Приспособленцы - Артур Гаскаров

и любовь были до этого, просто Арчи об этом забыл, он же рыбка. А записи в дневнике не вёл, чтобы не спалиться перед женой. Адрес Арчибальда было настолько легко найти, что назвать его поиски первым шагом из трёх пунктов язык не повернётся. Первое же издательство, которое мы нашли в интернете дали нам его адрес. Он там даже не печатался, но как и все писатели отсылал свои каракули всем подряд. Мы сказали что хотим взять его рукопись и потеряли адрес, а нам ответили «вот вы дураки» и дали адрес. И вот мы стоим по адресу, Эйприл при параде, разукрашена и говорит:

‒ Привет милый, ты уже поговорил со своей женой насчёт нас?

Арчи стои́т перед дверью и хлопает глазами. Точно как и положено послушной рыбке. Его жена метрах в шести, на кухне, тоже замерла и любуется прекрасной молодой любовницей мужа. Да, вам сейчас кажется вся эта ситуация смешной и глупой. Но Арчи молчит! За его спиной в шести метра стоит не особо привлекательная женщина, которую он сегодня утром увидел в первые. А спереди стоит ахуенная молодая девушка, улыбается и называет его милым. Я с Толстым стою сзади Эйприл и мы тоже замерли. Это очень важный момент, в котором станет известно, кто же пойдёт нахуй. Прошло уже секунд десять всеобщего молчания после «привета» Эйприл и жена Арчи не выдерживает позора и говори:

‒ Вот же ты сука Артур! Так ведь и намотал одну из своих поклонниц на хуй…

Дальше должен был быть семейный скандал, но его не было. Жена Арчи давно уже устала жить с рыбкой, и держалось всё на хорошем воспитании, жалости и общем ребёнке. Это кстати мы тоже учли. Женщина только и ждала повода и тут же собрала пожитки, ребёнка и бросила всё это в такси и потерялась в горизонте. Сегодня в дневнике рыбки появятся нужные записи, которые он сделает собственноручно, и уже завтра можно преступать к следующему пункту превращения Арчи в курьера.

Рыбка, наркоман и бляди

Рыбка, наркоман и бляди

На следующий день мы вновь припёрлись втроём к Арчибальду. Эйприл снова была при мейкапе. Эта жутко дорогая штука шла из общака и этим жутко раздражала меня. Я и Круглый стали старыми друзьями Арчи. Настолько старыми, что о нас не требовались записи в дневнике, который он уже давно вёл только о самом важном. Который и без нас был переполнен. Обман можно выявить перебрав фотографии, но для этого нужно как минимум обман заподозрить.

Мы тусим в его неплохом частном доме, какие и положены писателям, на окраине города. Айвенго в кои-то веки сидит на диване в одежде. Эйприл делает вид что воспитана и в кои-то веки пьёт вино. А я всё тот же старый добрый ГГ. Нам комфортно дурить Арчибальда. Можно выкинуть любую выдумку, типа «а помнишь, как ты на спор отсосал у бомжа?», и рыбка лишь покраснеет и улыбнётся, забив свою голову вопросом «я что, ещё и петушок?». Сейчас Арчи тридцать пять, двадцать пять из которых он Арчи every day. Биологически скоро наступит кризис среднего возраста и тогда его мозгу настанут настоящие кранты. Кризис среднего возраста приходит ко всем мужчинам примерно в сорок лет и олицетворяется в виде вопроса «а чего я достиг в жизни?». Смог самостоятельно залить хлопья молоком с утра. Это всё, что вспомнит Арчи. К эту времени его скорей всего перестанут читать. Либо он выйдет из моды, либо вообще, жанр, в котором он пишет, выйдет из моды. На другой жанр он не способен в силу своей болезни и останется один на один со своей рыбкинской пенсией.

Мы тусим в его неплохом частном доме, выпиваем и Эйприл заявляет:

‒ Мальчики, а не пора ли вам домой?

Арчи одобрительно улыбается, и мы уходим. Эйприл наверняка надумала хорошенько потрахаться. Арчи every day имеет симпатичную мордашку, упругую попку, атлетическое телосложение и хуёвую память. Так что Эйприл О Нил может позволить себе всё что угодно и об этом никто и никогда не узнает. Мало ли какие у неё фантазии. После яркого секса в порыве нежных чувств Арчи перед сном собственноручно напишет в своём дневнике о том,0 как любит Эйприл. Как раз это и есть второй шаг из трёх пунктов. Утром Арчи даже не назовёт её Храпунцыль, а будет читать свой дневник, смотреть на прекрасное тело Эйприл, лежащее рядом, и быть счастливым и влюблённым. Быть готовым на всё, ради любви.

Пока я думал об этом, разыгралась моя фантазия. А тут ещё удачный мейкап сопливый и кричащее «сними меня» платье. И теперь все три литра крови, которые есть в мом организме, собрались в известном месте и митингуют.

‒ Я в «Преисподнюю» ‒ говорю я Толстому ‒ ты со мной?

‒ Нет. Меня ещё с прошлой недели недоёбанное тело с красивыми сиськами ждёт. Вот смотри ‒ и показывает мне фото сисек с телефона ‒ пойду выполню свой гражданский дог.

И мы разошлись.

Я иду в «Преисподнюю» чтобы получить удовольствие от секса. Интересно, это только моя больная голова не способна получать удовольствия от жизни от самой жизни? Это только мне для удовольствия надо трахаться, есть, пить и рожать адреналин?

Я захожу в самый дорогой ночной клуб нашего города и с порога опрокидываю тройку маленьких хрустальных табуреток. Они молниеносно разожгли во мне пламя и высвободили крылья. Мои крылья метра два в размахе, я чувствую их, чувствую каждое перо. Я сижу за барной стойкой и смотрю снизу-вверх на прекрасное. Будто я наказанный ангел и жду срока конца своих мучений.

Молочный шоколад, слоновая кость в веснушках, смущённый персик, глянцевая оливка, бронза, все эти цвета вибрирующих бёдер выпускают стадо диких коней по залу и тысячи влажных мыслей совокупляются с повисшим в воздухе флюидом. На барной стойке танцуют такие же, как и я, падшие ангелы. И люминесценция огней обливает тела их молодёжными оттенками безответственного секса, да вечной пацанской любовью, которая случается в шестнадцать и длится до первых жизненных разочарований. Блеск в глазах, это не сила вечного пламени, не высокие чувства и не порыв идеи. Это всего лишь отражение мерцающих прожекторов в чистых пока ещё глазных яблоках.

Эти падшие ангелы слезут под утро с пьедестала и отправятся по залу разводить уцелевших