Настоящий полицейский (СИ) - Прохоров Иван

– Я в курсе.

Лейтенант с интересом на него посмотрел.

– Слушай, как тебя? Игорь?

– Ага.

– Телефона нет?

– Нет.

– Я сейчас на службе, но вот мой рабочий и домашний, – лейтенант записал в блокноте, вырвал лист и протянул Игорю, – завтра у меня выходной, если твой брат не объявится – звони, помогу чем смогу.

– Спасибо.

Лейтенант «Махоуни» ушел, а Игорь посмотрел в листок, где корявым почерком было написано: «Лейтенант Липатов Виль Александрович».

Теперь пришла очередь Игорю открывать от удивления рот, глядя в спину удаляющемуся по коридору «Махоуни».

Встреча с человеком из будущего в прошлом, как ни странно немного успокоила его. Вернувшись домой, Игорь первым делом вытащил из-под стола рюкзак Макса и вывалил его содержимое на стол. Помимо учебников и тетрадей, из рюкзака высыпался ворох чудовищных записей с формулами и рисунками на альбомных листах, но Игорь уже отметил одну важную деталь – пенала не было. Он сел за стол и принялся раскладывать все записи Макса по стопкам – формулы отдельно, рисунки отдельно. Очередной листок озадачил его – на нем был и рисунок и формулы. Рисунок изображал что-то вроде солнца в виде плотной спирали, от которой тянулась линия, похожая на висячий мост, благодаря человеческой фигурке, стоявшей на ней. Сам мост поднимался вверх и, закручиваясь над спиралью, соединялся со своим началом, но с другой стороны плоскости. Под рисунком тянулась длинная цепочка уравнений и обведенный несколько раз рамкой загадочный набор символов, походивший на шифр, составленный из букв финикийского алфавита. Под некоторыми символами были написаны мелким почерком многозначные числа.

Услышав звук неисправного глушителя, Игорь выскочил из-за стола, и выглянул в окно. За кустами на улице стояла рыжая «Volvo 850». Игорь открыл окно и выпрыгнул на траву. «Вольво» тут же сорвалась с места, взревев дырявым глушителем. Игорь рванул через кусты на дорогу, упал в лужу. «Вольво» как раз сворачивала с улицы.

Игорь забрался обратно через окно и быстро оделся. Под крики родителей, ругавшихся в своей комнате, он вытащил из кармана отцовской куртки телефонную карту, прихватил из кладовки молоток, свой складной нож, старый ремень отца, бросил все это в рюкзак и на велосипеде поехал на площадь, откуда позвонил по таксофону «Махоуни». Ответила какая-то женщина и сообщила, что лейтенант Липатов будет через два часа.

– Что-нибудь ему передать?

– Запишите, – деловито сказал Игорь, – «Сергей», один, два, девять, «Михаил», «Анна». Рыжая «Вольво» восемьсот пятьдесят. Нужно найти владельца. Записали?

– Да. А вы кто?

– Игорь. Он в курсе.

Андрея Ивановича, как всегда после посещения родителей одолевали противоречивые чувства. С одной стороны он ощущал душевный подъем от пребывания в доме детства и чистой радости от общения с близкими родственниками, которая возможна, только если видишься с ними нечасто. С другой стороны, родители снова мучали его вопросами о личной жизни и карьерном будущем. Ему скоро сорок, а он не женат, последняя попытка завести семью окончилась провалом в прошлом году, с карьерой тоже не ладилось. В отличие от старшего брата, который ненадолго задержавшись в Институте Стеклова, уже получил приглашение на работу в Америке. И что толку? Надо было, как он учить английский, а не язык жестов, хотя Андрей Иванович знал – до способностей брата ему все равно далеко.

Андрей Иванович нес в руках тяжелую сумку, наполненную снедью которой хватит на неделю. Еще один приятный бонус от посещения родителей, которые думали, что их дети сделают хорошую карьеру по меркам страны, которая вдруг канула в небытие. Хотя старший брат нашелся и здесь. Андрей Иванович был незлобив и практически независтлив. Мягкотелым – пожалуй, а еще способным удивляться и часто расстраиваться.

На улице заметно похолодало – сказывалось приближение ноября, над головой серо, но воздух чист, накрапывал дождик. Андрей Иванович шагал по размокшей тропинке в старых ботинках, с тоской думая о том, что он уже четвертый месяц не платил за газ и коммуналку, и что в доме холодно из-за старых окон и до завтра ему надо успеть проверить контрольные работы трех классов. А это значит, что он не выспится сегодня опять.

Чайку выпью и сразу сяду за работу, решил он, подходя к своему старому домику, в котором жила еще его бабка. Войдя в дом, по привычной рассеянности, он не сразу заметил, что в доме за время его отсутствия что-то изменилось. Он поставил сумку, снял плащ, поглядел на его испачканные края, и хотел было уже по привычке расстроиться, но вдруг содрогнулся от холода и наконец, понял – в доме явно что-то не так.

Во-первых, холод такой же, как на улице. От бури вчерашней, что ли окно выбило? Затем взгляд его упал на какие-то кляксы на полу. Затем на ящик стола, который он никогда не оставлял выдвинутым. Воры, расстроенно подумал Андрей Иванович. Дело обычное – брать у него все равно нечего, но ему было неприятно, что какой-то алкаш, а то и наркоман шлялся по его дому и ведь эти кляксы бурые на полу – это же кровь! Однако он заметил, что красный новенький радиоприемник – единственная вещь, которая хотя бы теоретически могла заинтересовать вора стоит на шкафу. Он прошел на кухню, куда вела дорожка клякс, и увидел выбитое окно, а на полу под ним – откинутую крышку в погребок.

Ну вот, с тоской подумал Андрей Иванович – теперь понятно, что нужно было алкашам. В следующую секунду Андрей Иванович, каким-то шестым чувством понял, что он в доме не один. Не было слышно ни шагов, ни скрипа, ни шуршания одежды, никаких запахов, ничего и все же неведомое чувство дало сигнал – прямо за его спиной кто-то стоит. Будучи человеком нерасторопным и рассеянным, Андрей Иванович ничего не успел сделать – удар по затылку отправил его в небытие.

Из небытия Андрей Иванович выбирался трудно – с болью, стоном, дискомфортом в ногах, и еще каким-то непривычным запахом дыма и канифоли.

Придя в себя, он обнаружил, что руки его крепко стянуты за спиной, ноги связаны бельевой веревкой каким-то хитрым узлом, но самое удивительное – перед ним на табуретке сидел подросток с сигаретой в зубах и, щурясь от табачного дыма, листал его паспорт. Рядом на столе лежал его старый пропуск и рабочая тетрадь – все содержимое портфеля.

Подросток бросил на него равнодушный взгляд и стряхнул пепел на пол.

– Так ты учитель, – сказал он и продолжил листать еще советский паспорт. Видно очень он интересовал его.

Андрей Иванович уже узнал этого подростка и, хотя выглядел он с сигаретой и каким-то недетским холодом в усталых глазах немного странно, все же опасности он представлять не мог.

Андрей Иванович дернулся, застонал от боли в затылке, в голове все еще стоял какой-то туман, как во время болезни.

– Игорь, – сказал Андрей Иванович, – что происходит?

– Ты меня знаешь? – Подросток уставил на него свои большие подозрительные глаза.

– Конечно, ты же брат Максима. Ты следил за мной?

– Ты сегодня не был в школе, учитель…

– Да, я… гостил у родителей. А-а… кто меня связал? Что происходит вообще?

Игорь встал и бросил паспорт с советским гербом на пол.

– Я спрошу только один раз. – Сказал он. – Обещаю, что серьезных последствий не будет, если ответишь честно.

– Ничего не понимаю, – Андрей Иванович заморгал.

– Где мой брат, учитель? Что ты с ним сделал?

– Максим? – Спросил действительно ничего не понявший Андрей Иванович.

Игорь поджал губы, коротко кивнул, подошел к Андрею Ивановичу и достал что-то у него из-за спины. Стало понятно, наконец, чем это так мерзко воняет. В грязной руке подростка появился раскаленный паяльник.

– Привет, девяностые, – сказал он, поглядев на паяльник. Андрей Иванович закашлялся от едкого дыма.

– Осторожнее, Игорь, ты чего это…

Игорь схватил его за волосы и нацелил паяльное жало прямо в глаз. Почувствовав жар, Андрей Иванович перепугался и задергался, но узлы были крепкими.