Девочка из трущоб. Вернуть любовь (СИ) - Стрельцова Александра

Закусив нижнюю губу, разворачиваюсь и перебирая медленно ногами, иду дальше по коридору, заглядывая во второй проём. Здесь комнату, она большая, но на вид очень уютная, кажется, это гостиная. В центре стоит угловой диван, напротив него небольшой столик и два квадратных пуфа. Здесь в отличии от прихожей, коридора и кухни всё в светлых тонах. На одной из стен висит огромный телевизор, а вот окна нет, что очень непривычно, зато есть проход дальше.

Осмотревшись ещё раз уже беглым взглядом, двигаюсь дальше, вновь коридор в котором находятся три закрытых двери. В голове вновь всплывают слова Даниила, «..дальняя комната моя». Подойдя к первой, поворачиваю ручку двери, тяну на себя, и первым что вижу, даже не переступив порога, большое окно с открытыми шторами, за которым раскинулся красивый вид на город. Рядом с окном стоит кровать, а рядом с ней тумба. Ещё в комнате есть шкаф и комод.

Закончив с осмотром, переступаю порог комнаты и пройдя до широкой кровати, присаживаюсь на её край. Я сделала выбор, даже не буду смотреть на вторую комнату, для меня и это чересчур, я не могу даже представить, как буду жить в ней, в этой квартире, делить пространство с Даниилом.

Обессиленно заваливаюсь набок, чуть смещаясь на середину кровати, прикрываю глаза, лежу так некоторое время…

- Просыпайся, Спящая красавица, - раздаётся весёлое, - тебя не учили снимать верхнюю одежду, ложась в постель?

Что ужаленная в одно место, вскакиваю с мягкой постели, растерянно верчу головой, и первое, что замечаю, темноту улице в окне. Заснула!

- Осторожнее, - моего плеча касается ладонь Даниила.

- Сколько время? – морщусь от хрипоты своего же голоса.

- Шесть вечера, извини, думал раньше освобожусь, - на последних словах парень скрипит зубами.

Злится?

- Так, Мики, - явно взяв себя в руки, уже нормальным голосом говорит Даниил, - предлагаю сначала смотаться за твоими вещами, а уж после поужинать, ты не против если мы дома поедим? – смотрит на меня вопросительно.

- Нет, - излишне резко качаю головой, от чего комната на пару секунд поплыла, я больше ни одного кафе не посещу вместе с этим мажором, мне и одного раза хватило, всё жизнь помнить буду.

- Вот и замечательно, жду тебя в гостиной, - скользнув по мне взглядом, Даниил быстро покидает комнату, закрыв за собой дверь.

Уже через пару минут мы выходили из его квартиры, ещё через пару, ехали в его крутой машине в сторону моего общежития, за моими вещами. Даниил не послушав меня, пошёл лично помогать со сбором моих вещей. Девочки были шокированы появлением в нашей комнате Даниила Шторма, а уж когда услышали, что я переезжаю к «своему парню», которым является сам Даниил, и вовсе зависли, не проронив ни слова. И только когда я уже оказалась на пороге комнаты покидая её, девочки ожили и бросились, меня обнимать, и желать нам счастья.

Как я не разревелась и не рассказала всё правду, знает только бог.

А дальше потекли дни совместного проживания в роли фиктивной пары, и каждую секунду этих дней, я порывалась сбежать от мажора и вернуться в общежития к привычной жизни и быту. Даниил просто заставлял жить меня чужой жизнью. Он запретил носить мне мои вещи, взамен протащил меня по дорогим магазинам, накупил кучу дорогих шмоток, в которых я чувствовала себя крайне неудобно.

Но всё это становилось не важным, стоило мне и Даниилу оказаться где-то на людях, где мажор включал любящего меня парня. Его поведение выворачивало душу, если бы я не знала, что наши отношения только фикция, легко бы поверила в его искренность. На нас реагировали студенты универа, когда Даниил привозил меня утром вмести с Виктором и забирал после занятий. Младший мажор с каждым днём подшучивал над нами, расспрашивал меня о нашей совместной жизни с его братом во время пар.

А ещё через две недели я поняла, что влюбилась в старшего мажора, под руководством появившихся чувств, я сама льнула к Даниилу, стоило оказаться в компании кого-либо постороннего и сходила с ума находясь с ним в одной квартире и не имея возможности оказаться в его объятиях, ощутить на губах его губы. Но длилось моё мучение недолго, ещё через две недели, Даниил вернувшись домой после работы, поймал меня на кухни и жарко поцеловал…

Толчок и резкое пробуждении, вновь боль в голове, открываю глаза, ожидая рези, но её нет, в палате полумрак. В этот раз я помню всё, с губ срывается всхлип, где мой Максимка? Он забрал его?

- Нет, Макс, - шепчу, присаживаясь в постели, руку пронзает острой болью.

Капельница, недолго думая, выдергиваю иглу, сгибаю руку в локте.

Чувствую, как по щекам бегут слёзы, а в голове крутиться мысль о том, что я потеряла своего ангел. Сердце стучит в бешеном ритме, руки дрожат, дыхание сбивается. Кажется, что воздух вокруг стал густым и вязким, не могу сделать и вдоха. Сердцебиение учащается, кажется, что оно вот-вот разорвётся, но тут…

- Кать? – бьёт по ушам до боли знакомый голос.

Вскинув голову в сторону голоса, замираю, не веря, что он здесь.

Глава 22

ДАНИИЛ

- Чего так долго? – чуть не рычит Ярослав, кося взгляд на Макса.

Наш с Мики сын стоит в пару метров у машины скорой помощи и во все глазёнки смотрит на вход в больницу, до которого всего метров двадцать.

Мы с Камилем только подъехали.

- Потом, - бросаю другу и осторожно, чтобы не напугать, подхожу к Максу, - к маме пойдём? – присаживаюсь рядом на корточки.

Я совершенно не умею общаться с детьми, как мне вести себя с сыном, ума не приложу. Но надо пробовать, самое главное не повышать больше голос в его присутствии, и быть как можно ласковее. Макс, услышав мой голос, резко поворачивается, глазки блестят, губы подрагивают, ещё немного и он вновь разревётся. Я готов услышать отказ, протест, но малыш меня приятно удивляет.

- Угу, - быстро-быстро закивал головой.

Уверен, Макс просто поддался на мои слова, услышав слово «мама», предложи я ему что-то другое, он б не согласился! К тому же, Ярослав его не повёл к ней, а только довёз до больницы, ребёнок же жаждет оказаться рядом с самым родным человеком. Хочется подхватить его на руку, как это сделал Яр, усаживая Макса в машину, но я удерживаю себя от такого порыва и просто протягиваю руку раскрытой ладонью вверх. Макс не медлит, кладёт свою ладошку поверх моей, и я поднимаюсь на ноги.

- Пошли, - непроизвольно сжимаю его крохотную руку.

До порога больнице идём молча. Макс торопится, забегает вперёд, но крепко держась за мою руку, а ещё он сопит, громко, что меня настораживает.

- Макс? – зову ребёнка, а следом притормаживаю его, вновь опускаюсь на корточки, чтобы хоть немного быть с ним на одном уровне, поворачиваю его за худенькие плечи к себе лицом.

Не зря мне не понравилось его сопение. По детскому лицу, струйками текут слёзы. От увиденного меня пробирает двоякое чувство! Я испытываю одновременно жалость и в тоже время меня охватывает некая гордость, что Макс в таком маленьком возрасте старается быть мужчиной, не бьётся в истерике. Он крепко сжал свои губы, явно сдерживает всхлипы.

- Макс, дружок, - протягиваю руку к его лицу, большим пальцем стираю солёную влагу, - ну чего ты, парень? Всё будет хорошо, не стоит плакать, сейчас мы найдём нашу маму, узнаем, как у неё дела, а после, если хочешь, пойдём за мороженным, ты любишь мороженое? – говорю торопливо, продолжаю утирать слёзы с его раскрасневшегося лица.

- Люблю, соколадное, - громко шмыгая потёкшим носом, отвечает Макс, а я слегка выдыхаю.

- Вот и хорошо, давай, успокаивайся, не будем расстраивать маму твоими слезами, хорошо? – смотрю в такие знакомые глаза, мои глаза.

- Хосо, - кивает и сам ладошками берётся вытирать остатки слёз.

Всё же подхватываю его на руки, Макс не сопротивляется, только обхватывает мою шею своими ручонками, надрывно вздыхает вздрагивая всем тельцем. Не задерживаясь ни секунды, приподнимаюсь с Максом на руках, быстрым шагом захожу в здание больницы. Стоит пройти небольшой коридор и свернуть в другой, как нам попадается медсестра.