Наследство Ушедших (СИ) - Артемьев Роман Г.

Одно плохо. Никто не знал, имеет ли смысл продолжать стройку. Или, правильнее сказать, начинать? Строители успели сделать всего ничего, только кое-где мосты навели да дорогу щебнем подсыпали. По вине чудовищ проект потерял нанятых людей, в первую очередь воинов, некоторую часть запасов и инструмента. С другой стороны, сокрушительная победа над тьмой четко указывала на благоволение богов, суля хорошие перспективы предприятию. Люди же образованные, к мистике не склонные (учитывая менталитет — менее склонные, чем окружающие) понимали, что орда вобрала в себя всех мало-мальски сильных чудищ из ближайших темных лесов, следовательно, защищать строителей станет намного проще. Но и они видели необходимость новых трат, что их не особо радовало и заставляло задуматься, выдержит ли мошна.

— Ясневцы подошли. Ругаются шибко — дескать, на их долю врагов не осталось!

В кое-каких аспектах бытия я Завидом восхищаюсь. Его общительность и способность мгновенно влиться в любую компанию позволяют ему находиться в курсе свежайших новостей, которыми он готов поделиться с окружающими.

— Осталось. Мелкие стаи по всей области разбежались.

— Да их быстро переловят! — отмахнулся друг. — Глянь, сколько войска пришло!

По обычаю, князь имеет право и обязанность при явлении великой орды исполчить всю землю. То есть объявить сбор войск городов, уездов, бояр, чтобы вести их в бой против всеобщего врага. С текущим вторжением случилась накладка — ополчение подтянулось к шапочному разбору, когда орда, фактически, была уничтожена. Воины, конечно, получат свою долю славы, вычищая волость от остатков чудищ, но это не то, к чему они готовились. Борьба с вышедшей из лесов тьмой носит сакральный характер, откликнувшиеся на зов и не участвовавшие в главном сражении чувствуют себя обделенными.

— Видел. Из-за них склад пустой.

— Да? Почему?

— У них припаса мало, — объяснил я. — У нас покупают. Мы им продаём чуть дороже, а сами весточку нашим послали, чтобы купили где подешевле и сюда привезли.

— Получится ли? — засомневался Завид. — Небось, не одни мы такие умные.

— Уже получилось. Отец со знакомым купцом договорился, сюда обоз ведут.

— Ага, ага… Дед Пересвет поэтому землицы во Мшинском прикупить хочет?

— А он хочет?

— Вчера со старостой о том рядился. Тот цену заломил — просто ух!

— Идея стоящая, — подумав, высказался я. — Прорежут путь в Булгар или нет, а народишком область в следующие лет двадцать по любому прирастёт. Обозы пойдут, торговля усилится. Можно попросту амбар поставить и купцам под склад сдавать. Только, во-первых, кто здесь сидеть будет? А во-вторых — в селе и так, пока поход готовили, много чего построили.

— О, точно! — вспомнил Завид. — Поговаривают, стену сносить не будут. Наоборот, укрепят и ворота вставят.

— Ну, сносить и впрямь не стоит. Но укреплять зачем? Кроме чудищ, опасаться здесь некого, так орда ещё не скоро придёт. Стена оплыть успеет.

— Подновить всяко проще, чем заново делать.

— Шутишь? — мои губы непроизвольно изогнулись в скептической усмешке. — Местные свой кремль расширить не могли — переругались. Со стеной так же будет.

Рост Мшинского и его скорое превращение из села в городок неизбежно. На ближайшие лет пять — гигантский срок в наших условиях! — в округе воцарится тишь, гладь да божья благодать. Имеет смысл создавать поселения и вкладываться. С точки зрения какого-нибудь боярина идея отправить сюда людей под руководством дальнего родственника из побочной ветви, а то и младшего сына, выглядит перспективной. Охрана нужна минимальная, конкурентов под боком нет, денег на начальном этапе потребуется немного. Наличие строящегося пути в Булгар служит дополнительным и очень, очень жирным плюсом. Так что землю скоро начнут покупать, а следом за появлением большого числа деревенек неизбежна миграция ремесленников в волостной центр, то есть во Мшинское. Похоже, край ожидает бурный рост.

Нет. Стройка продолжится. Денег уже вложили много, так что не отступятся пайщики. Но как-то минимизировать будущие расходы попытаются. Надо бы старшим намекнуть, чтобы внимательнее смотрели и не дали себя обмануть. Для нас, нашего рода, денежная составляющая не принципиальна — мы в проект вошли больше ради статуса, который уже заработали. Тем не менее, позволять себя обманывать, в том числе в мелочах, нельзя. Репутация важна чрезвычайно, слухи о том, что род Острожских можно обмануть, кинуть, нам не нужны.

Глава 17

Поле перед стеной, недавно казавшееся пестрым от проплешин, оставшихся после огненных заклинаний, лужиц кислоты, ядовитой крови чудовищ, постепенно приводили в порядок. То есть засыпали ямы землей и камнем, чтобы ходить было удобно, и углубляли оба рва. На мой взгляд, работа бессмысленная, но раз местные хотят навести красоту, то пусть их. Главное, что появилось достаточно места, чтобы большая группа людей могла собраться и обсудить какие-то свои дела, не привлекая лишнего внимания посторонних.

Всё равно без зевак не обошлось. А ведь наша сотня специально отошла подальше.

За прошедшее время люди успели перезнакомиться друг с другом, хотя бы шапочно, и в бою посмотреть, кто чего стоит. Разумеется, до полноценного отряда или хотя бы ватаги, работающей вместе не первый месяц, ещё далеко, но совместное стояние на стене оказало свой эффект. Мы начали воспринимать друг друга не как чужаков. Я не просто знал людей из нашего десятка по именам — я мог сказать, насколько тот или другой воин упрям в споре, склонен поспать лишнюю минутку, можно ли ему банально доверить отнести мешок зерна кашевару или потеряет по дороге, насколько он чистоплотен и прочие мелочи, узнаваемые при долгом общении. Не на высочайшем уровне, но впечатление составлено, и оно не поверхностное, подкрепленное реальными случаями. Про гридней из остальной сотни столько же сказать не готов, с ними знаком похуже; тем не менее, для большинства пара слов найдётся.

Сегодня мы решаем организационные вопросы и делим хабар.

Охранные сотни состоят из людей, заключивших ряд с Гостевым товариществом земли Березовской. То есть не как в случае с дедом, который сначала создал временный отряд, а потом от его лица урядился с купцами. Из охранников каждый или почти каждый заключает отдельный договор. Следовательно, сотник Богдан выступает не только в качестве командира, попутно он является представителем администрации, имеющим право начислять дополнительные бонусы или, наоборот, лишать их. На нём же лежит ответственность за комплектацию вверенного ему подразделения, причем людей он может нанимать лично или требовать их у непосредственного начальства. К его чести, подчиненных он предпочитает выискивать сам, потому что неизвестно, кого сверху подсунут.

У нас в сотне погибло восемь человек, ещё пятеро получили тяжелые ранения. Такой нехарактерно высокий для прошедшего сражения уровень летальных потерь связан с двумя факторами, главный из которых — отсутствие слаженности. Набрали людей с бору по сосенке, согнали их в одну кучу, а времени притереться друг к другу уже не хватило. Поэтому, когда сразу три вожака со свитами вместе полезли на приступ, один из десятков полег чуть ли не полностью. Чудо, что соседи не допустили прорыва и продержались до подхода подкрепления. Чудища равного ранга кооперируются редко, они очень трепетно относятся к иерархии, совместная их атака стала неожиданностью, отсюда трупы. Предстоит решить, как поступить дальше — перевести в десяток людей из других, набрать новых, кого поставить во главе.

В принципе, все связанные со структурой сотни вопросы Богдан мог бы решить единолично, своей властью. Однако традиция велит ему сначала посоветоваться с кругом, отступление от неё будет воспринято уроном чести и неизбежно вызовет напряженность. Опоясанные к своим правам, писаным и неписаным, относятся ревностно, откажутся подчиняться назначенному десятнику — и что тогда делать? Разумнее и проще соблюсти формальности, заранее проведя небольшую подготовку, чтобы люди сами выбрали нужного человека.