Пожизненно. Цитадель в огне - Юрий Валин

— Болтуны. Куда ж нам еще деваться? — пробурчала хозяйка. — Хотя, если ты, Аша, так с коротконогом будешь за моей спиной перемигиваться, — выгоню. Завели, тоже, моду.

Утбурд, нервно поглаживая древко дротика, пробормотал:

— Они не нарочно, госпожа Эле.

— Неужели, господин карлик? — бывшая Перчатка улыбнулась. — Что вы побледнели? Лучше нам никуда не отступать. Здесь куда удобнее уйти к предкам. Вон небо какое широкое. Пиратов побольше с собой прихватим. Так что подтяните портки. А ты, Аша, свою новую шапку надевай.

Даша вздохнула и надела шлем. Голова сразу стала тяжелой, но сидел шлем удобно. Вот только чужим потом и кровью вонял.

Снизу смотрел Костяк. Пиратское копье в его худых руках выглядело слишком толстым.

«Ему уже почти семнадцать лет. А мне чуть меньше, — подумала Даша. — Совсем не хочу сейчас умирать. Ни чуточки. Это мой мир, моя улица и мой любимый парень. Хочу сто лет с ним прожить. Хорошо, что он кольчугу натянул».

Девчонка дунула на ладонь, посылая воздушный поцелуй. Кажется, лохматый порозовел. На них смотрели и со двора, и от баррикады.

Эле показала парню кулак в заклепках и вздохнула:

— Эх, детки, куда вы попали? Смотрите, вертитесь шустро. Вот жизнь…

Шум многих ног, голоса. Колонна двигалась от площади Двух Колодцев. Человек пятьдесят, сзади катилось несколько повозок. Шли северные завоеватели не торопясь. Несколько человек то и дело отделялись от колонны, быстро вышибали калитку очередного дома. Обыскав, появлялись с добычей. Не слишком обильной — особенно поживиться на улочках Западного угла было нечем. Пленных в колонне не было.

Даша смотрела на бойцов, идущих в голове колонны. Высокие воины, почти все бородатые, крепкие. Старые кольчуги, кожаные нагрудники и поножи. Выкрашенные черным древки копий и гизарм. Рядом с узким вымпелом (белая корона на черном поле) на острие пики раскачивалась отрубленная длинноволосая голова. Под жутким символом шагал широкоплечий квадратный мужчина в закрытом шлеме, украшенном тремя нелепыми рожками.

Пираты наверняка заметили баррикаду, но пока никак не реагировали. От колонны отделилась очередная четверка, выбила калитку. Почти сразу из домика долетели крики. И почти сразу оборвались. Пираты завернули в следующий дом…

— Всех режут, — прошептала Эле. — Аша, тебе лучше не сдаваться. Тебя не только убьют…

— Кровью умоются, сволочи, — пробормотала Даша. — Зондеркоманда вонючая.

Из знакомого двора пираты начали оживленно вытаскивать мешки и вьюки. Ну да — грабь награбленное. Удобно, когда собранное. Подбодренный пинками, на улицу выскочил раненый ослик, поспешно захромал по улице прочь.

Основная колонна подошла к перекрестку. Вперед вышли четверо — шли быстро, подняв щиты.

— Сейчас нам будет… счастье, — прошептала Эле, накладывая стрелу на тетиву.

Четверка пиратов подошла к баррикаде. Из-за заграждения поднялся стражник:

— Господа…

Несмотря на сытую спокойную службу, рыночный страж кое-какую ловкость сохранил, от брошенного дротика успел спрятаться. С крыш полетели немногочисленные стрелы, и четверка пиратов отступила почти без потери. Лишь стрела Эле задела бок одного из разведчиков, да камень, выпущенный Мином, с треском разлетелся о шлем другого. Контуженый пират зашатался, но только быстрее побежал к своим.

— Кидай только по коленям или в лицо, — рявкнула Эле. — Точнее кидай, Минимум. Ты можешь.

— Камни плохие, — сердито сказал полукровка.

Эле не ответила, смотрела, как перестраиваются враги. Быстро выровнялась стена щитов, под ее прикрытием двигались трое или четверо лучников, деловито командовал бойцами «рогатый», С десяток пиратов, почти не скрываясь, нырнули в ворота на левой стороне улицы.

— В обход пошли, — обеспокоенно пробормотала Эле. — На нашего дока выйдут. А мы там и не разглядим ничего. Держитесь, низкорослая команда…

Стена щитов двинулась вперед.

— За командора! — взревел кто-то за спиной строя.

— Смерть крысам! — дружно и оглушительно заорали пираты и, устрашающе ударив в щиты, ускорили шаг.

Даша похолодела от ужаса. Было совершенно очевидно, что эту вооруженную стену не остановить. Такие слаженные движения девушка видела разве что на парадах в досмертном мире.

— Не слушайте, — рыкнула Эле. — Сейчас мы их, засранцев…

Она выпрямилась, мгновенно выпустила стрелу. Один из лучников на перекрестке сделал шаг назад и упал. Над головой Даши свистнула ответная стрела.

— Теперь без шуток! — крикнула Эле. — Вот дерьмо…

Время рассыпалось на мелкие обрывки. Даша помнила, как стояла на одном колене, прикрывая щитом хозяйку. Рядом, предупреждая и указывая цели, орал Утбурд. Полукровка метался по всей крыше, со свистом швыряя камни. В него стреляли, но попасть в маленькую, непредсказуемо прыгающую фигурку было невозможно. Падали пираты на улице. Эле стреляла и стреляла, уже выпрямившись во весь рост. На телеге и бревнах бились мечами и топорами. Хрустели древки копий. Костяк, согнувшись в три погибели, шнырял между сцепившихся фигур. Топтались и страшно рычали люди. Брызгала кровь от широких взмахов абордажного топора. Протяжно выл пират с выбитым глазом. Рука Даши онемела от тяжести щита. Девушка, почти не понимая, что делает, ловила треугольной поверхностью щита все, что летело в нее и Эле. Стрелы бывшей Перчатки без промаха валили пиратов, штурмующих баррикаду. Хрипели и ругались бородатые рты внизу…

Темноволосая лучница свирепствовала на правом фланге, и почти все пираты невольно разворачивали щиты навстречу безжалостным стрелам и хриплым проклятьям рослой бабы. С тыла пиратов валили «болты» охотничьего арбалета, сыпались, раня и сбивая с толку, камни засевших на крыше ополченцев. Но те из пиратов, что перебрались через баррикаду, показали, на что способны. Группа необученных и неопытных горожан таяла на глазах, их резали как овец. Один из пиратов, даже насаженный на копье, рыча громче бешеного хобия, полосовал мечом отшатывающихся ополченцев. Другой здоровяк в ржавой кольчуге, высоко вздымая огромный меч, с хохотом рубил несчастных каннутцев. Ополченцы падали, как скошенная трава…

Затылок здоровяка с «двуручником» нашла стрела Эле. На другом пирате повис Малыш, визжа, раз за разом вгонял под подбородок врага кинжал. Кто-то из горожан в упор разрядил трофейный арбалет в лицо врага и сам тут же рухнул под взмахом широкого тесака…

Мощный удар опрокинул Дашу на спину. В щит угодил брошенный с чудовищной силой корсек[4]. Девушка с ужасом увидела прямо перед глазами пронзившее щит насквозь длинное острие. Только то, что один из «рогов» оружия зацепил бронзовую бляху умбона, спасло Даше жизнь. Проклятый корсек никак не хотел выниматься из щита. Рядом, непрерывно изрыгая богохульства и жуткие ругательства, стреляла Эле. Сейчас, сейчас в лучницу попадут! Даша уперлась в древко гадостного корсека ногой. Застрявшее лезвие не поддавалось. Помог Утбурд. Тут же сунул освобожденное острие корсека в лицо какому-то прыткому пирату, вздумавшему полезть на склад. Даша вскочила на ноги, вскинула щит. По нему сейчас же щелкнула стрела. «Сядь!» — заорала Эле, натягивая лук. Даша не села, отбиваться стоя было куда удобнее. Только ставший совсем неподъемным щит так и норовил опуститься. Даша прикрыла лучницу от полетевшего от баррикады копья…

— Гаугуууууууууууууу!!! — пронзительно взвыл полукровка. Его лапка нырнула в заветный мешочек на поясе. Речных голышей там оставалось всего несколько штук, но разили они без промаха. Даша даже не удивилась, увидев глубокую вмятину в шлеме рослого пирата, так дьявольски умело работавшего топором. Изумило другое — пираты попятились. Когда они перебирались через баррикаду, Мин залепил камнем прямо в лицо оглянувшемуся пирату. Брызнули кровавые брызги, мечник упал, даже не вскрикнув.

Пираты не бежали, оставшиеся на ногах шесть-семь бойцов, лишь отгородились от горожан баррикадой. Прикрываясь щитами, ждали помощи. На перекрестке развернулась новая шеренга щитов. Резерв пиратов вел сам «рогатый» предводитель. Слышен был его холодный голос. Даша, опустившись на колени, смотрела, как он вынимает меч…

Но Эле смотрела совсем не туда, ее взгляд был прикован к забору, стоящему через улицу. Там, во дворе дома, звенело оружие, слышались крики. Мелькнула над ветхими досками забора алебарда. Кто-то предсмертно закричал.

— Обошли, — прохрипела Эле. — Теперь их в тесноте добьют. И не помочь отсюда.

Даша глянула назад. Отступившие от баррикады ополченцы забились во двор столярной мастерской. Растрепанные, окровавленные, с безнадежными лицами. Большая часть защитников перекрестка остались лежать у баррикады, перемешавшись с телами врагов. Но Костяк был на ногах. Вместо копья у него в руке был широкий меч, но, главное, он твердо стоял на ногах.