я поужинал вместе с хозяевами, и меня отпустили в кухню, напомнив, чтобы я не проговорился Пауку.

Весь следующий день я был в таком волнении, что не мог даже обедать. Будет месяц светить или нет? Этот вопрос не давал мне покоя. Я не имел никакого понятия о движении луны и считал появление ее на небе делом вполне случайным. Под вечер Паук опять возбудил во мне надежду.

– Косточки мои, бедные косточки! – жаловался он. – Опять разболелись! Наверное, к ночи будет дождь.

Действительно, в сумерки пошел дождь; а к ночи погода сделалась совсем ненастной. Миссис Бельчер позвала меня ужинать, как обычно звала Сэма перед отправлением в ночную экспедицию. Ужин был обильный и роскошный: он состоял главным образом из рубцов, жаренных в масле, и из тертого картофеля. За столом сидели, кроме меня, мистер и миссис Бельчер и Нед Перкс.

Когда мы кончили есть, миссис Бельчер по приказанию мужа сделала мне полстакана горячего грога, и я мужественно выпил его, хотя от этого крепкого напитка слезы навернулись на мои глаза. Мистер Бельчер и Нед Перкс также вдоволь угостились водкой, и мы вышли во двор, где уже стояла телега с запряженной в нее гнедой лошадью.

Хозяин и Перкс накинули себе на плечи по мешку для защиты от дождя и уселись рядом в телеге, а я закрылся попоной и уютно уместился у них в ногах. Кроме нас, в телеге помещалась машина для чистки труб и мешок с какими-то инструментами, о которых я, так же как Сэм, мог только сказать, что они звякают, хотя я и старался втихомолку ощупать их рукой сквозь толстую ткань мешка.

Я не имел ни малейшего понятия о том, куда мы ехали, но, все равно, поездка доставляла мне необыкновенное удовольствие. Мы мчались ужасно быстро, кругом все было темно, дождь лил как из ведра, мне представлялось, что впереди нам грозят страшные опасности, но я не боялся их, напротив, мне хотелось, чтобы они скорее настали.

Мы проехали, наверное, миль десять, когда мистер Бельчер повернул к колоде[17], стоявшей возле дороги, и остановился напоить лошадь.

– Не знаю, как вы, Нед, – сказал он, – но я промок до костей. Надо бы нам немножко выпить, чтобы согреться.

– Пожалуй, выпьем и пошлем мальчика купить еще бутылку в этом кабачке.

Они достали бутылку, напились сами, дали мне также добрый глоток крепкой водки и послали меня в кабачок долить бутылку.

Когда я вернулся с водкой, мистер Бельчер опять погнал лошадь, и мы понеслись вперед чуть ли не скорее прежнего.

– Жаль, что мы не захватили еще мешка, – проговорил Нед Перкс, – меня ужасно мочит дождь.

– Да ведь у нас же есть еще длинный мешок, Нед, – ответил хозяин, – закройтесь им.

– Закрыться-то можно, да…

– Да что? Вы боитесь, что тот, для кого он приготовлен, простудится? – засмеялся мистер Бельчер.

– Ну, этого, положим, нечего бояться! – ухмыльнулся в свою очередь Нед. – Дай-ка сюда этот мешок, Джим!

Я подал ему длинный мешок, лежавший возле меня на дне телеги, и в первый раз почувствовал какой-то смутный страх. О ком они говорят? Ведь этот мешок предназначается для сажи? Кто же может простудиться?

Сильный дождь все еще продолжался, когда мистер Бельчер остановил лошадь.

– Ну, – обратился он ко мне, – теперь я расскажу тебе часть своего секрета. Видишь там эту церковь?

Я взглянул в темноту, в том направлении, куда он мне указал, и с трудом различил туманный силуэт церковной колокольни, а около нее другие низкие сероватые фигуры, должно быть, надгробные памятники.

– Мы пойдем туда чистить трубы, – прошептал он, – мне некогда рассказывать тебе все в подробности, одним словом, чистить трубы в церквах нельзя у всех на глазах, понимаешь?