Колесо тьмы - Дуглас Престон

— Неважно. Если тебя застукают, ты всегда можешь приписать это бюрократической ошибке. Ты знаешь, что искать. Я предложил бы отправиться сегодня поздно вечером: Блэкберн, как стало известно, имеет пристрастие к баккара и, вероятно, будет в это время в казино.

— Хорошо, Алоизий.

— Да… и принеси мне его мусор, пожалуйста.

Констанс коротко вскинула брови. Затем кивнула и двинулась к лестнице, намереваясь переодеться к обеду.

— Констанс?

Та обернулась.

— Прошу тебя, будь осторожна. Блэкберн — один из главных подозреваемых, а это означает, что он может оказаться безжалостным убийцей, даже психопатом.

Глава 24

Скотт Блэкберн помедлил в дверях ресторана «Оскар». Он застегнул пиджак сшитого на заказ костюма от «Дживс энд Хоукс», поправил дорогой галстук и обвел глазами зал. Восемь сорок пять, второй обеденный заход в самом разгаре. Рой стройных, щеголеватых, вышколенных официантов проворно сновал по залу с горячими блюдами под серебряными колпаками. Они подносили их к каждому столу, ставили, а затем, как по команде, официанты, стоящие за спиной каждого обедающего, снимали серебряные крышки, открывая взору кушанья.

Кривя губы в сардонической усмешке, Блэкберн прошел к своему столу. Два его компаньона уже сидели, но при появлении Скотта раболепно поднялись. Еще бы им не раболепствовать: Блэкберн вложил в их компании по несколько миллионов и заседал в комитетах по компенсациям при советах директоров. Две бутылки бургундского уже стояли на столе практически пустые в окружении остатков итальянских антипасти, других изысканных закусок и первого блюда из мелкой птицы — вероятно, голубя или фазана. Усевшись, миллиардер взял в руки одну из бутылок, поднес к глазам.

— «Ришбур. Домэн де ля Романе-Конти, тысяча девятьсот семьдесят восьмой», — прочитал он. — Вы, ребята, потребляете отличное спиртное. — Блэкберн наполнил свой бокал. — И не оставили мне ничего, кроме осадка!

Компаньоны почтительно засмеялись, а Лэмб махнул официанту:

— Принесите еще одну такую из нашего частного погреба.

— Сию минуту, сэр. — Официант скользнул от стола неслышно, как летучая мышь.

— А что за повод? — спросил Блэкберн.

— Просто подумали, почему бы не побаловать себя. — Лэмб коротко пожал мягкими покатыми плечами.

Скотт заметил, что парень с лица уже не такой зеленый, как прежде. Новичок, видимо, потихоньку привыкал к океану.

— Почему бы и нет? Нынешнее путешествие обещает быть даже интереснее, чем я предполагал. Среди всего прочего вчера наткнулся на старую подружку, и она оказалась покладистой, очень покладистой. Во всяком случае, поначалу.

Слушатели расхохотались.

— А потом? — Лэмб с жадным вниманием подался вперед.

Блэкберн покачал головой и рассмеялся:

— Уж и не знаю, что было более возбуждающим — секс или последующая драка. Ух, ну и тигрица!

Новая серия подобострастных смешков.

Официант бесшумно появился с бутылкой и чистым бокалом, и Лэмб сделал ему знак налить Блэкберну. Скотт круговым движением взболтал вино, слегка принюхался, взболтал еще раз, затем, сунув нос в бокал, вдохнул букет. Откинулся на стуле, с полузакрытыми глазами наслаждаясь ароматом. Через некоторое время поднес бокал к губам, взял в рот немного вина, покатал на языке, потом втянул сквозь зубы немного воздуха, пропустив через вино, прежде чем проглотить. Покончив с ритуалом, поставил бокал на стол и знаком отпустил официанта.

— Что скажешь? — нетерпеливо спросил Лэмб.

— Великолепно.

Все расслабились.

Блэкберн снова поднял бокал.

— И так случилось, что я имею кое-что объявить.

Оба друга с готовностью устремили на него взоры.

— Наполните бокалы.

Лэмб и Кальдерой проворно выполнили распоряжение.

— Как вы знаете, со времен продажи «Грамнета» за два миллиона я болтался без дела, подыскивая какую-нибудь новую штуку, которой можно было бы заняться. Мне кажется, я нашел такую вещь.

— Ты можешь рассказать нам? — спросил Кальдерон.

— Это имеет отношение к сканированию и поиску видеоизображений по визуальным базам данных в Сети. — Блэкберн улыбнулся. — Продав «Грамнет», я сохранил права на разработанные мной алгоритмы сжатия изображений. Я внедрю свою программу на каждый настольный компьютер, и это будет программа, которая выглядит в сто раз лучше, чем все, что было до этого.

— Но «Гугл» годами работает над технологией согласования изображений, — заметил Лэмб. — Похоже, у них ничего не выходит.

— Я собираюсь использовать другую технологию — старомодный ручной труд. У меня тысячи программистов и ученых, которых я могу засадить за работу на двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я намерен построить крупнейшую в Интернете мультимедийную базу данных, работающую в режиме онлайн.

— Каким образом?

— Изображения могут ссылаться друг на друга точь-в-точь как веб-страницы. Люди, занимающиеся поиском изображения, идут от одного похожего изображения к следующему. Не надо анализировать метаданные или изображения — анализируйте ссылки. Коль скоро они в вашей базе данных, можете выстраивать миллиарды, триллионы связей, генерируемых пользователем. Затем я возьму сами изображения, с супервысоким разрешением, и использую свои алгоритмы, чтобы их сжать. У меня имеется десяток серверных пулов, стоящих без дела, только и ждущих, чтобы их наполнили такими данными.

— Но авторские права на изображения — как ты их обойдешь?

— К черту авторские права! Авторские права себя изжили. Такова природа Интернета. Информация должна быть свободной для доступа — подходи и бери. Все остальные так поступают — почему не я?

Над столом воцарилось уважительное молчание.

— А чтобы стартовать, у меня имеется козырь в рукаве. — Скотт поднял бокал, издав горлом сдавленный смешок. — Да еще какой.

Он сделал трехсотдолларовый глоток вина, закрыв глаза в полнейшем наслаждении.

— Мистер Блэкберн? — раздался рядом негромкий почтительный голос с бостонским акцентом.

Миллиардер обернулся, недовольный тем, что его прервали. Рядом стоял человек в заурядном костюме, небольшого роста и непримечательной внешности.

— Кто вы?

— Я шеф службы безопасности «Британии» Пэт Кемпер. Не могли бы мы перекинуться парой слов наедине?

— Шеф безопасности? А в чем дело?

— Не стоит волноваться, это рутинная процедура, простая формальность.

— Вы можете говорить при моих друзьях. Мне нечего от них скрывать.

Кемпер на миг замялся, потом согласился:

— Очень хорошо. Не возражаете, если я присяду? — И, окинув быстрым взглядом обеденный зал, занял место справа от Блэкберна. — Приношу глубокие извинения за то, что прервал ваш обед, — произнес шеф службы безопасности, царапая бостонским акцентом слух Блэкберна. Малый выглядел и говорил как коп. — Но протокол требует, чтобы я задал вам несколько вопросов. Это по поводу горничной, которая убирала ваши апартаменты. Ее имя Хуанита Сантамария.

— Горничная? — нахмурился Блэкберн. — У меня есть собственная горничная, и ваши люди могут работать только под ее началом.

— Сантамария была в ваших покоях дважды. Второй раз случился в первый вечер, в районе восьми тридцати, когда она пришла разобрать постели. Вы помните, как она приходила в номер?

— Вчера вечером в восемь тридцать? — Блэкберн откинулся на стуле, отпил еще вина. — Никого там не было. Моя личная горничная страдала от морской болезни и находилась в лазарете, где ее выворачивало наизнанку. Сам я обедал. А сверх всего отдал четкие распоряжения, чтобы никто не входил в мой номер без спроса.

— Прошу прощения за вопрос, сэр, но не знаете ли вы, что могло произойти в вашем номере в тот вечер? Может, какой-то несчастный случай? Не могла ли она с кем-то там столкнуться? Или, например, что-то сломать… или даже украсть?

— А что с ней случилось?

Начальник охраны помедлил в нерешительности.

— Собственно говоря, вскоре после того, как мисс Сантамария покинула вашу каюту, у нее произошел нервный срыв. Впоследствии она лишила себя жизни. В то же время те, кто знал ее, товарки по комнате и другие, не видели признаков надвигающейся беды. По их словам, она была уравновешенной религиозной особой.

— Так всегда говорят о маньяке-убийце или самоубийце, — поморщился Блэкберн.

— Другие горничные утверждают, что, когда мисс Сантамария отправлялась на работу, она была в хорошем настроении.

— Ничем не могу вам помочь. — Блэкберн легко взболтал вино и поднес к носу. — Никого там не было. Ничего не сломано и не украдено. Поверьте: я приглядываю за своими вещами.

— Не могла ли она что-то увидеть или к чему-то прикоснуться? Что-нибудь такое, что могло ее напугать?