Настоящий (ЛП) - Кэти Эванс

— Крокодилы, мам. И мне кажется, здесь во Флориде они тоже есть. Эй, мне не хочется разряжать телефон, давай я позвоню тебе на следующих выходных, ладно? Я просто хотела проверить, как там у тебя дела. — Я вешаю трубку, потому что звонить родителям сегодня было не лучшей идеей. Они классные и я люблю их, но они мои родители.

Они любопытные, упрямые и конечно они действуют мне на нервы.

Мне особенно обижает тот факт, что их мечты о моей всемирной славе развалились вместе с моим коленом, и знаю, что они не верят, что я смогу вновь жить «полной» жизнью.

Иметь с ними дело было бы проще, если бы Нора не ограничивалась отправкой открыток раз в месяц.

Направляясь обратно в отель, я заметила Диану, и мы устроили небольшой обед.

— Пит сказал, что нашему парню сегодня нездоровится, — тон ее голоса одновременно вопросительный и грустный.

Я ковыряюсь в салате и продолжаю пить свежевыжатый сок, в основном из-за пульсирующих целый день висков. Я уверена, что моя печень не привыкла к подобному обращению. Я всегда бережно относилась к своему телу. Сегодня оно злится на меня за переизбыток алкоголя, плохой выбор еды и неудовлетворенное желание.

— Такое часто случается? — спрашиваю я, переводя глаза с салата на нее.

Она кивает.

— Ясно, — отвечаю я слабо, опуская вилку. — Это потому что он плохо переносит алкоголь или у него проблемы с контролем гнева?

— Я бы сказала, что дело в контроле гнева, но не уверена. — Диана берет стакан с холодным чаем, откидывается на спинку стула и пожимает плечами. — Я знаю об этом меньше других. Но я уверена, что с Реми, словно с ребенком, бывает тяжело справиться. — Она многозначительно кивает, попивая чай через соломинку. — Тяжело справится. Именно поэтому я надеюсь, очень хочу, чтобы ты пересмотрела свое отношение, перед тем как… что ж, если только, ты уже не…?

— Ничего не было, Диана, — я потираю лоб, и прошу принести чек.

Мы расплачиваемся, и она приглашает меня к себе в номер посмотреть рецепты, но вместо этого я иду в люкс, на дверь которого Пит или Райли повесили табличку «Не беспокоить». Я вставляю ключ и тихонько захожу внутрь, чтобы начать прибирать худших бардак в мире.

Несколько часов уходит, чтобы придать комнате видимость порядка, и, собрав все стекло в кучу перед дверью, я звоню в службу уборки номеров, и прошу дюжину пластиковых пакетов, чтобы вынести все это. Когда все готово, я иду в душ.

Я остаюсь спать в люксе, не смотря на то, что Диана предлагает мне переехать к ней в номер. Я просто… не могу никуда уйти. Я хочу спать с Реми, и теперь, когда мы одни в номере, я просто не могу сбежать и бросить его одного здесь.

Особенно раз он плохо себя чувствует.

Но ночью люкс кажется таким тихим, сердце никак не успокаивается, пока я лежу без сна в своей постели, думая о нем, обо всем, что случилось. Мне хочется спросить у Пита или Райли о том, что происходит, а с другой стороны, мне бы хотелось, чтобы Ремингтон рассказал мне сам.

Не знаю, сколько времени проходит, но дверь спальни открывается, пока я все так же пялюсь на стену. У меня похмелье, но я сажусь и вижу его силуэт. Он должно быть искупался. Пижамные штаны низко сидят на его узких бедрах. Его загорелое тело блестит, а волосы мокрые и колючие, зачесаны назад, открывая его красивый лоб.

Мое сердце вздрагивает, кажется, успокоительное уже перестало действовать, потому что стоит он прямо, держась рукой за проем двери, может для равновесия. Я привстаю на руках.

— Ты в порядке? — спрашиваю я обеспокоенно.

Его голос звучит грубо и резко.

— Я хочу спать с тобой. Просто спать.

У меня в животе все переворачивается.

Он ждет, что я отвечу, но я не могу. Мне хочется разрыдаться, не знаю почему, списываю это на похмелье и то, как опасно близка я, чтобы влюбиться в человека, которого совсем не знаю.

Он подходит, поднимает меня на руки и несет по коридору обратно в свою спальню, к широкой кровати.

Он опускает меня, ложится рядом под одеяло, прижимает меня так, чтобы мое лицо оказалось у него на груди, и носом утыкается мне в макушку. Я даже представить не могу, какое количество гормонов счастья вырабатывает мое тело, но это… он… быть в этой постели с ним… заставляет меня чувствовать себя очень хорошо. Спокойно. Счастливо.

Мне позарез нужно, чтобы он сказал, что не так. Что случилось? Он не может себя контролировать? Почему они так реагируют? У него проблемы с насилием и неразрешенные проблемы с контролем гнева? Кто так навредил ему? Я думаю, почему его вышибли из бокса, о том, как его разозлил Скорпион тогда в баре, как близок он был к тому, чтобы снова загубить свою карьеру. Но не думаю, что он хочет сейчас говорить об этом. Он кажется таким расслабленным и спокойным, мне не хочется нарушать эту темноту и тишину.

Вместо этого я лежу рядом с ним, пока каждая клетка моего тела кричит о желании физического контакта. Я стараюсь не хотеть этого, потому что сейчас не время. Не знаю, что за успокоительное ему вкололи или как долго оно действует, но понимаю, что позже он может даже не вспомнить, что был здесь со мной. Да что там, даже я могу не вспомнить. Я так устала, а еще похмелье — в данный момент я не могу мыслить здраво.

— Просто поспим, ладно? — шепчу я ему в шею, не смотря на то, как мое тело тянется к нему, как жаждет этого мое сердце.

— Просто спим. — Он притягивает меня ближе к себе, я чувствую его эрекцию между нами, ожесточенно твердую, пульсирующую, заставляющую мои внутренности дрожать. — А еще это, — бормочет он.

Он обхватывает ладонями мое лицо и касается губами моих губ с такой нежностью, что я, кажется, сливаюсь с ним. Я стону, прижимаясь губами, запуская руки в его волосы, немного обезумев, прижимаюсь грудью к нему. Мне так хочется ощутить его руки на мне, его язык повсюду. Когда он проводит им, гладким и горячим, по-моему, я чувствую, будто добилась невозможного. Дрожа, я притягиваю его лицо, усиливая наш поцелуй.

Он замедляется меня своим языком, его пальцы переплетаются в моих волосах, направляя мою голову, выдерживая пьянящий ритм его рта. Боже, я хочу, чтобы он коснулся меня повсюду, где достанет. Везде. Где угодно. Я такая набухшая и влажная, я дрожу, чувствуя его твердость между нашими животами, я знаю, как сильно он хочет меня. Но мы договорились «спать»… и еще «это»… а теперь я не хочу, чтобы «это» заканчивалось.

Он целует меня так медленно и глубоко, что я не могу дышать. Он оставляет мой рот лишь для того, чтобы дать мне вздохнуть, а потом вновь ласкает своим языком мой, поглаживая мои губы и зубы. Он посасывает, втягивает, окружает и проталкивает. Я влюбляюсь в его поцелуи с такой скоростью, что уже совсем не понимаю, где мои руки, где я нахожусь.